Гимн шута 6 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 1

Гимн шута — 6

Глава 1

Пролог

Глава 1. Пролог.

Это был редкий случай.

Обычно швейцар не покидает своего «поста» у двери. Максимум, он может помочь очередному гостю донести вещи до лифта или сопроводить до стойки портье.

Однако и ситуация выдалась не слишком стандартная. Хотя и началось все вполне обыденно — постояльцы пожаловались на шум. Случай редкий, на самом деле. Больно уж хороша шумоизоляция в номерах. Особенно на «королевском» этаже.

Однако стоило юному Патрикееву, представителю Семьи управляющих, пройти на пост охраны, как сразу стало понятно — все очень серьезно! Хотя бы потому, что бездушные мониторы показывали целых четыре тела, в живописном порядке «разложенные» в общем коридоре. Дальше начинались уточнения. Во-первых, все они были мертвы или серьезно ранены. Во-вторых, всех их роднила темная униформа. В третьих, их убийцы… спокойно стояли рядом — другие люди в чуть отличающемся камуфляже.

— Они… мертвы⁈ — выдохнул негромко оператор пульта видеонаблюдения.

Старший охранник отеля только вздохнул:

— Теперь — да, — негромко протянул он, не сводя взгляда с монитора, где «выжившие» без всяких эмоций «проконтролировали» четверку.

— Ох, не вовремя папа уехал, — выдохнул молодой человек пока скорее озадаченно, чем напугано.

Он еще просто не успел осознать всю… сложность ситуации.

— Не вовремя, — кивнул гвардеец.

Семья Патрикеевых была богата. Относительно. Но влияния клановцев или дворянства они не имели в принципе. Их бизнес держался на благоволении императорской Фамилии и балансе интересов, который возник когда все крупные силы сошлись во мнении, что это место останется нейтральным.

Однако кому-то, кажется, было плевать на мнение самодержца и на все интересы вместе взятые.

— Ч-чей это номер? — чуть заикаясь выдал молодой человек лет тридцати.

— Зарегистрирован на имя Волконского Павла Анатольевича, — тут же отчеканил начальник охраны.

Клан считался серьезным. Сильным. Старым.

— Кто-нибудь из вас может обеспечить мне безопасность? — чуть дрожащим голосом произнес он.

Ему очень не хотелось подниматься наверх. Однако честь Семьи и репутация «Империи» требовали, чтобы он это сделал. Хотя бы потому, что «Империя» была основным источником дохода Семьи. Стоит же Патрикеевым потерять лицо… и ценным активом завладеет кто-то другой.

— Нет, — покачал головой охранник. — Разве что…

— У вас есть план? — поинтересовался негромко юный Патрикеев, обернувшись на швейцара.

Придверник только вздохнул.Ну какой тут к чертям план⁈ Разве что вежливо поинтересоваться, все ли у гостей хорошо и когда они закончат. С другой стороны, он прекрасно понимал, что юный господин просто пытается сохранить лицо.

— Естественно, — сообщил уверенно Ефим, сын Глеба.

Ему это заявление ничего не стоило, а тридцатилетнего Александра Патрикеева заметно успокоило. Ну, а ежели чего не так пойдет, то… мало ли какой план у швейцара был изначально дурацкий⁈

«Впрочем, если что-то пойдет не так, то какая разница каким был план⁈» — вздохнул придверник, чувствуя, как по жилам растекается подзабытый уже боевой азарт.

Двери лифта раскрылись.

— Ой! — сообщил миру юный Патрикеев и… выдал свой завтрак прямо через порог элеватора.

На это внимания не обратил ни его сопровождающий, ни пара бойцов, деловито затаскивающих тела внутрь номера. Расторопов только хмыкнул, оценив стрелковые комплексы, на время «работ» закинутых «грузчиками» за спину. Такие мало кому пологались.

Мужчина аккуратно подтолкнул господина в спину. Тот послушно сделал несколько шагов вперед. Однако что-то путного спросить так и не сумел. Уж больно его впечатлила смесь запахов гари, крови и чего-то паленого. Да и следы взрыва в сочетании с кровавыми разводами на полу выглядели довольно… необычно в стенах самой дорогой гостиницы империи.

— Добрый день, господа, — коротко склонил голову швейцар. — Бог в помощь!

Один из грузчиков даже не обратил на голос внимания. А вот его напарник хмыкнул негромко.

Расторопов счел это за хороший знак.

— Могу я побеседовать с Павлом Анатольевичем.

Движение слева мужчина пропустил. Слаженная пара, умело скрывавшаяся в тенях коридора до сего момента, появилась словно из воздуха. Бойцы быстро проверили мобильным сканером «хозяев» и отступили обратно на своим посты.

— Проходите, — буркнул все тот же «разговорчивый» боец столь просто, будто и не держал в сей замечательный миг труп за руки.

Внутри царила… деловая атмосфера. Тела складывались отдельно. С них тут же собиралось… да почти все и передавалось нескольким спецам, расположившимися вокруг какой-то машинерии.

— Добрый день, Павел Анатольевич, — негромко произнес Ефим, сын Егора.

Молодой человек, до того пытавшийся поудобнее устроиться в кресле, мягко поднялся.

«Ранен.» — сразу же оценил швейцар. Однако вслух произнес совершенно другое. Коротко представив своего зеленого, потного и очень-очень молчаливого господина, он негромко произнес.

— Соседи жалуются на шум, господин, — коротко склонил голову он.

— Да-да, мы уже заканчиваем, — вздохнул с некой досадой в голосе Павел Анатольевич.

— АААААААААА!!!

Полный страха крик донесся из одной из комнат и… тут же резко оборвался.

— Ну, почти, — поморщился Волконский.

— Надо же вызвать полицию! — в ужасе прошептал вменивший колер с зеленого на белый Патрикеев, не слишком понимающий, ЧТО он говорит и в КАКОЙ момент.

— Эй, — негромко крикнул Павел, поморщившись от укола боли. — Есть кто с корочками?

Вперед шагнула памятная валькирия.

— Операция СИБ, — коротко сообщила она.

Ноги Егора Патрикеева натурально подкосились.

— Господину плохо, — невозмутимо сообщил придверник, придерживая молодого человека, окончательно выпавшего из реальности.

— Могу я надеяться, что нас не побеспокоят более? — поинтересовался Павел Анатольевич.

— Конечно, господин, — чуть ниже поклонился Ефим, сын Глеба, продолжая удерживать практически на весу тело младшего из Семьи Патрикеевых. — Может ли персонал отеля быть чем-то полезным вам?

К бескрайнему удивлению Расторопова, юноша… смутился.

— Знаете, у нас там… — молодой человек указал на одну из дверей. — Дамы. Прошу вас сопроводить их отсюда подальше.

Придверник кивнул. О «дамах» в этом номере он был наслышан. чуть ли не половина горничных побывали за этими дверьми во времена «кутежа» Волконского.

Мужчина кивнул.

— Прошу простить, но сначала мне нужно…

— О, не торопитесь, — вежливо ответил Волконский, глянув на почти бесчувственное тело Патрикеева. — Время есть.

Ефиму, сыну Глеба, понадобилось пять минут ровно, чтобы передать тело ничего не соображающего господина безопасникам и кратко обрисовать им ситуацию. Сразу после он принялся за просьбу юного Волконского. Однако, ступив в комнату, где были заперты девушки, столкнулся с…

— Павел Анатольевич, — пришлось ему обратиться к постояльцу.

— Что-то не так, уважаемый? — устало поинтересовался тот.

— Это насчет ваших… гостьей.

— Слушаю вас, — вздохнул парень, приваливаясь к стене.

Кажется, до полного восстановления сил ему было еще очень и очень далеко.

— Они… отказываются уходить, — негромко сообщил Ефим, сын Глеба.

— Чем объясняют? — ровно поинтересовался клановец с каким-то странным выражением на лице.

Рядом раздался самый неуместный звук в этот час — негромкий, но чистый и мелодичный женский смех.

— Они сказали: «Хотим доиграть!», — ровно произнес швейцар.

Смех красавицы-секретаря стал громче.

— У, мляяяяяя… — устало протянулся Павел и, не «отлипляясь» от стенки развернулся к ней лицом.

Дальнейшее придверник Расторопов предпочел забыть. Навсегда.

Зато когда в следующий раз Тишь «хватилась» клановца, то получила жесткий отлуп от абсолютно серьезной Катерины.