Нифриловая башня - Парсиев Дмитрий - Страница 14

Ольха сразу поняла, что думать на голодный живот совершенно не в состоянии. Она съела всю стопку до последнего блина и, отдуваясь, откинулась на спинку скамьи. Ей пришла мысль, что у такого хорошего хозяина наверняка найдется в наем уютная комната с мягкой постелью. Однако эту предательскую мысль пришлось отогнать. Дело не терпит. Ольха поднялась из-за стола и подошла к огромной печи, где хозяин пек блины.

– С тебя полкопейки, прелестная барышня, – сказал он.

– А меня многие за мальчишку принимают, – сказала Ольха, подавая хозяину копеечную монету. Другого повода завязать разговор она не придумала.

– Ну… я-то не спутаю. У меня самого три дочки, – хозяин протянул Ольхе полкопейки сдачи.

Ольха отрицающим движением ладони показала, что сдачи не нужно.

– Я пытаюсь нагнать одного… своего знакомого, – сказала она, – Думаю, он здесь проезжал пару часов назад. Вы никого не видели?

Хозяин беспомощно развел руками:

– Мне некогда по сторонам глазеть, сегодня же воскресенье. Вон посетителей сколько. Если этот твой знакомый не зашел отведать моих блинов, то я и вовсе не мог его видеть. Но одно я могу сказать с уверенностью, дочка, ехать дальше на запад по полянскому тракту тебе совершенно точно не стоит.

– Это почему же?

– А потому, дочка, что Коты прорвали оборону с юга от Мневска и взяли его в окружение.

Вот так новость. Ольха вышла из блинной совершенно растерянной. Если похититель работает на кошачий альянс, то продолжать погоню не имеет смысла. Через пару часов он доберется до их военных подразделений, и достать его будет уже невозможно.

«Неужели все потеряно? – рассуждала она, – нет. Не все. Существует и другая вероятность, что похититель не имеет к Котам никакого отношения. Просто потому, что тогда ему было бы удобнее устроить засаду до того, как Подорожник перечет линию фронта. А значит, он тоже не сунется дальше по тракту и постарается переждать до тех пор, пока бои не прекратятся, чтобы безопасно пробраться в срединные земли».

Она вернулась в блинную и снова подошла к хозяину:

– Скажите, а куда ведет эта дорога к северу от тракта?

Хозяин расплылся в улыбке:

– Так это же дорога в академию могии! – он обвел рукой обеденный зал, – А все эти дармоеды, тамошние студенты.

– Не бузи, Иваныч, – тут же из-за столика отозвался щуплый паренек с оттопыренными ушами, – Мы не дармоеды, а гордость и надежда ханского войска!

Хозяин хмыкнул беззлобно и промолчал.

– А, скажите еще, – она снова обратилась к хозяину, – Где здесь ближайшая волчья застава?

– А все по той же дороге на академию. Через пару верст будет своротка налево к озеру. Там и застава.

Ольха поблагодарила хозяина и вышла на улицу. Все сводилось к тому, что надо ехать по северной дороге в сторону академии. Она должна быть где-то рядом, раз студенты выбираются в эту таверну в выходной день, и может потому похититель и решил поберечь нифрил, что до места назначения почти добрался. Только сперва надо будет посетить заставу.

Хозяин таверны не обманул. Через какое-то время Ольха почуяла запах озерной воды, а затем увидела и тропу, ведущую к озеру. Очень скоро тропа привела к заставе.

Ольха спешилась и осмотрелась. Маленькая, добротная избушка на берегу. Короткий причал из тонких бревен, о который мерно плещется малая озерная волна. На берегу сохнет перевернутая вверх дном лодка, на шестах развешены сети. «Надо же, какое тихое и благодатное место», – Ольха невольно представила себе старого одинокого рыбака с добрыми глазами, который сидит вечерами у костерка, варит уху и смотрит на воду.

Она подошла к двери избушки и постучала. Не разобрав, что за слово глухо прозвучало из-за запертой двери, она решила принять его за приглашение и потянула тяжелую дверь из толстых досок. Войдя внутрь избы, Ольха поначалу оторопела от несоответствия между тем, что себе напредставляла и кого увидела.

На скамье за столом сидел по пояс раздетый матерый воин совершенно разбойничьего вида. Всю его рожу пересекал страшный красный шрам. Красная же послужная дорожка тянулась по всей левой руке и уходила куда-то за спину. Глубоко посаженные глаза светили желтым недобрым огнем. Он полировал брусочком черный наконечник копья, который и без того хищно блестел матовым отливом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Чего тебе? – жуткий дядька вперил в Ольху тяжелый волчий взгляд.

Превозмогая желание сбежать, Ольха потянула за левый рукав, оголяя запястье, где зеленым нифрильным цветом была изображена голова волка и корона над ней.

– Служба княжеских порученцев, – сказала она еле слышно.

Коронованная волчья голова и упоминание князя подействовали на матерого как заклинание. Желтизна в его глазах тут же растаяла. Из лютого волка он почти превратился в того самого рыбака, какого она себе и представила поначалу. Разве только не такой старый, и шрам через все лицо портил картину.

– Извини, если напугал, – враз подобревший матерый сделал приглашающий жест, – А то ходят тут всякие… студенты, а потом лодки пропадают.

– Меня зовут Ольха, – сказала она.

– Алексей Алексеич, – представился он, – Для тебя дядя Леша.

– Мне бы с князем связаться, – попросила Ольха.

– Это можно, конечно, – дядя Леша пожевал губами, – Только сегодня уже был порядковый выход на связь. Основная монета не «отдохнула» еще.

– А запасная? – проявила осведомленность Ольха.

– А запасная, – заставник сделал ударение на второй слог, – У нас сбоит последнее время. Иногда пробуждается, а иногда не хочет и все тут.

– Так давайте, я посмотрю.

– А ты разбираешься? – спросил он.

– Как раз в этом и разбираюсь, – подтвердила Ольха.

Дядя Леша взял с полочки монету, высвободил ее из хлебной мякоти и передал Ольхе. Она взяла пятнадчик, чуть погрела в руке, входя видением в ее ячеечный состав. Как она и предполагала, первая пара, называемая «глазом» была расположена на самом краю решетки и почти стерлась из-за того, что монета по мере использования выгорела по кромке. К счастью, первую пару можно переписать на любые другие свободные ячейки. А они пока еще были.

– Дядя Леша, – сказала она, – Скажите слово, каким монету засвечиваете.

– Вызывает мирная застава, – подсказал заставник.

Ольха сдержала улыбку. Она была наслышана о неписаном правиле заставников. В качестве своих позывных они используют имена вроде: тихая, мирная, благостная и тому подобные. Как будто у них тут дом отдыха, а не воинское подразделение.

– Готово, – Ольха подала дядьке монету.

– Мирная застава вызывает замок Невина, – сказал он, и монета начала набирать свечение.

– Ты гляди-ка, работает, – заставник посмотрел на Ольху с уважением.

– Замок Невина слушает, – раздался немного искаженный помехами, но знакомый голос, и Ольха тут же вспомнила замкового писаря.

– Михалыч, – дядя Леша поднес монету к самым губам, – сообщение для князя от Ольхи. Передавай дальше.

После этого заставник пригасил монету, и они стали ждать, когда вызов через все заставы дойдет до Вереса. Прошло минут пятнадцать, прежде чем голос замкового писаря Гаврилы Михалыча сообщил, что князь готов принять сообщение.

– Подорожник убит. Камень пропал. Ясень…

– Э-э. Погоди там. Не части, – прервал ее из монеты возмущенный голос писаря, – Я же записываю.

Доклад занял довольно много времени, князь не удовлетворился кратким сообщением, и Ольхе пришлось пересказывать подробности. А при таком способе передачи через несколько застав, это оказалось делом небыстрым.

Однако в итоге Ольха осталась довольной. Во-первых, она доложилась князю. Во-вторых, Верес одобрил ее решение направиться в академию. Он даже пообещал связаться с ректором, чтобы Ольху временно зачислили слушателем. Это даст ей законные основания пребывать в стенах заведения и заодно немного поучиться в той самой знаменитой Академии могов!

Единственное, что слегка омрачило Ольху, это отсутствие новостей от Ясеня. Впрочем, тот отправился в погоню за Лисами в довольно дикие места, где заставу встретить не так-то просто.