Рысюхин, шампанского! (СИ) - "Котус" - Страница 19

Потомок викингов, кстати, пришёл от этого в дикое возбуждение и восторг, вытащил откуда-то настоящий абордажный топор, повесил его на пояс и именовал себя не иначе, как «тэн Клим Беляков, хускарл ярла Рысюхина». Об этом мне со смехом рассказал Влад, позвонивший вечером. Мы ещё пошутили немного на эту тему, сойдясь на том, что пусть развлекается. Главное, чтоб не собрал себе малую дружину и не двинулся в вик на Осиповичи — на пикапах и грузовиках вместо драккаров. Может, его командиром ополчения назначить, раз такой энтузиазм? Или оставить в дружине, и пусть возглавляет местный гарнизон «имитационного типа»? Подождём до возвращения из Швеции — может, наиграется и остынет.

Вечер субботы и единственный выходной решил посвятить семье — в лице моей жены. И поддержать её, из-за проблем на работе, и просто соскучился. Ну, и пока мы живём в большом городе — надо пользоваться его возможностями. Если и когда переедем в Дубовый Лог с развлечениями будет сложнее. Да, при помощи автофургона и до Смолевич, и до Червеня минут сорок ехать, но и там не такие уж центры культуры, выбор досуга существенно меньше. В театр, что ли, сходить? Но на этот раз, для разнообразия, посмотреть спектакль?

Узнав, что я намерен следующий день посвятить «светской жизни», Маша аж взвизгнула от радости. И за время позднего обеда успела составить целую программу, в которой я с натягом угадал только один пункт — погулять по городскому парку. Там были ещё два захода в рестораны — в городской для обеда и в уже знакомый ресторан дворянского собрания — на ужин. Кормление уток — в точно указанном месте и в точно рассчитанное время. Что-то мне подсказывает, что приплыви вместо уток маленькие ручные пароходики, просящие угля — она на это не обратит особого внимания, не в утках там дело, чует моя печёнка. Посещение концерта — после тщательной проверки, что его организует НЕ филармония. Посещение кофейни — строго определённой и в заданное время, думаю, это тоже «кормление уток». Даже вместо захода в гости к тёще планировалась встреча с Мурлыкиными перед концертом.

Я взял на себя смелость напомнить, что Василий Васильевич инструментальную музыку, особенно струнную — не очень хорошо воспринимает, мягко говоря. У него, цитируя самого тестя, «от этих звуков кошки на душе скребут». Супруга усмехнулась и ответила моей же, точнее — дедовой фразой: «Всё учтено могучим ураганом». И когда только успела нахвататься? Причём не только она! Как я ни стараюсь следить за собой и за своей речью, а иногда что-то, да прорывается — и окружающие тут же подхватывают и разносят! Нет бы что другое так слушали и запоминали!..

Отдельно радует то, что такой выход в город не считается официальным мероприятием, потому без проблем можно надевать уже «использованный» костюм — вот я и возьму свой малахитовый, очень уж он мне чем-то понравился. Только плащ добавлю — диагоналевый, такой же тёмно-зелёный, шляпа же подойдёт и летняя, она по виду и материалу от осенней не особо отличается. Вообще, для таких выходов вполне подошёл бы и костюм из магазинов готового платья, но другой ценовой категории, чем мне привычна, стоимостью порядка ста рублей. Цена статуса — не имея титула мог носить без ущерба для репутации костюмы по сорок-пятьдесят рублей, сейчас же, выйди я в таком — «общество не поймёт». Зато детально обсудит и обязательно осудит — даже те, кто и костюм за сорок себе позволить могут с трудом и не каждый год. Ещё что интересно, чтобы закрыть тему одежды. Костюм, в котором я был на Императорском приёме считался «потраченным» только для приёмов равного уровня, на приёмах у Великого князя, тем более — губернатора или в губернском Дворянском собрании его категория была «как новый, только лучше». Что только повышает мой интерес к индиголитам. Может, самому вырастить для себя штук десять? Если никому не говорить, то никто и не узнает. Ну, и не торговать ими, понятное дело.

Правда, у нас в мире этого, насколько я знаю, не делают, даже в технических целях, а если и делают, то штучно, в лабораториях. Это в мире у деда искусственные кристаллы лепили тоннами, всех видов, даже тех, что не существуют в природе. Но рассказы деда, как у них в лаборатории валялся (!) кусок бесцветного сапфира (!) в виде цилиндра диаметром сантиметров шесть и длиной сантиметра четыре — просто технологический отход (!) — никому не нужный (!) обрезок стержня, из которого нарезались пластины для уже устаревших на тот момент «гибридных микросхем», чем бы они ни были. Или его рассказ про другую лабораторию, где под столом стоял деревянный ящик из-под яблок, более чем на половину заполненный обломками рубиновых стержней от того, что дед называет «лазеры». И самый мелкий кусок был размером с палец. А когда ящик наполнялся — обломки из него пускали в переплавку. В общем, синтетические самоцветы там стоили едва ли не копейки, и делать их мог чуть ли не любой желающий[1]. В результате, чтобы не обрушить мировую ювелирную промышленность и не обесценить сокровищницы — приняты были даже специальные законы, ограничивающие использование искусственных камней в украшениях и их обязательную маркировку.

Так что-то я отвлёкся, но тема интересная, тем более, что кое-что на эту тему я тоже делал, но там были далеко не ювелирные камни. Дед говорит, что это тоже золотое дно, и надо патентовать — но я в принципе не понимаю, как это можно сделать, не обладая всеми моими способностями, то есть — синергией моих стихий с открытым вторым барьером. Да даже чтобы сам кристалл запатентовать — нужно его изготовить в достаточном объёме и провести исследования в аккредитованной лаборатории.

Всё, хватит мечтать — там жена молодая ждёт. Документы убрать, сейф закрыть — и в душ!

[1] Вспоминаем мелкую изначально фирмочку, вроде бы из Голландии, которая предлагала изготовить алмаз из праха покойника, увековечив таким образом его память. Изменить, так сказать, форму хранения с урны на перстень или кулончик…

Глава 10

Прогулка прошла, судя по косвенным данным, как задумывалась. Непривычным для меня было то, что фургон остался дома и по городу мы перемещались или пешком, гуляя, или на извозчике. В конце сентября гулять по улицам — удовольствие сомнительное, но сегодня погода оказалась благосклонна, ближе к обеду выглянуло солнышко и пригрело так, что пришлось не просто расстегнуть плащ, но и снять его, перекинув через руку. А вот были бы при своём фургоне, закинул бы его внутрь салона и не мучился. В кафе встретились с тремя подругами жены — теми, что без кавычек. Дамы щебетали что-то своё, при этом временами цепким взглядом осматривая окрестности, что наводило на мысли о том, что это не просто встреча за чаем, но и демонстрация чего-то кому-то. Я же сидел с чашечкой кофе, любовался то женой, то парком и слушал песни по теме из дедовой памяти. Порой, кажется, даже тихонько намурлыкивал что-то вслух, что заставляло ушки всех четырёх дам тут же вставать на макушку. Наконец, Маша не выдержала:

— Юра, ты что-то новое сочинил?

— И да, и нет. Про осень, навеяно отчасти нашей поездкой в Питер, отчасти просто осенью. Но там очень много работы, особенно для композитора, тогда как текст практически готов. Солирующим инструментом вижу гитару и только гитару, к ней на подхвате — ударные и духовая секция, но с гитарой — проблема.

— Какая? — ага, клюнула рыбка. Та, которая Мурка, аж глазки заблестели.

— Основная ритмика довольно простая, может, даже навязчивая, — я настучал пальцами по столу ритм. — Но, чтобы оно заиграло так, как я слышу здесь… — я снова постучал пальцами, но уже по голове. — Боюсь, может понадобиться две-три гитары. Или один испанец.

Все посмеялись — мы с Машей искренне, подруги, похоже, больше за компанию. Одна из подруг, которой явно не терпелось ухватить что-то уникальное, какой-то, как выражается своим переполненным англицизмами языком дед, эксклюзив, решилась попросить:

— А вы не могли бы напеть нам? Хоть немножко?

Пока Маша набирала воздух и думала, как осадить подругу, я успел ответить первым: