Бригадир (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 48

— Слушаюсь, — просветлел подполковник. — Сейчас скажу ребятам.

— Это не все, — жестко сказал я. — Панельных шлюх гоните в шею без предъявления паспорта и пароля. Они не обидятся.

В итоге дело наладилось, и в полуфинал вышло сразу тридцать претенденток. Я послал Пашку снять на день конференц-зал академии, и мы всех загнали на сцену, где в углу скромно стоял бюст Ленина на подставке. Уверен, что Ильич в гробу, точнее, в своем саркофаге на Красной площади, перевернулся, глядя на «конкурс красоты», что мы тут устроили. Мне в тот момент вообще казалось, что бюст зажмурил гипсовые глаза от стыда. Нет, в купальники девок не переодевали, но экзамен устроили на пять с плюсом. Сначала Пашка, свободно владеющий английским, пообщался с претендентками на разные темы. Отсеялось трое, которые совсем плохо спикали. Потом я попросил девушек улыбнуться. Минус еще три дамы.

Пухленьких отсеяли очень просто. Увязавшийся с нами Фельдмаршал где-то достал напольные весы и предложил претенденткам на них встать. После чего метром измерил рост. Быстро поделил второе на первое, выведя какой-то коэффициент. Ушли не только четыре девушки в теле, но и еще две обиделись на такой утилитарный подход к их индивидуальности. Так даже лучше. Щепетильная баба с возу — мне легче.

— Слушай, это как в той загадке, — сказал Китаец, который назначил сам себя председателем комиссии.

— Что за загадка? — спросил я.

— Решил один мужик жениться. Только не знал, какую из трех баб выбрать. Тогда дал он каждой энное количество денег, дабы посмотреть, как каждая ими распорядится. Первая на все деньги купила себе дорогие одежды, сходила в салон, сделала прическу, пришла к мужику и сказала: «Смотри дорогой, я хочу, чтобы у тебя была самая красивая жена, и ты мог мною гордиться!». Вторая на все деньги накупила мужику шикарной одежды, обставила весь дом, пришла к нему и сказала: «Я хочу, чтобы ты был у меня самый красивый, и все видели, какая я хорошая хозяйка». Третья все деньги вложила в дело, через месяц получила в два раза больше и отнесла их мужику, мол смотри, как я забочусь о твоем капитале. Какую он выбрал?

— Третью? — предположил я.

— Не, — со знанием дела ответил Димон, — ту, у которой сиськи больше. Кстати, надо «плоскодонок» провожать, Серый. Не люблю таких.

В итоге, после придирчивого отбора в финал вышло десять девушек.

Когда оставшимся мы сообщили, что окончание собеседования пройдет в бане, а Карась снял весь высший разряд Сандунов на вечер,… не отказалась ни одна! Да что, блин, творится в этой стране! Это же бывшие комсомолки!

— Слушай, Хлыст, — шептал мне на ухо Китаец. — Я сейчас с ума сойду! Глаза просто разбегаются.

— Ты губу-то закатай! — сквозь зубы ответил я. — Тут есть свои правила. Каждый из вас может выбрать по одной секретарше, не более. И будут они сидеть на Рублевке, никакой Лобни. А то я знаю вас, вся работа встанет.

— А остальных куда?

— Пашке одну, по одной Фельдмаршалу, гэбэшнику, мне три.

— А почему тебе три⁈ Губа не треснет?

— Потому что они у меня будут работать сменами, включая выходные.

— Выходные-то зачем?

— Не догоняешь?

— Нет, — помотал башкой Димон. — Точнее догоняю, но, мне кажется, ты свои силы малость переоцениваешь. Сотрется, Серый.

— Мы не только себе сосок берем на перекур, — поморщился я. — Эти девчонки для нас будут делать вообще все. Сдавать вещи в химчистку, брать билеты на самолет, покупать продукты если потребуется, устраивать встречи, следить за расписанием дня. Вообще все! Ты их будешь видеть чаще, чем родаков.

— Но зачем? — глаза Китайца приняли почти что нормальный размер.

— Затем, что самым ценным ресурсом скоро станет время, — постучал я пальцем по Димонову лбу чуть повыше его растерянных косых глаз.- Такой у нас будет марафон, что ночевать в офисе придется. Я, кстати, уже велел Фельдмаршалу несколько кабинетов оформить под спальни. На Рублевке тоже так сделаем: возьмем в аренду второй этаж над цокольным.

— Спать в офисе? — неприятно удивился Китаец. — Да на хрена?

— Ты слышал выступление Гайдара? Ну то, про приватизацию?

— Не-а… — Димон помотал головой. — Я такой отстой не смотрю.

— А зря! — я тяжело вздохнул.

Нет, не будут пацаны из бригад читать «Коммерсант». И учится из них пойдут… ну вот разве Китаец.

— Большие дяди будут пилить страну, — продолжил я. — Ты был с нами на лобненской нефтебазе?

— Был.

— Видел, сколько всего после Союза осталось?

Китаец кивнул.

— Ну, вот все это и будут растаскивать по норкам. И я очень, очень хочу попасть в число больших дядь с огромной норкой.

— Теперь всосал, — кивнул Димон. — То есть вместо того, чтобы поднимать бабло и наслаждаться жизнью, мы будем пахать, как рабы? А зачетных телок мы набираем не для того, чтобы трахать, а чтобы не забыть про какую-нибудь встречу? Серый, я себе это все как-то не так представлял.

— Добро пожаловать в реальную жизнь, — хмыкнул я.

Я уже выбрал тех, что будут работать со мной, и сделал пометки на их анкетах. И эти девчонки оказались не самыми красивыми из наших финалисток. Самых красивых пусть забирают пацаны, мои будут пахать вместе со мной.

— Сергей Дмитриевич, одну минутку!

Фельдмаршал поймал меня уже в дверях. Убегал я на стрелку, что назначили нам осколки вахидовского аула в попытке оставить себе рынок на Маяковского. Все прочие мелкие объекты вроде магазинов и ларьков они отдали без боя — Карась с Китайцем спокойно перевели крышу на нас. Но в рынок вахидовская родня вцепилась зубами и когтями. Особых проблем я там не ожидал, стрельбы тоже. Никакой авторитетной поддержки у них не было, вывезем все на базаре. Но пушку на всякий случай взяли, и я велел парням кинуть автомат в буханку, на которой мы собирались ехать. В ней для оружия сделали специальный тайник.

Рассчитывал я так. Если возьмем рынок, считай, вся Лобня будет под нами. Кроме ж. д. станции. Ее с наскоку не завоюешь. Своя вневедомственная охрана, плюс борзый начальник, который послал нас после первых же заходов. Придется повозиться.

— Константин Георгеевич! — я попытался отшить Фельдмаршала. — Я тороплюсь. До завтра подождет?

— Увы, нет. Я быстро.

Мы зашли обратно в кабинет, я сел за стол для переговоров, а горкомовец примостился напротив.

— Тарасов подал через адвоката заявление в ОВД Лобни. Пишет, что было мошенничество с доверенностями.

— Ну, это ожидаемо, — пожал плечами я, поглядывая на часы. Придется гнать, но благо МКАД нынче не тот, что в двухтысячных, больших пробок нет.

— Иск в суд тоже подан, — продолжал вещать Константин Георгеевич. — Пытаются опротестовать кредиты, что мы выдаем Геопрому. Требуют в качестве обеспечительной меры наложить арест на банковские счета.

— И это мы обсуждали. Пока не вижу ничего критичного.

— Пашу уже допросили в рамках дознания, — фельдмаршал помялся. — Потом его отвели к начальнику, майору Баранову. Он сказал, чтобы приехал наш главный, пообщаться, порешать вопросы.

Я тяжело вздохнул. Баранова я знал. Собственно, мою первую ходку он и оформил.

— Что же вы так нахмурились, Сергей Дмитриевич? — обеспокоился горкомовец. — Знаете Баранова?

— К сожалению, да. Он, само собой, берет, но, увы, не по чину. Пока нас не высосет, не отступится. Ладно, это моя проблема, буду решать. Скорее всего, сразу дам много денег и пообещаю еще. Пусть ждет. Надо будет подготовиться.

— Я ничего об этом не хочу знать! — теперь Алексеев испугался, поднял руки в защитном жесте

— Да не будет там никакого криминала, — успокоил я его. — Решим по-другому. Так что насчет суда?

— Хм… как бы это выразиться… Колеса Фемиды надо слегка смазать.

— Ясно. Сколько?

— Недорого. Пять тысяч долларов. Иск замотают: сначала отложат на несколько месяцев, а потом отклонят по формальным основаниям.

Хренасе не дорого! Я встал, открыл сейф. Деньги, мало того что стремительно дешевели, так еще и разлетались, словно мотыльки с включенной лампы. Или мотыльки на свет, наоборот, слетаются? Что-то я уже совсем запутался.