Рассвет (СИ) - "Amazerak" - Страница 48

— Получается, вы уничтожили ту громадину? — генерал выглядел уставшим, но довольным. — Честно скажу, в какой-то момент я подумал, что вы не справились и нам конец. Тёмных тварей было чертовски много! Они прожгли стену, начали прорываться внутрь, а потом… словно по команде побежали назад!

— Да, повелитель мёртв, и его стая ушла. Так всегда и бывает, — ответил я.

— Это грандиозная победа, Алексей Михайлович! Поздравляю!

— И я вас — тоже. Эта победа наша общая. Вы проявили героизм, как и все защитники. Вы все мне сильно помогли.

— Это надо отпраздновать. Я устрою приём в честь нашей победы. И вам там быть строго обязательно! Люди должны знать своих героев.

— Рано праздновать победу, Кирилл Данилович, рано.

Бодянский нахмурился:

— Неужели идёт ещё одна стая? Вы видели её?

— Нет, в ближайшее время к нам больше никто не придёт. Но огромные пространства нашей планеты по-прежнему захвачены тьмой. Поэтому я и говорю, мы ещё не победили.

— Эх, правда ваша. Но боюсь, окончательную победу увидят только наши потомки. Нам ещё много работы предстоит.

— Да, это будет непросто, — согласился я, подумав о том, сколько ещё повелителей придётся перебить, и какой чудовищной силой будет обладать сам владыка.

И всё же сегодня наша цель стала ещё на шаг ближе. Теперь я могу в одиночку уничтожать повелителей, то есть вышел на качественно новый уровень. Это открывало передо мной огромные возможности. Главное, суметь ими воспользоваться.

Стая ушла обратно в тёмный мир, и огромные пространства к востоку от рубежа расчистились. Исчезли тенебрисы и из моих владений, что лишь подтвердило мою догадку, кому они подчинялись. Пришло время самим устраивать вылазки в области тьмы. Для этого как раз было всё готово.

Глава 19

Мы продвигались сквозь туман, шагая по глубокому снегу. Я — по центру, Тамара — слева, Филипп — справа. Уничтожали своей магией всех, кто нападал на нас. Здесь было много тенебрисов, очень много. Мы положили уже не меньше тысячи, а они не заканчивались.

Передо мной ползла чёрная дымка, превращающая в пыль слабых существ и наносящих смертельные повреждения более сильных, разъедая их внутренние органы. «Слоны», магнусы, монстры второй стадии падали и корчились в конвульсиях, оказываясь в этом гибельном тумане.

Тамара использовала другую технику: она орудовала маленькими шарами тьмы, которые были настолько мощными, что запросто прожигали толстенную шкуру и плоть даже стражи, отличавшихся особой прочностью. Она могла создать сразу штук пятьдесят таких снарядов и обрушить их на врага убийственным градом.

Филипп работал длинными дымчатыми лезвиями. Он создавал их очень быстро и в больших количествах, так что бегущие на него существа буквально разваливались на куски. Но не все. Некоторые превращались в камень — это Филипп тоже умел. А ещё умел создавать собственных беллаторов — больших каменных големов, изрыгающих тьму. Они своими руками-ножами легко кромсали бестий и беллаторов второй стадии, а мелочь просто давили ногами. Вот таким причудливым образом стихия земли соединилась с магией тьмы.

Мои тёмные вихри, которыми я обычно бил врага сверху, стали ещё мощнее. Почти не осталось существ, кого они не уничтожали или смертельно ранили с первого раза, если не считать генералов и повелителей. Ну и для некоторых пастырей иногда требовалось два-три удара. Однако сейчас я старался не злоупотреблять этой мощной и в то же время энергозатратной техникой, ведь впереди, во мраке, нас ждал очередной повелитель, так что следовало поберечь силы. Он вопил в моей голове, угрожая смертью, но я лишь посмеивался над его глупой и пустой болтовнёй. Я знал, что ему против меня не выстоять.

Здоровенные каменные монстры бегали в тумане и рубили на куски тёмных, дымчатые лезвия прорезали пространство, и град смертоносных чёрных шаров обрушивался на противника. За нами оставались сотни убитых и бьющихся в предсмертных судорогах тварей. И тогда я нанёс решающий удар. Взмыл в небо, оказавшись над туманом, и помчался на воздушных потоках к исполинской чёрной горе, окутанной тёмной пеленой — это и был повелитель, с которым предстояло вступить в бой.

Бесформенная туша протянула ко мне длиннющие щупальца и головы на змеевидных шеях, и всё это тут же стало падать на землю, срубленное лезвиями. В меня полетели десятки плевков — на них я не обращал внимания. Моя защита, ставшая невероятно прочной, позволяла выдерживать удары даже очень насыщенной тьмы.

Противник тоже обладал прочной защитой, и чтобы пробить её, мне пришлось очень долго лупить его тьмой. Я даже уставать начал. Но в конец концов повелитель не сдюжил и развалился на земле бесформенной чёрной кучей, раскинув вокруг себя обрубки щупалец. Я приземлился на него, приложил обе ладони к склизкой коже и стал поглощать остатки силы. Едва те перетекли в меня, как в голове зазвучали голоса генералов и градоначальников, принявших моё господство.

Это происходило уже тринадцатый раз. Тринадцать повелителей было на моём счету к апрелю двадцать первого года. А внутри бурлила мощнейшая тёмная энергия, сделавшая меня уже не одним из самых сильных, а самым сильным владеющим этого мира.

Мои напарники пока не убили ни одного повелителя и по-прежнему были слабее меня, но и у них прогресс шёл семимильными шагами. Они поглотили энергию тысяч монстров, среди которых попадались и существа второй стадии, и пастыри, и даже четыре-пять генералов имелось у каждого в списке поверженных врагов.

Сейчас мы находились в глухой тайге на севере в глубине владений тёмных тварей. Здесь их оказалось такое количество, что оставалось лишь диву даваться. Вокруг на сотни вёрст простирался мёртвый лес, над землёй висела плотная дымка, в которой обычный человек даже в противогазе не смог бы дышать, а колонии тенебрисов, встреченные на пути, представляли собой полноценные города, какие я видел разве что в тёмном мире.

Именно здесь за последние пять месяцев мы встретили четырёх повелителей. Почуяв угрозу, они сами приходили сражаться с нами и погибали от моей руки, отдавая под моё командование всё больше и больше войск, которые копились в тёмных мирах, ожидая, когда настанет время бить главного тенебриса. Вот только прошло уже десять месяцев с тех пор, как город Десятого пал, а от междумирцев — ни слуху ни духу…

В эти месяцы у нас не было никаких дел, кроме охоты на тёмных. За всё лето лишь два события отвлекли меня от подготовки к сражению с владыкой миров. В десятых числах июля Бодянский устроил приём, на котором собрал всю местную аристократию, а в конце того же месяца приехал мой тесть Артур Сафонов. Мы как раз вернулись из второй экспедиции, когда он позвонил мне и напросился в гости.

Я удивился, но возражать не стал. Правда, не стал и домой его приглашать, тем более что моя берлога плохо подходила для торжественных приёмов. Мы с ним договорились пообедать в ресторане. Сафонов даже прислал мне подарок в знак извинения — крупный целебный артефакт, переливающийся оттенками зелёного и морской волны. Он обладал почти правильной яйцеобразной формой. Такие были невероятно редкими и стоили огромных денег.

В назначенное время тесть подъехал к заведению. Я прибыл заранее, заказал поесть и сидел в отдельном кабинете за столиком у окна, наблюдая, как на стоянку заезжают три больших внедорожника. Из них вылезли десяток парней в чёрных костюмах. Один открыл дверь Сафонову. В ресторан тот отправился без сопровождения.

— Добрый день, Алексей Михайлович, — поздоровался он, зайдя в комнату, отделённую от остальной залы раздвижными дверями.

— Добрый день, Артур Андреевич, — я поднялся и пожал ему руку. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Сафонов сел напротив меня, сделал заказ, после чего началось общение. Я сидел и слушал, как мой тесть расшаркивается в извинениях и уверяет, что за эти годы многое поменялось, он осознал свои ошибки, намерен впредь их не повторять и по возможности загладить свою вину.