Кай из рода красных драконов 4 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 34

Шасти так и подскочила:

— Так вы поймали драконицу? А чего ты молчишь? Пойдём, поглядим на неё? Как бы она кого не поранила!

Нишай извернулся и ловко встал на ноги.

— Развяжите уже, что ли, раз не убили? — сказал он. — Куда я теперь убегу без магии? Вас тут толпа с мечами, а мне даже почесаться никак.

— Ты радуйся, что живой! — отбрил его я.

— Так я и радуюсь! Я тоже на дракона хочу посмотреть!

Я задумался. Характер у Нишая был мерзкий, но парень-то он толковый. Может, и подскажет чего.

— Шасти, развяжи ему ноги, — сдался я. — Ниса, это драконицу так зовут, ведёт себя странно. Надо бы ещё Незура позвать, он ухаживал за драконами.

— Я — тоже ухаживала! — воскликнула Шасти.

Нишай хмыкнул, но смолчал.

Он опять стал похож сам на себя — на отчаянного и отчаявшегося отморозка. «Не вышло умереть — ну и ладно, переживём», — было написано на его смуглом лице.

Интересно, если он будет долго юзать тело охотника — проступит на щеке скорпион?

Мы выбрались из юрты на воздух. Нишай честно жмурился от солнца — значит, Шасти не выпускала его. Молодец.

А вот я как-то не подумал, что Ниса начнёт хулиганить.

Все воины, что были в лагере, разглядывали её, но издалека. И мальчишки то и дело отвлекались, а Йорд хрипло орал на них.

Драконица вела себя странно.

Она растопырила крылья и грозно рявкала на крылатых волков, которых Мавик привёл к ней знакомиться.

Если бы я сам не видел, как Ниса боялась этих грозных хищников, не поверил бы.

— Мы её на горе поймали, — сказал я Шасти. — Она там жалась как трусливая собачонка. Прутика боялась. А теперь — вона чего творит. С ней опять что-то не то!

Завидев меня, Ниса опустила морду и дружелюбно ткнула меня в грудь, едва не свалив с ног.

— А ну, потише! — осадил я её. — Ты же здоровенная!

— Настоящий дракон! — восхищённо прошептал Нишай.

— Драконица, — поправил я. — А поведение у неё почему такое странное?

— Потому что она признала тебя хозяином, — пояснила Шасти. — Её сознание изменилось. Она была детёнышем — а в миг запечатления стала взрослой. И забыла большую часть своих детских страхов.

Нишай неохотно кивнул. Видимо, на этот раз ему нечего было добавить.

Шасти вдруг всхлипнула, и слёзы побежали из глаз.

— Мой Ючи… — прошептала она. — Когда он был маленьким — всё боялся нашего казначея. Тот ходил и звякал монетами. А потом, когда Ючи запечатлелся со мной, чуть голову ему не откусил. Драконы становятся взрослыми в один миг.

— А их тоже поят молоком Белой горы? — спросил я.

— Вроде бы нет…

Шасти оглянулась на Нишая. Тот мотнул головой.

— Давай-ка отойдём в сторонку, надо поговорить, — сказал я жене.

Я отвёл её к кострищу, и пока Нишай и все наши воины с восторгом глазели на Нису, рассказал про рванувший горшок.

— Я ничего про такое не слышала, — пожала плечами Шасти. — Может, в книгах что-нибудь есть?

— А этот, как думаешь, знает? — я оглянулся и оценивающе посмотрел на Нишая.

Глаза у него сияли, по лицу блуждала улыбка. Похоже, драконы ему очень нравились.

— Вряд ли, — сказала Шасти, подумав. — Если бы Шудур знал, колдуны применяли бы такие горшки. Но бросаем мы… Они… Только молнии.

— Много у нас яда ютпы?

— Восемь сосудов для зерна, что я забрала у Шонка. В каждом сосуде будет не меньше дюжины малых горшков.

— Неплохо, — кивнул я. — Особенно если колдуны не готовы к такой артиллерии. Горшок в готовящего молнию колдуна можно запустить и с волка. Без всякой предварительной магии. Пойду-ка я с Айнуром посоветуюсь. Где он?

Я огляделся, но ни Айнура, ни Чиена не заметил.

— К реке, наверно, ушли, — пожала плечами Шасти. — Или в лесной лагерь! Точно! Майман говорил вечером у костра, что первый лагерь на ближней горе закончен. Воинам можно перебираться туда.

— А где Незур? Надо бы познакомить с ним Нису. Ухаживать за ней будет он.

— С мальчишками занимается, — удивилась вопросу Шасти. — Ты же вчера приказал ему фехтованию учиться. Он очень ругался, что ты ставишь его в один ряд с неумелыми пацанами, но пошёл. Незур-то ведь под печатью.

— Слушай, — вспомнил я. — А как же этот парень, охотник, чьё тело забрал Нишай? Если Нишай потерял магию, то что будет с ним?

Шасти задумалась.

— Нишай забрал и душу, и тело охотника насовсем, полностью, — начала она не очень уверенно. — Сам он не сможет теперь вернуться в «свой дом». И охотник так и будет жить с телом Нишая.

— Так значит, Нишай планировал на всю жизнь остаться охотником, когда забирал чужое тело? — удивился я.

— Нет-нет, — помотала головой Шасти. — Он бы вернул себе тело. А душу охотника скормил какой-нибудь твари. Сейчас Нишай может только умереть, чтобы освободиться. Но обман сделал его душу слишком тяжёлой. Ему не выбраться из царства Эрлика! Не вернуться в тело! — подытожила она.

— А ты могла бы поменять местами этих двоих?

— Наверное, — засомневалась Шасти. — Но зачем? Нишай хорошо наказан. Так ему и надо! Самого Эрлика хотел обмануть!

— А за что наказан охотник?

Глава 20

Спасти охотника

— Ты опять какую-то дрянь придумал! — ругался Айнур, не желая отпускать меня в город.

Я признавал его старшинство. И приходилось не посылать нашего командующего по всем известному адресу в Южной Америке, а отбиваться аргументами.

Вот только моральных «отмазок» Айнур не понимал.

— На что тебе этот охотник⁈ — ярился воин, — Кто он тебе? Брат?

— Человек. Мы одного с ним человеческого рода.

— Да вайгальцы давно сняли с него татуированную шкуру Нишая! Ты рискуешь и почём зря! Тащиться в город с твоей приметной рожей без личны — это самоубийство!

— Да чем я рискую? Я — безымянный безродный заяц. А личина мне в этот раз только помешает. Мне надо лично поблагодарить Сакала. И привезти от него оружие.

— Оружие?

Глаза Айнура опасно блеснули.

Оружия ему очень недоставало. Мы не могли пока вооружить даже половину людей, что постепенно стекались из окрестных горных деревушек.

В основной своей массе к нам прибывали охотники из многочисленного и ветвистого рода волка. И оружие у них при себе было тоже охотничье — ножи, копья, луки и тонкие зверовые стрелы. (На человека такие не годятся, их останавливает даже простецкий кожаный доспех.)

Но и мечи охотникам без надобности — мы не успеем научить их сражаться. Ни я, ни Айнур не знали — сколько времени у нас в запасе? Месяц, два? А может — два дня?

Как только терий Верден решит, что мои зайцы готовы штурмовать Огненный перевал, нам придётся начинать операцию по захвату этого самого перевала и подступов к Белой горе. А потому оружие лучше добыть прямо сейчас, немедленно.

Племя торговцев славилось боевыми луками. Торговали они и длинными листовидными наконечниками для копий: с упором — для охоты на хищников и без упора — для охоты на человека.

Копья и луки народа торговцев и караванных путей — это было именно то, что нужно нашим охотникам. И Айнур сейчас так широко раскрыл рот, словно я предложил ему таблеток от жадности.

— Оружие, — подтвердил я. — Сакал не тот человек, что бросает слова на ветер.

— Но как ты вывезешь его из города?

— Прикину на месте. Городские волки помогут мне.

Айнур засопел и повернулся к полуземлянке. Он явно искал, что бы мне возразить, но слово «оружие» магически подействовало на нашего предводителя.

Мы стояли посреди нового военного лагеря, выстроенного охотниками-волками. Драться были готовы не все, а вот копать землянки, валить лес, сушить на зиму мясо…

Увидев, что успели построить волки, Айнур просто ополоумел от радости. Он носился кругами, заглядывал во все углы.

У него словно бы открылось втрое дыхание. Теперь он видел — его воины здесь даже перезимуют при необходимости. Накопят сил. А потом сумеют дать бой проклятым колдунам!