Маски лицедея (СИ) - Глебов Виктор - Страница 22

— Так, глава вторая, — пробормотал начальник разведки, листая страницы. — А цифры, идущие сразу после этого, наверняка указывают на стих. Они ведь все пронумерованы.

Он ткнул пальцем в строки:

«Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию?»

— Теперь выпишем знаки в соответствии с цифрами из нижнего ряда.

Через пару минут Свечкин разочарованно хмыкнул.

— Белиберда какая-то!

— Попробуем сделать то же самое, не учитывая пробелы и знаки препинания, — сказал Нурин. — Тогда это будут буквы П, Е, Т, Р, К, Р, Е, С, Т. Получается…

— Пётр крест, — сказал я.

— Ну, Пётр — один из апостолов. А крест — символ веры. Что это означает вместе — вот, в чём вопрос.

— Похоже на указание места, — задумчиво проговорил Свечкин. — Может, какой-то собор? Например, храм святого апостола Петра? Есть такой в Красном секторе, если не ошибаюсь.

— Едем туда, — сказал я, вставая.

Через час мы были на месте. Красивая белая церковь возвышалась на площади, окружённая парком. Я поднял глаза на купола, однако, как и большинство Новоканонических храмов, венчали их не кресты, а более ранний символ — стилизованный силуэт рыбы. Значит, лезть наверх не придётся.

Когда мы вошли в церковь, то сразу увидели большой каменный крест с кругом, внутри которого был изображён агнец.

Народу было мало, на нас бросали взгляды, но особого внимания мы не привлекли. Аристократы часто посещали храмы, так что ничего удивительного в этом не было.

Мы принялись осматривать крест, однако никаких надписей или символов на нём не было ни с одной стороны.

— Возможно, мы ошиблись, — сказал Свечкин. — Если только агнец и круг не то, что мы ищем.

— Есть ещё один храм, — проговорил Нурин. — Посвящён Петру и Павлу. Учитывая, что шифр адресовал нас к посланию Павла, возможно, нам нужно туда.

На всякий случай мы сфотографировали крест и поехали дальше.

Я начинал испытывать азарт. Кто-то постарался, чтобы некая тайна была неплохо скрыта от посторонних, и теперь мне действительно хотелось проникнуть в неё.

Глава 17

Храм святых апостолов Петра и Павла располагался в Сером секторе, так что пришлось нехило так прокатиться. Здание было меньше предыдущего, в котором мы побывали, и относилось к так называемому шатровому стилю, довольно редкому, ибо в своё время кто-то из церковных деятелей запрещал его. Тем не менее, этот образчик сохранился, пережив даже войну с нежитью Скверны. Церковь украшала пёстрая мозаика, маковки напоминали пламя свечей и одновременно — крем на праздничном торте. В лучах солнца горели на фоне лазоревого неба позолоченные силуэты рыб. В общем, красота.

Мы вошли внутрь, но креста не увидели.

— Расходимся и ищем, — сказал я.

Спустя несколько минут Нурин объявил, что обнаружил на стене барельеф с нужным символом. Мы дружно отправились с ним и вскоре увидели небольшой выступающий между иконами крест, покрытый церковнославянской вязью. Нурин тут же сфотографировал его несколько раз. Затем мы осмотрели крест на предмет кнопок или ещё чего-нибудь подобного, однако ничего не нашли. Прежде чем уйти, обошли ещё раз храм, но этот символ был единственным. На всякий случай мы и снаружи осмотрели здание. Безрезультатно.

Вернувшись в машину, поехали в замок, чтобы спокойно изучить надпись. Спустя минут пять после того, как мы покинули церковь, водитель обратил наше внимание на то, что за нами следует жёлтая машина.

— Я её заметил ещё по пути сюда, — сказал он. — Думаю, за нами следят.

— Выпускай дрона, — велел я Марте. — Пусть ведёт тачку. Надо выяснить, куда она поедет, когда мы окажемся в замке. И номера запиши.

Пока мы ехали, Нурин со Свечкиным пытались разобраться в надписи.

— Здесь много сокращений, — сказал, наконец, шифровальщик. — Часть букв пропущена. Так в древности делали почти всегда, даже в книгах — чтобы сэкономить место. Пергамент стоил дорого, а на кресте так и вовсе много не поместится.

— А что написано-то? — спросил я.

— Трудно сказать. Я не знаю церковнославянский. Некоторые слова можно понять, но другие…

— Значит, нужен специалист?

— Похоже, без него не обойтись. Хотя это, конечно, утечка.

— Неужели мы не сможем сами разобраться?

— Думаю, сможем, но на это уйдёт время.

Я задумался. Те, кто за нами ехали, наверняка не одни. И уже сообщили, что мы заезжали в церковь. Выяснить, что мы там сфотографировали крест, труда не составит. Нас видели и прихожане, и служки. Возможно, даже священник. Так что получалось, что действовать нужно быстро.

— Тогда меняем маршрут, — сказал я. — Едем в Университет. Просьба прочесть надпись на кресте толков не вызовет. Но сначала заедем в фотоателье и напечатаем снимки.

— Но это тоже утечка! — взволнованно воскликнул Нурин.

— Похоже, сейчас мы участвуем в соревновании, и нам надо сохранить лидирующие позиции. Если даже в ателье кому-то скажут, что напечатали для нас фотографии креста, само по себе это ничем не поможет… Даже не знаю, как назвать тех, кто нас преследует. Конкуренты, быть может. Впрочем, это неважно. Всё, едем в ателье, а потом — в Университет! Заодно посмотрим, последует ли за нами жёлтая машина.

Она последовала. Что меня не удивило. Ясно было, что находка в крипте интересует не только меня.

— Может, разобраться с ними? — предложила Марта.

— Нет, я хочу знать, куда они отправятся, когда перестанут за нами ехать. Это явно не профи. Даже не сменили машину ни разу.

Вскоре мы нашли небольшое фотоателье, где за доплату нам срочно распечатали снимки. А через двадцать минут мы уже добрались до Университета. Пришлось провести некоторое время в приёмной, объясняя секретарю декана, а затем его заместителю, что именно мне нужно.

— Кажется, сейчас у профессора Дрёмина перерыв между лекциями, — задумчиво проговорил замдекана, глядя в расписание занятий. — Сейчас попробуем его найти.

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем удалось отыскать профессора. Ему, очевидно, сказали, что его ждёт маркиз Скуратов, так как старик был одновременно и удивлён и слегка напуган.

— Ярослав Григорьевич, — представился он. — Мне передали, что вам нужно прочитать какой-то текст.

— Так и есть, — кивнул я. — На церковнославянском.

— Пойдёмте на кафедру. Там будет удобней. Только… места не очень много, все ваши спутники, наверное, не поместятся.

— Охрана подождёт в коридоре.

— Ага, хорошо. Ну, идёмте.

Мы отправились с профессором через запутанные коридоры, рекреации, переходы и лестницы Университета. Казалось, кто-то задался целью превратить его в настоящий лабиринт. Наконец, добрались до кафедры. Дрёмин отпер обитую коричневым коленкором дверь ключом и впустил меня, Нурина и Свечкина. Падшие остались снаружи.

— Садитесь, господа, — засуетился профессор, убирая со стульев стопки книг. — Сейчас, минутку.

Когда мы устроились перед столом, за который сел Дрёмин, я положил перед ним самую чёткую фотографию креста. Старик достал из нагрудного кармана пиджака очки, нацепил на нос и склонился над снимком. Его губы слегка шевелились, беззвучно произнося написанное на барельефе.

— Что ж, ничего сложного, — объявил он, наконец, подняв глаза от фотографии. — Я могу записать вам текст современным языком.

— Не надо, — ответил я. — Лучше запишите его полностью.

— Полностью? — не понял профессор.

— Мой человек сказал, в тексте есть сокращения.

— А, да, конечно, — закивал Дрёмин. — Довольно много. Пропуски букв были обычной практикой. Это делалось из-за…

— Того, что было мало места, — прервал его я. — Мне уже сказали.

— Хорошо, извините. Вы, наверное, спешите. Сейчас я всё напишу. Это займёт не больше нескольких минут.

Вскоре он протянул мне покрытый строками листок.