Черный дембель. Часть 4 (СИ) - Федин Андрей - Страница 44

Заметил: брат и сестра переглянулись, словно пара заговорщиков. Почувствовал аромат духов «Иоланта» и запашок «Шипра».

Спросил:

— Может, выпьем по чашке чая с пирожками?

— Подожди с едой, — сказал Олег. — Присядь.

Он указал на пустовавший до моего появления стул. Я последовал совету Олега, уселся спиной к входу в кафе, лицом к стене (где красовалась изображавшая счастливых советских граждан мозаика). Взглянул сперва на Лену, затем на её брата.

— Напечатал?

Олег нахмурился, кивнул. Он огляделся, будто разведчик на встрече с резидентом; сунул руку под свитер и извлёк оттуда чёрный конверт из-под фотобумаги (явно не пустой). Положил его на столешницу, сдвинул в мою сторону.

— Вот, держи, — сказал он. — Зачем я только согласился на это занятие.

— Всё так плохо? — поинтересовался я.

Опустил взгляд на конверт с фотографиями.

— Это ужасно, — ответила Лена. — Мерзко. И противно.

Она посмотрела мне в лицо, но тут же снова опустила глаза.

— Ты уже посмотрела? — спросил я.

Посмотрел не на Котову, а на её брата. Олег дёрнул плечами.

— Лучше бы я этого не делала, — сказала Лена.

Она вдруг приподняла голову. Я встретился взглядом с её глазищами.

— Ты правильно сделал, что набил этому гаду морду, — сказала Котова. — Я бы ему ещё и голову оторвала!

Я усмехнулся и произнёс:

— Как интересно.

Открыл чёрный конверт — Лена накрыла тёплой ладонью мою руку, прижала её к столешнице.

— Осторожно, Сергей, — попросила Котова. — Смотри их так, чтобы никто посторонний не увидел. Там…

Лена вздохнула, покачала головой и снова опустила глаза.

Я расправил плечи, спиной заслонил конверт от взглядов немногочисленных посетителей кафе. Вынул наугад одну из фотографий.

Хмыкнул, пробормотал:

— Вот, значит, зачем Венчику понадобился штатив. Так даже и лучше.

Просмотр фотографий не испортил мне аппетит. Я всё же загрузил тарелку ароматной выпечкой, взял чешку горячего чая. Расставил всё это перед собой на столе. А вот Олег и Лена от булок и пирожков решительно отказались — я в очередной раз отметил, что в нынешние доинтернетовские времена людей было несложно одними лишь картинками удивить или шокировать.

Жевал пирожок с мясом, слушал ворчание Котова. Олег пожаловался на то, что из-за меня вчера солгал Рите. Он сказал, что «больше никогда» не согласится на мои «авантюры». Я слушал жалобы Котова, поглядывал на его сестру. Заметил, что Лена хмурила брови. Она посматривала на чёрный конверт и поглаживала пальцем комсомольский значок — будто держалась за оберег.

Лена рассказала, что видела вчера вечером Ингу Рауде. Та выглядела печальной и задумчивой. Лена рассказала и о том, что «девочки» в общаге «вовсю судачили о Венчике». Но меня к этому делу они не приплетали. Встретила Котова вчера и Артурчика. Тот расспрашивал у неё, куда подевались Черновы. Но не упомянул о том, что меня или Кирилла разыскивала милиция.

Котова упросила, чтобы я взял её сегодня с собой — из кафе мы с Леной поехали к Коле и к Марго.

Те обрадовались появлению Котовой. Маргарита Лаврентьевна и Лена тут же углубились в обсуждение скорой свадьбы. А я показал Николаю и Кириллу напечатанные Олегом (с плёнки Сельчика) фотографии.

— Этот ваш Венчик больной на всю голову, — заключил Уваров. — М-да.

Он почесал затылок.

— Лучше бы я его тогда убил, — пробормотал мой младший брат и стрельнул в меня злым взглядом.

За обедом я попросил Маргариту Лаврентьевну, чтобы та помогла нам с пошивом вечернего платья для Лены Котовой: подсказала подходящий случаю и модный сейчас фасон, выбрала ткань, посоветовала хорошего портного.

Сказал, что чуть позже закажу новые костюмы для себя и для Кирилла. Но нам они не к спеху: успеть бы до Нового года. А вот платье для Лены понадобится к концу этого месяца: качественное, модное и красивое.

— Серёжа, зачем мне вечернее платье? — спросила слегка растерявшаяся Котова.

Она едва не уронила ложку.

Я сказал, что это будет мой подарок ей на день рождения. Напомнил Лене, что зимой мы пойдём в театр, когда приедем в Москву. А ещё сообщил, что двадцать седьмого октября (в Ленин день рождения) мы с ней приглашены в ресторан «Московский» на годовщину свадьбы Прохоровых.

— В «Московский»? — недоверчиво повторила Котова.

Маргарита Лаврентьевна сказала:

— Тебе там понравится, подруга. Замечательное место. Это будет хорошая тренировка перед Москвой.

Она лукаво улыбнулась.

— Нас с Николаем туда тоже пригласили. Илья Владимирович лично позвонил нам неделю назад.

Марго заметила моё удивление и пояснила:

— Всегда знала, что Прохоров разбирается в людях. И хорошо чувствует перспективу.

Она прикоснулась кончиками пальцев к руке Уварова.

— А у моего Коли перспектива буквально на лице написана.

— М-да, — отозвался Уваров.

Он тяжело вздохнул.

Маргарита Лаврентьевна поинтересовалась, потрачусь ли я на «по-настоящему хорошую вещь». Сообщила, что «приличное» вечернее платье — недешевое удовольствие. Глаза её при этом смеялись, хотя Маргарита Лаврентьевна не улыбалась.

Я заверил, Марго, что уже настроился на «серьёзные» траты. Пропустил мимо ушей причитания Лены (на них никто из сидевших за обеденным столом мужчин не обратил внимания). Заметил, как Марго заговорщицки подмигнула Котовой.

В восемь часов вечера в Новосоветске уже стемнело. Мимо окон ресторана «Московский» я проехал по относительно ровной дороге, освещённой лишь уличными фонарями и фарой Братца Чижика (тучи спрятали за собой луну и звёзды). Отметил, что рядом с выстроившимися около ресторана автомобилями мой мотоцикл смотрелся бедным родственником. Взглядом пробежался по зашторенным окнам, заметил на двери табличку с надписью «Мест нет». За дверью сквозь стекло разглядел коренастую фигуру охранявшего вход в ресторан швейцара. Свернул в Красный переулок, а потом и во двор дома — Братец Чижик неспешно подкатил к невзрачной двери подсобки ресторана «Московский».

Я заглушил двигатель мотоцикла; стащил с головы мотошлем, повесил его на руль. Пригладил ладонью причёску, стряхнул дорожную пыль с рукавов пиджака, поправил под воротником узел галстука. Пиджак мне чувствительно жал в плечах: я заметно нарастил мышечную массу за тот год, что прошёл после пошива этого костюма. Потому и упомянул сегодня за обедом, что пошью себе новый костюм (до поездки в Москву — обязательно). Я слез с мотоцикла, прислушался. С улицы не различил звуки наверняка звучавшей сейчас в ресторане музыки — лишь услышал шелест листвы клёна у себя над головой. Прогулочным шагом подошёл к входу в подсобку, потянул за ручку дверь. Та беззвучно приоткрылась.

В лицо мне дохнуло ароматами общепита, запахом табачного дыма и подгнивших овощей. Я услышал музыку (та доносилась из зала). Шагнул через порог, включил в подсобке свет. Мне почудилось, что за прошедшее с моего прошлого визита время тут ничего не изменилось. Меня встретил всё тот же скучавший по встрече с метлой пол, стопки ящиков под овощи и ящики с пустыми бутылками, три стула со сломанными спинками. Я снова увидел наполовину заполненную окурками стеклянную банку под стулом, грязную лампочку у потолка, тёмно-зелёные стены с пятнами теней. Пересёк комнатушку, взглянул в сторону кухни (раздавались голоса и шипение масла), осторожно приоткрыл дверь в зал ресторана — музыка стала громче.

К музыке добавились многочисленные голоса гостей ресторана «Московский», сливавшиеся в единый гул. Я зажмурил глаза: освещение в ресторане мне показалось ослепительным (после уличной полутьмы и тусклого света в подсобке). Увидел усатого бармена, работавших на сцене незнакомых мне музыкантов (солировал сегодня невысокий мужчина с кавказской внешностью и приятным шелковистым голосом). Заметил сновавших между столами женщин официанток; взглянул на заполнивших зал гостей (не заметил ни одного свободного стола). Пробежался взглядом по лысоватым макушкам, по пышным причёскам, по мужским и по женским лицам. Отыскал глазами красноватое лицо Игоря Матвеевича Сельчика.