Черный дембель. Часть 4 (СИ) - Федин Андрей - Страница 35

Братец Чижик завёлся с пятой попытки — будто не сразу проснулся. Но зарычал бодро, решительно. Я выждал, пока Кирилл уселся позади меня. Мотоцикл плавно тронулся с места. Мы проехали мимо ярко освещённых окон общаги. Пугливо шарахнулись от нас в сторону возвращавшиеся в своё общежитие студентки первокурсницы. Ветер зашуршал уже отчасти пожелтевшей листвой клёнов и каштанов.

«Не удивлюсь, если Лара специально там осталась: злила тебя, — вспомнил я слова Артурчика. — Или Венчику решила насолить — вот она и натравила на него тебя. Женщины те ещё хитрые существа. Теперь я в этом убедился. После третьего развода. Иногда я завидую тебе, Чёрный: ведь ты ещё ни разу не женился». Я вырулил на проспект. Братец Чижик побежал по шоссе резво и уверенно.

Мы свернули с проспекта, неторопливо проехали по исчерченной полосами трещин заасфальтированной дороге. Будто ёлочные украшения золотились в свете уличных фонарей уже появившиеся в зелёных кронах, но пока немногочисленные жёлтые листья клёнов. Я не оглядывался по сторонам. Потому что чётко представлял наш маршрут. И давно мысленно пометил пару мест для ночной стоянки мотоцикла. Одно, как я и предполагал, сейчас оказалось занятым — там под ветвями ивы притаился горбатый «Запорожец». Но второе (за кустами напротив детской площадки) пустовало. Туда я и направил Братца Чижика. Свет фонаря до кустов не дотягивался. Ещё не сбросившие листву кусты напоминали в полумраке стену выстроенной для детишек крепости. Они прекрасно скрыли мотоцикл от взглядов жильцов дома.

Впервые около дома Сельчика я побывал уже в этой (новой) жизни. Хотя адрес Венчика знал и раньше. Сюда, на улицу Сталинградская, я приезжал ещё в прошлом году (осенью). Добрался сюда тогда на трамвае: от главного здания МехМашИна до дома Вени Сельчика ехал всего двадцать минут. Жёлтой листвы тогда в этом дворе было больше. Она буквально ковром устилала газоны и детскую площадку. Солнце тогда ещё не спряталось за горизонт. Я полчаса погулял по двору. Но в Венин подъезд я в первый раз зашёл только неделю назад. Поднялся тогда на второй этаж, внимательно изучил замок на двери квартиры Сельчика. Убедился, что у Вениных соседей нет дверных глазков. Вспомнил тогда ироничное высказывание Артурчика о том, что для своего роста и телосложения я слишком осторожен.

Я заглушил двигатель, жестом просигналил Кириллу — тот слез с мотоцикла. Я стащил с головы мотошлем, бросил его в боковой прицеп. Ветер пригладил мои волосы, принёс едва уловимый запах гари (словно в этом дворе днём жгли костёр). Я спрыгнул с Братца Чижика; тихим голосом сообщил младшему брату, что мы приехали. Огляделся — не увидел во дворе ни компаний молодёжи, ни припозднившихся прохожих. Убедился, что пока не все жильцы дома уснули: насчитал с полтора десятка окон, в которых ещё горел свет. Взглянул на циферблат наручных часов. Подумал о том, что дверь общежития уже закрыли до утра. Прикинул, что прошло примерно два часа после того, как Лариса Широва и прочие комсомолки покинули квартиру Вениамина Сельчика — на этот раз ушли все, кроме Инги Рауде.

«Какую бабочку я раздавил, что в этот раз Широва и Рауде на вечеринке у Венчика поменялись местами?» — подумал я. Сообщил Кириллу, что мы «на месте». Мой младший брат настороженно озирался по сторонам. Разглядывал детские качели (похожие в полумраке на странные механизмы), посматривал в сторону скамеек (напоминавших притаившихся в темноте хищников). Прислушивался к шелесту листвы. Я сунул руку в люльку мотоцикла, отыскал там сумку. Переложил из неё в карман брюк обёрнутые обрывком старой наволочки «инструменты». Хлопнул ладонью по другому карману — проверил, не забыл ли рулон красной тесьмы. Махнул рукой и сказал Кириллу, чтобы он шёл за мной. На вопрос младшего брата «куда это мы приехали» я хмыкнул и ответил, что он скоро об этом узнает.

К подъезду я повёл брата по неосвещённой части двора, по пути мы никого не встретили. Я снова порадовался тому, что времена домофонов и камер видеонаблюдения ещё не наступили. Решительно распахнул дверь, переступил через высокий деревянный порог. Нащупал на стене кнопку — включил свет (загорелась одинокая лампочка на лестничной площадке первого этажа — её тусклый свет пробивался вниз через пространство между лестничными пролётами). Вдохнул запах табачного дыма. Убедился, что мой младший брат не отстал (Кирилл шагнул в тёмный подъезд вслед за мной, нахмурил брови). Неторопливо зашагал по ступеням; не прикасался руками к пыльным и посыпанным сигаретным пеплам поручням перил. Прислушивался, но слышал лишь звуки наших шагов.

На лестничной площадке второго этажа я замер. Лампочка на стене исправно светила (я заменил её три дня назад, чтобы сегодня мы не топтались здесь в полумраке). Убедился: из квартир доносилось лишь едва слышное тиканье часов. Бросил взгляд на лицо Кирилла. Подмигнул брату — Кир вопросительно вскинул брови. Я подошёл к обитой коричневым дерматином двери Вени Сельчика, прижался к ней ухом. Не услышал ни человеческих голосов, ни бормотания телевизора или радиоприёмника (и даже часы тикали не в этой квартире). Я хмыкнул и вынул из кармана свёрток; развернул его. Разложил на ладони тонкие металлические пластины — изготовил их в сентябре из купленных в магазине «1000 мелочей» заготовок. Сунул ткань в карман, переложил в правую руку большую из отмычек.

Сунул отмычку (похожую по форме на хоккейную клюшку) в замочную скважину. Другой, меньшего размера, прощупал первый штифт.Отметил, что он «рабочий», и пружина «рабочая».

— Чёрный, ты что творишь⁈ — громким шёпотом произнёс Кирилл.

Младший брат схватил меня за руку — я тут же высвободился из его захвата. Усмехнулся.

— Не дрейфь, малой, — сказал я. — Всё нормально. Погоди минуту. Не отвлекай меня.

Я снова повернулся к обитой «шкурой молодого дерматина» коричневой двери. Удерживал левой рукой небольшой «натяг» на замке. Правой рукой медленно поводил самодельной отмычкой внутри замочной скважины.

— Серый, не надо!..

— Спокойно, малой.

Ещё при прошлом посещении я обнаружил в замке Сенчика стопорящий штифт. Поэтому не тратил сейчас время на долгое «прощупывание». Замок щёлкнул — я тут же увидел, что в квартире горел свет.

Повернулся к брату, сказал:

— Вот и всё. А ты боялся.

Убрал в карман отмычки, аккуратно потянул дверь за ручку. Как и ожидал, на внутренней поверхности двери звякнули металлические звенья. Недовольно скривил губы: всё же надеялся, что Сенчик поленится сегодня и не закроет дверь на цепочку.

— Ладно, — пробормотал я.

— Чёрный!..

Я цыкнул на брата, поднёс палец к своим губам.

— Тихо, малой. Не шуми.

Достал из кармана тесьму, соорудил на её конце петлю. Рука пусть и с трудом, но всё же прошла в щель — я набросил петлю за запорный механизм. Выдерживая натяг, протянул петлю над дверью. Цепочка высвободилась из щели запора — дверь приоткрылась. Я аккуратно ослабил натяг тесьмы, снял её с безвольно повисшей цепи. Сунул тесьму в карман и шагнул через порог в тесную прихожую. Вдохнул коктейль из ароматов женских духов. Взглядом отыскал на обувной полке женские туфли — во время прошлого посещения этой квартиры я их не видел. Свет горел в прихожей, в гостиной (справа от меня) и в уборной (совмещённый санузел находился слева). Дверь в крохотную спальню была прикрыта — свет в щели под её дверью я не увидел. Как не горел он и на кухне.

Я оглянулся, схватил Кирилла за руку и затащил его в квартиру. Оттолкнул брата в сторону вешалки с верхней одеждой (там, как и три дня назад, висела чёрная кожаная «комиссарская» куртка Венчика). Тут же прикрыл входную дверь. Мой младший брат всё ещё хмурился. Он вытаращил на меня глаза и выразительно развёл руками. Но вслух он свой вопрос не задал. Я похлопал его по плечу. Жестом велел, чтобы он успокоился и не паниковал. Снова взглянул на женские туфли. Не вспомнил, какие туфли носила Рауде — раньше на обувь Инги я не обращал внимания. А вот ботинки Сельчика я узнал: видел их на этой неделе на ногах секретаря нашей институтской комсомольской организации. Мельком заметил в зеркале своё отражение: отметил, что выгляжу совершенно спокойным.