Соль под кожей. Том второй (СИ) - Субботина Айя - Страница 86

Из дома выхожу так же через задний двор, перехожу на противоположную сторону улицы, где в маленьком андеграундном кафе всегда тусят какие-то творческие личности. Выбираю самого патлатого и на вид ущербного из них, подхожу и молча протягиваю ключи.

— Это чё? — таращится на меня с видом жирафа.

— Квартира. Вон в том доме, — киваю за спину, потому что ничего другого там больше нет. — Дарю.

Он хмыкает и крутит пальцем у виска, называя меня чокнутой.

— Ладно, — пожимаю плечами, задираю руку с ключами и громко трясу ними в воздухе. — Никакого разводилова. Просто в этой квартире меня избил один конченный тип, а мой психолог говорит, что мне нужно избавиться от всех триггеров, чтобы двигаться дальше. Я хочу просто избавиться от этого дерьма. Возможно, среди вас есть смельчак, который… окажет мне такую услугу?

Пока мужики вокруг таращатся на меня, как на сумасшедшую, из-за их спин выныривает щуплая девчонка и, помедлив немного, выхватывает связку из моих руки.

— Не разводилово? — уточняет на всякий случай.

— Все по-честному, — улыбаюсь я.

Девочки всегда более рискованнее мужчин при прочих равных, особенно те, которые чуть выше чем метр в прыжке.

Глава тридцать четвертая: Лори

Глава тридцать четвертая: Лори

Настоящее

— Где ты была?! — налетает Андрей, как только я возвращаюсь домой примерно в пятом часу. — Почему не берешь трубку?!

— Потому что ты не звонил, — пожимаю плечами, устало сажусь на диван и с облегчением вынимаю ноги из кедов. Никогда не была склонной к отекам, но сейчас ноги налились как колодки, я с трудом могу пошевелить пальцами. Причина, почему так происходит, настолько очевидна, что это похоже на диверсию моей мелкой восьминедельной горошины, которая не дает забыть о себе буквально ни на минуту.

— Ты издеваешься?! — Андрея не по детски колбасит, когда он сует мне под нос свой телефон с десятком пропущенных вызовов. — Я думал, ты уже…

Он замолкает, как будто боится, что произнесенное вслух может стать реальностью, а не просто плодом его больного воображения.

— Думал что? — подталкиваю этого рохлю, но он как будто в рот воды набрал. Хотя все очевидно и без его признания: Андрюша распереживался, что я могу сбежать и тогда именно ему придется держать ответ перед папашей, как и почему я смогла улизнуть из дома, если ему было велено глаз с меня не спускать. Но вместо того, чтобы развивать тему дальше, прикидываюсь ничего не понимающим чайником. — У меня же новый телефон, наверное, что-то не то нажала и случайно включила беззвучный.

Даже если это звучит как полная лажа — Андрюшеньке придется ее схавать.

— У тебя полчаса на сборы, — говорит он, зачем-то вдобавок тыкая в экран часов.

— Сборы куда? — без интереса переспрашиваю я, разминая лодыжки, ставшие в буквальном смысле здоровенными, как у слона.

Оказывается, сегодня проходит награждение за какие-то там выдающиеся финансовые заслуги. Судя по корявым объяснениям моего муженька — он сам не очень в курсе. Не трудно догадаться, что пока меня не было, Завольский позвонил сынку и отдал команду, что тот в обязательном порядке должен присутствовать на тусовке толстосумов. Такие вещи обычно делаются чтобы в определенных кругах уже знали наследника в лицо и были в курсе, с кем придется иметь дело. Старый боров до сих пор не теряет надежду пропихнуть свою отрыжку туда, куда она на генетическом уровне впихнуться не может.

— Ну езжай, я тут при чем?

— Мы должны быть вдвоем! — возмущается Андрюша. — Мне будут вручать награду и я не хочу произносить свою речь, обращаясь к пустому стулу.

Андрей и целая награда за выдающиеся финансовые заслуги — звучит как анекдот. Но эта деталь только еще сильнее укрепляет меня в мысли, что жирный боров всерьез взялся продвигать сыночка в определенных кругах, а с его деньгами и возможностями ничего не стоит купить единственному чаду десяток любых медалей и статуэток, благо, организаторы подобных сборищ всегда держать парочку «продажных» номинаций.

— Поздравляю с достижением. Ты долго к этому шел. Но я-то тут причем? Я вроде ни на какие награды не заработала.

— Лера, блять, ты совсем не понимаешь, почему на такие мероприятия ходят с женой?!

Я хочу сказать, что у меня с соображаловкой как раз все в порядке в отличие от его чуйки на элементарную иронию, но раздумываю. Смысл над ним измываться, если в итоге мой благоверный, чего доброго, снова побежит жаловаться папочке. А снова вступать в открытую конфронтацию с Завольским, пока я не решила все остальные проблемы, я не горю желанием. И, надо быть честной с собой, это может вылиться в новую порцию ограничений. Спасибо хотя бы за то, что сейчас меня не держат привязанной к кровати в каком-нибудь дурдоме.

— Слушай, — я выставляю вперед ноги, чтобы Андрей увидел в каком они состоянии, — я очень устала. У меня был напряженный день. Не уверена, что… В общем, что этот вид моей кислой физиономии добавит лоску твоей радости.

— Ты пойдешь, — переходит на рык Андрей, хотя в его исполнении это звучит весьма комично, — потому что так хочет отец. Если тебя не будет, у него могут возникнуть вопросы, и тогда мне придется рассказать ему, что ты уезжала из дома на полдня и не брала трубку.

А вот это что-то новенькое. Мой малохольный муж возомнил отрастил смелость и начал упражняться в шантаже и угрозах? Это даже еще смешнее, чем награда за финансовые заслуги, но я не даю воли своим эмоциям. Даже крыса может броситься на кота, если ее загнали в угол.

Единственный тревожный звоночек — это то, что Андрей все-таки нащупал мое слабое место, точку моего личного страха. По хорошему мне бы нужно послать его на хер, чтобы он не думал, будто такое со мной прокатит, но лучше не сегодня. Не тот повод, чтобы так рисковать. От меня ничего не отвалится пару часов поулыбаться на публику.

— Я была на педикюре, — вру и не краснею, потому что была у мастера дней пять назад, за день до того, как дуболомы Завольского меня избили. Мои ногти в порядке, а Андрей — на это я даже готова поспорить — понятия не имеет, какой цвет лака был у меня утром, когда я уходила из дома. Просто потому, что он вообще на меня не смотрит. — Потом мне сделали парафиновое обертывание для стоп. У меня, как ты сам видишь, страшно отекают ноги, я думала. Это немного поможет, но видимо, пока придется с этим смириться. Но ты, конечно, можешь прямо сейчас наябедничать отцу. Знаешь, что случиться, когда он примчится сюда вместе со своими шакалами, чтобы устроить мне допрос с пристрастием?

— У тебя больше ничего нет. Новый телефон. Ты ведь… — Андрей сходу соображает, куда я клоню, но его уверенности, как всегда, хватает ровно на несколько секунд.

— Ты правда думаешь, что я не подстраховалась и не сохранила что-то на всякий случай? — Строго говоря, я сохранила абсолютно все, но пусть Андрей помучиться, строя теории, какой именно компромат и в каком количестве я спрятала в рукаве. Но сегодня точно не время снова пытаться прижать его к ногтю. — Я соберусь за полчаса. Но надеюсь, мы уедем сразу же после того, как ты получишь свою драгоценную награду.

Андрей что-то невразумительно шипит мне вслед, пока я иду в ванну.

Принимаю душ, наспех укладываю еще немного влажные волосы, тремя слоями разноцветных тональников маскирую синяки. Приходится даже Смоки на глазах нарисовать, чтобы спрятать последствия всех бессонных ночей. Надеваю простое серое платье в пол, достаточно узкое, чтобы подчеркнуть мои начавшие выпирать ребра. Я потеряла несколько килограмм, до пяти, возможно, и это сразу бросается в глаза.

Кручусь пред зеркалом, разглядывая живот. Я настолько ничего не знаю о беременности и детях, что даже не представляю, какого размера он должен быть на моем сроке. Приходится воспользоваться поисковиком, чтобы убедиться, что визуально я не изменюсь еще минимум несколько месяцев.

«Этого все равно не случится», — одними губами говорю своему отражению в зеркале.