Соль под кожей. Том второй (СИ) - Субботина Айя - Страница 44

— Нет, — еле слышно сопротивляюсь я.

— Тебя забыла спросить.

Самое паршивое, что я действительно ничего не могу сделать. Просто валяюсь на кровати, как овощ, и делаю вид, что от меня тут хоть что-то зависит. Когда Лори быстро диктует адрес и кратко, четко, как по написанному, диктует мой диагноз и симптоматику, я уже понимаю — она не просто знает про мои проблемы и Павлова, но еще и в курсе всех изменений, которые случились с этим «диагнозом» за последнее время.

Ощущение собственной немощности и ущербности становится просто максимальным.

Но через несколько минут, когда мне уже немного лучше, я все-таки задаю не дающий покоя вопрос:

— Ты, блять, откуда тут?

— Годовая отчетность. — пожимая плечами, отвечает Лори. Она как будто заранее знала, что я снова все проебу. — Я была в офисе вчера и позавчера.

— Почему не зашла?

— А должна была? Моя работа не предполагает прямого общения с собственником без его личного запроса.

Я даже почти забыл, что во время нашего с ней последнего разговора, я грубо указал Лори на ее место, и с тех пор мы больше ни разу не общались даже по официальным поводам. Только… когда это было? Сколько времени прошло? Я настолько выпал из жизни нормальных людей, отслеживающих календарь, что теперь могу ориентироваться только на какие-то знакомые события. А лучше — на сезон. Тогда была еще довольно прохладная весна, а сейчас — ноябрь.

— Надо же, — говорю себе под нос, стараясь не особо реагировать на неприятные покалывания в груди. Это вообще мелочи по сравнению с тем, что до появления Валерии я чувствовал себя как человек с Везувием в груди. — За последних два года мы виделись раз пять.

— Три, — поправляет она, прислушиваясь к звукам за окном. — Эти проклятые «неотложки» вечно ездят как черепахи.

— Не волнуйся, ты уже и так сделала больше всех людей на свете — не дала мне сдохнуть.

— Только потому что планирую убить тебя как только ты встанешь на ноги, — довольно прямолинейно, но почти не агрессивно признается Лори. — Как можно так наплевательски относится к своей жизни?

— Это говоришь мне ты? — Я делаю нажим на последнем слове, хотя моя умная маленькая обезьянка и так поймет, она никогда не нуждалась в особенном разжевывании, в отличие от остальных моих тёлок.

— Знаешь что, Шутов? — Лори сводит брови к переносице, вряд ли осознавая, какой охуенно красивой фурией она выглядит в этот момент. Как это вообще произошло? Когда случилось чудесное превращение из гусеницы в бабочку?

«Старик, ты загубишь ей жизнь», — напоминает все мои прошлые «подвиги» дотошный внутренний голос.

— Я по крайней мере пытаюсь жить заново, — уже немного мягче добавляет Лори. — А не курсирую из одной ямы говна в другую — еще более глубокую и вонючую.

— Никто в моем окружении не умеет так метко подбирать эпитеты, описывающие всю мою долбаную жизнь.

— Это была просто прелюдия к тому, что я думаю о твоей жизни, Шутов. Так что в твоих же интересах остаться живым и здоровым, иначе, клянусь, я не оставлю тебя в покое даже на том свете.

— Как ты меня нашла? — переключаю разговор на более безопасную тему.

— Твои часы, — она кивает на запястье, где у меня обычные «умные часы».

Дорогая модель, но по сравнению с обычной «механикой», которую я имею в коллекции, просто безделушка, которую я купил просто «чтобы было», и с момента покупки надевал от силы пару раз. Сегодня утром рука сама к ним потянулась, даже не понимаю, почему.

— У тебя настроен экстренный вызов на мой номер в случае, если что-то случится, — объясняет Валерия.

Я смутно припоминаю, что действительно, когда только купил часы и игрался с новой игрушкой, щупая и изучая все ее функции, добавил ее контакт в свою медицинскую карту. Потому что мне просто больше некого была туда добавить. Наверное, датчики пульса и сердечного ритма решили, что ситуация критическая, и сделали то единственное, ради чего их вообще запрограммировали.

— Эта хуйня, — верчу запястье перед глазами, — спасла мне жизнь. А ключи у тебя откуда?

— Боже, Шутов! Да у тебя тупо дверь была не заперта! — Лори смотрит на меня с разочарованием. — Я нашла адрес по GPS-координатам, которые пришли в экстренном сообщении, позвонила в пару соседних квартир и в одном мне сказали, что видели белобрысого парня в той, которую сдает агентство. Я пару раз позвонила, потом дернула ручку — и дверь просто открылась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ни хрена на помню, что было в тот короткий промежуток после того, как я доехал до квартиры и уже расхаживал внутри в поисках выпивки и курева.

— Знаешь, Лори… — Я пытаюсь улыбнуться, но за ребрами все еще ощутимо жжет, поэтому приходится довольствоваться кривой улыбкой. — Похоже, ты мой ангел-хранитель.

Она не успевает ничего ответить, потому что «скорая», наконец, приезжает.

Вокруг меня носятся люди в белых халатах, цепляют какие-то датчики, снимают кардиограмму. Тучная дама с отекшими руками приговаривает, как все плохо и меня нужно срочно транспортировать в кардиологию. Я пытаюсь отнекиваться, но в моем состоянии это все равно что полудохлому кузнечику бодаться со слоном.

— Не бросай меня, — успеваю поймать ладонь Лори, пока меня, словно бревно, укладывают на носилки. — Мне нужен надежный человек рядом, чтобы он под диктовку записал мое завещание.

— Я тебя точно убью, Шутов, — злиться Лори, но все равно лезет вслед за мной в машину «скорой».

Что происходит потом, я помню максимально плохо.

В какой-то момент суеты и белых огоньков вокруг стало настолько много, что моя психика просто не выдержала это светопредставление и отключилась. В те редкие моменты, когда я приходил в себя, картинка перед моими глазами почему-то все время менялась — другой потолок, другие окна, другое время суток за этими окнами, капельницы, торчащие то из левой, то из правой руки. Неизменным было только одно — Лори. Она всегда была рядом. Но у нее было такое измученное серое лицо, что в какой-то момент я возненавидел себя за то, что продолжаю коптить воздух. Но сразу после этой мысли, я снова выключился.

Когда я открываю глаза в следующий раз, то над головой, кажется, все тот же идеально белый и гладкий потолок, с комфортными тусклыми лампами холодного света где-то по сторонам. В правой руке торчит капельница, на пальце левой — какой-то датчик. Чувствую себя примерно как подопытный на корабле инопланетян.

Слева, в кресле, дремлет Лори. На ней джинсы и объемный свитер-мешок непонятного цвета.

Я даже толком не успеваю на нее насмотреться, потому что Валерия тут же открывает глаза и снова хмурится, когда замечает, что я за ней наблюдаю.

— Ты похожа на недовольную рыбу-фугу, — говорю одеревенелым от долгого неиспользования языком.

— Я не планировала задерживаться в столице дольше, чем на пару дней, а этот свитер купила в ближайшем супермаркете. Он чертовски теплый. — Лори показывает свои полностью утонувшие в рукавах руки, из которых видны только самые кончики пальцев. — Заберу его домой, это точно лучше пледа.

Она поднимается, подходит ближе и осторожно прощупав «обстановку», присаживается на край кровати.

— Я выгляжу так же херово, как себя чувствую? — пытаюсь шутить.

— Намного хуже, — с серьезным лицом, но чертиками в глазах, говорит Лори. — Я как раз думаю — добить тебя, может, чтобы не мучился?

— Добрая душа.

Она подается немного вперед, я как-то машинально, насколько это возможно, когда ты распятая на хер букашка, отодвигаю руку, чтобы Лори могла умоститься у меня под подмышкой. И вот так мы лежим какое-то время, в тишине, где еле слышны звуки капающей в мою вену дряни.

— Павлов согласился взять тебя обратно, — говорит Лори, и я мысленно лыблюсь, потому что как раз собирался пошутить на эту тему. — Если ты откажешься — я тебя точно придушу, Шутов. Клянусь. Ты не представляешь, чего мне стоило его уговорить.

— Очень хорошо представляю. — В наш с ним последний разговор, когда я снова пропустил время приема, а потом попытался назначить новое, этот абсолютно интеллигентный мужик выдал такое количество отборной ругани, которое я не слышал даже от гопников и сидельцев. — Я твой должник в бесконечной степени. Как теперь с тобой рас…