Шипы похоти (ЛП) - Уиннерс Ева - Страница 25

Даже при лунном свете я мог видеть, что они оба были безупречно одеты в темные костюмы и больше походили на респектабельных бизнесменов, чем на глав одной из пяти итальянских семей. По крайней мере здесь, в Италии. ДиМауро, Агости, Леоне, Ромеро и, конечно же, Маркетти когда-то были королями. А затем их империи пали.

Но пока мир не наблюдал, каждая из этих семей вернулась сильнее и могущественнее. Оставаясь в тени, благодаря технологиям Константина, которые дали им дополнительную опору. Мы заключили необычный союз. Вернулись королями.

Вокруг ресторана припаркован ряд черных внедорожников, улицу патрулируют несколько солдат.

Мой собственный водитель остановился, и я вылез из него, как только открылась дверь. Поправляя наручники, я почувствовал, как глаза Энрико Маркетти и Джованни Агости повернулись в мою сторону. Одна пара темно-карих глаз и одна пара зеленых. Первому было около сорока пяти лет, а второму около тридцати.

Энрико владел большим поместьем в Риме и предприятиями по всему миру. Джованни Агости станет единственным наследником бизнеса своего дяди Маттео Агости в Италии. Маттео Агости руководил итальянской мафией в Бостоне, и ходили слухи, что его жена хотела проводить больше времени со своим мужем. Джованни был правильным выбором. Он оставался незамеченным и следовал правилам, в отличие от брата Маттео Агости. Это был укол.

— Константин, — одновременно поприветствовали меня Агости и Маркетти.

— Надеюсь, я не опоздал. Это был только я. Я решил не тащить с собой Никиту и Леноша. Я оставил их присматривать за женщиной с бледно-голубыми глазами. Ей нужно было больше защиты, чем мне.

"Вовремя."

Честно говоря, мне было плевать, опоздаю я или нет. Я точно знал, почему Маркетти потребовал этой встречи. Он хотел добиться прогресса в отношении Татьяны. Видеозаписи наших грехов снова всплыли на поверхность и начали насмехаться над нами, вызывая хаос в преступном мире. Тот факт, что оно пришло с IP-адреса Татьяны, ни черта не помог.

А потом была вся эта хреновая история с чипом. Если чип, созданный Адрианом, попадет не в те руки, это поставит под угрозу весь теневой мир Омерты. Но это было не самое худшее.

По крайней мере не для меня.

Этот чип содержал список всех влиятельных людей и их внебрачных детей. Незаконнорожденные дети, бродящие по этому миру, станут мишенью. Некоторые из них понятия не имели, кто их родители. Как моя сестра Исла.

Она была главной причиной, по которой я продолжил соглашение с Маркетти, начатое нашими отцами и дедами. Не то чтобы выход из обета был вариантом. Нет, если только у вас не было столько грязи на всех участников, что вы могли бы использовать ее против них. Но даже в этом случае вам придется всегда быть начеку.

Омерта была клятвой и обязательством на всю жизнь — для моего деда, моего отца, меня и многих будущих поколений. На протяжении веков короли Италии управляли своими империями и преступным миром с гордостью, считая себя неприкасаемыми. Якудза разрушили эту иллюзию три поколения назад за считанные месяцы. Они проникли внутрь и начали медленно разрушать империю пяти семей.

Только когда дедушка Маркетти обратился к моему, договор был заключен. Информация, общие порты и общие цели. А потом была клятва. Один путь к этому обету и один выход из него.

Омерта превыше всего — за исключением того, что я не хотел, чтобы моя женщина платила за это цену, как мой отец позволял моей матери нести это. Ни ее садовник, который угрожал разоблачению организации.

«Все здесь», — сказал Агости.

— Как поживает вдова? Маркетти не терял времени.

— Ладно, — прохрипел я. Одна только мысль об этом заставила меня вспыхнуть. «Не считая того, что якудза послали за ней убийцу».

И мой брат, но я бы разобрался с этим по-своему.

Маркетти цокнул языком. «Якудза становится все труднее контролировать».

— Ты имеешь в виду «невозможно», — фыркнул я.

Маркетти ухмыльнулся.

«О, это возможно». Я согласился, и один из способов добиться этого — позволить Амону уничтожить его кузена и брата, но это будет означать, что один из мужчин за этим столом должен быть приговорен к смерти. «Давайте проникнем внутрь и придумаем план», — объявил Маркетти.

— Внутри нет огневой мощи, — заявил Агости, и я кивнул.

Я бы оставил свой нож. Это было все, что мне нужно, чтобы покончить с каждым из этих людей. Но они не были моими врагами. Не сегодня. Хотя если бы они хотя бы попытались хотя бы намекнуть на устранение Татьяны, так и сделали бы.

Агости вошел в ресторан, оставив Маркетти наедине со мной.

"Ты в порядке?"

"Да."

Со мной все было в порядке? Нет, я, черт возьми, не был. Мой собственный брат вступил в сговор с якудза. Если бы люди за этим столом узнали об этом, они бы легко поверили, что я тоже в этом замешан. Пытаюсь сменить сторону. Это был известный факт, что якудза в течение многих лет пытались захватить Шипы Омерты. Это дало бы им власть над Европой.

Это было последнее, черт возьми, что мне сейчас нужно. И чертовы видео вернулись. Иисус Х. Христос.

— С твоей женщиной все в порядке? Моя женщина . Это был первый раз, когда кто-то назвал Татьяну моей женщиной. Это казалось правильным. Это, черт возьми, звучало правильно. Я кивнул. «Это был правильный выбор — сохранить ей жизнь. Но нам нужно докопаться до сути видео».

Я посмотрел на него подозрительно. Маркетти был не из тех, кто легко меняет свое мнение. И он не верил во второй шанс. Каков был его мотив здесь? Этот ублюдок никогда ничего не делал только по доброте душевной.

Почувствовав мои подозрения, он уточнил: «Нам нужно точно знать, кто участвовал в этом заговоре против нас».

Я кивнул. Было разумно научиться этому, но что-то в его идее использовать для этого Татьяну меня не устраивало. Я бы отфильтровал все, что ему нужно было узнать, но не позволил бы ему задавать вопросы моей женщине.

Тем не менее, было приятно знать, что Маркетти меня поддержал. Соглашение между нами датировано десятилетиями. Но это не значит, что мы были друзьями. Друзья и преступный мир не шли рука об руку. Это был обет Омерты, а затем и семьи. Дальше ничего не имело значения.

— Нам следует закончить эту встречу.

Мы вошли в здание. В ресторане царила средиземноморская атмосфера; стены расписаны мотивами виноградников, римских руин и статуй, а также пляжей Сардинии. Тонированные пуленепробиваемые окна закрывали обзор снаружи и сохраняли элегантность внутри.

Я осмотрел всех мужчин, сидевших за столом. Как и ожидалось, Энрико Маркетти, Джованни Агости, Эйден Каллахан вместе со своими братьями Данте Леоне, его сводный брат Амон Такахаши Леоне, также известный как Горький принц, и Томазо Ромеро.

Горький принц. Псевдоним, который запомнился ему благодаря его горькому началу.

«Джентльмены», — поприветствовал я их всех, оценивая напряжение в комнате.

За столом сидел каждый представитель пяти семей Италии. За исключением Луки ДиМауро, которого представляли Каллаханы. Возможно, пройдет некоторое время, прежде чем он решит прийти в себя.

Близнецы Каллахан встали в противоположном конце комнаты. После всего фиаско с Маргарет Каллахан и семьей ДиМауро было неожиданно увидеть их здесь. Они дали клятву и представляли свою семью, а также семью ДиМауро. Держу пари, что пройдет несколько лет, прежде чем Лука ДиМауро согласится провести цивилизованный разговор с несколькими людьми здесь.

Повернув голову, темные экзотические глаза Амона на секунду встретились с моими. Он наклонил голову в знак признания, давая молчаливую клятву, что ни с кем не поделится моей тайной.

Если бы он это сделал, Максим был бы уже мертв.

— Константин, — сказал Данте Леоне, вставая, чтобы пожать мне руку. "Рад тебя видеть."

Уголок моих губ едва приподнялся в подобии улыбки. Я бы предпочел Амона на месте Данте, но итальянцы были ничем иным, как традиционными. Кроме того, Данте был старшим братом, хотя и всего на несколько дней. Эти двое очень разные, но каким-то образом они ладили. Иди, черт возьми, фигура.