На грани - Френч Никки - Страница 12

Фред пригласил меня сегодня вечером посмотреть, как он играет в мини-футбол. Он объяснил, что матчи у них проходят каждую среду, был весел как ни в чем не бывало. Добавил, что все утро подрезал розы в пригороде, но думал только обо мне.

Полин заявила, что мой доклад по «часу грамотности» должен быть готов к концу недели, и спросила, реально ли это. Я неуверенно кивнула, у меня уже раскалывалась голова. Обычно я покупаю булочку с сыром и помидорами в сандвич-баре по дороге в школу, но сегодня забыла про нее, поэтому, пока остальные учителя жевали полезные для здоровья бутерброды и фрукты, я давилась отварным картофелем с бобами и паровым пудингом с заварным кремом — стряпней тучной школьной поварихи. Как ни странно, примитивная еда утешила меня.

Я учила детей писать букву "Ф", обводя точки в прописях. "Ф" — флаг, и фокус, и фрукт.

— И фаллос, — подсказал четырехлетний Барни, самый младший в классе, но прирожденный заводила. Его друзья льстиво захохотали.

На классном часе я завела разговор об издевательствах. На Деймиана я не смотрела, но долго объясняла, что все должны заботиться друг о друге, а дети таращились на меня жестокими и невинными глазенками. Деймиан сидел рядом со мной, выдергивал нитки из коврика и упорно прятал глаза за толстыми стеклами очков.

— Тебе легче? — спросила я, когда остальные разошлись.

Он понурил голову и что-то пробормотал. Я заметила, что шея у него немытая, ногти грязные, и вдруг разозлилась: мне хотелось встряхнуть его, прикрикнуть, объяснить, что нельзя быть таким рохлей. Наверное, я сама такая — я просто позволяю издеваться надо мной.

Удивительно, сколько шума производят десять мужчин. Они не только орали друг на друга, но и хрипели, выли, визжали, улюлюкали, шлепались на землю, толкались, пинались так, что мне казалось, я слышу хруст костей. Странно еще, что обошлось без кровопролития, растяжений и кулачных боев. Зато к концу часа все игроки пропотели, пропахли насквозь и гордо хлопали друг друга по плечам. Я чувствовала себя глуповато, стоя у кромки поля, словно болельщица. Еще три девушки были знакомы — они явно не впервые пришли на матч, посмотреть, как резвятся их мужчины. Энни, Лора и еще одна, имя которой я не расслышала, но переспрашивать не стала. Они спросили, как я познакомилась с Фредом — «Правда, он лапочка?» — держались дружелюбно, но не слишком, натолкнув меня на мысль, что Фред меняет девушек чуть ли не каждую неделю. Наверное, мне следовало подбадривать воплями Фреда, когда он проносился мимо меня с вытаращенными глазами, но я не могла себя заставить.

После игры он подошел, обнял меня за плечи и поцеловал.

— Ты весь мокрый.

Не то чтобы я возражала — просто такие примитивные развлечения не по мне.

Он ткнулся мне в щеку носом.

— А ты прохладная и симпатичная.

После работы я заезжала к Луизе принять ванну, и она одолжила мне серые брюки из хлопка и трикотажный топ без рукавов. Возвращаться домой мне не хотелось.

— Зайдешь с нами выпить?

— Конечно.

Пить мне совсем не хотелось, но я боялась оставаться одна. Я в безопасности, пока я среди людей, в общественных местах. От одной лишь мысли о темноте и тесной квартире меня бросало в дрожь.

— Подожди, только сполоснусь.

За первым стаканчиком последовали другие, хозяин полутемного паба знал всю компанию.

— ...И ей стали пачками слать дурацкие письма, — продолжал Фред тоном заправского остряка. При этом он обнимал меня за талию. Я нервно ерзала, непрерывно курила, то и дело отхлебывала из своей кружки. — В том числе и с угрозами убить ее — верно, Зоя?

— Да, — нехотя отозвалась я. Мне не хотелось говорить.

— А что сказали в полиции? — полюбопытствовал Фред.

— Почти ничего, — уклонилась я и попыталась пошутить: — Не волнуйся, Фред. В списке подозреваемых ты первый.

— Быть того не может, — жизнерадостно заявил он.

— Это еще почему?

— Ну... потому.

— Ах да! Ты же никогда не видел меня спящей, — сообразила я и сразу пожалела об этом. К счастью, Моррис начал рассказывать мне, как раньше они приходили сюда специально на конкурсы и викторины.

— Жестоко, конечно, — говорил он. — Выигрывать было слишком легко. Приходи и забирай денежки. Нам еще повезло, что нас не отлупили и не выставили вон.

— "Хастлер", — вмешался Грэм.

— Что? — не поняла я.

— Мой идиот-братец тебе надоел?

— Да нет, что ты... — начала я.

— Ты ни при чем, — перебил Моррис. — Так Герман Манкевиц сказал про Джозефа Манкевица. — И он с усмешкой переглянулся с братом. — Но в конце концов последним посмеялся Джозеф.

— А кто это такие? — неосторожно спросила я.

Последовали подробные объяснения. Разговоры этих давних друзей и братьев казались мне невообразимой смесью шуток с бородой, туманных намеков, острот, понятных только им, поэтому обычно я старалась сидеть тихо и ждать подходящей темы. Спустя какое-то время искрометная беседа-состязание угасла, и я вновь заговорила с Моррисом.

— А вы и эти... — Я понизила голос и незаметно кивнула в сторону девушек за нашим столом.

Моррис отвел взгляд.

— Вообще-то мы с Лорой, так сказать...

— Так сказать что? — откликнулась Лора с другого конца стола. Она была крупной, рослой, с прямыми каштановыми волосами, собранными в пучок.

— Я как раз объяснял Зое, что у тебя слух, как у летучей мыши.

Я думала, Лора разозлится на Морриса. Лично я бы разозлилась. Но я уже заметила, что девушки сидят стайкой, болтают в основном друг с другом, а в общий разговор вступают нечасто. Свежеумытые ребята с горящими после игры глазами сейчас выглядели совсем мальчишками. Зачем я понадобилась этой дружной компании? В качестве зрительницы? Моррис придвинулся ко мне и зашептал, едва не касаясь губами уха:

— Все кончено.

— Что?

— У нас с Лорой. Только она еще не знает.

Я невольно посмотрела на нее. Лора и не подозревала, что ей уже вынесли приговор.

— Почему? — спросила я.

Он только пожал плечами, а мне нестерпимо захотелось сменить тему.

— Как идет работа? — за неимением лучшего спросила я.

Прежде чем ответить, Моррис закурил.

— Ждем, — коротко бросил он.

— Ты о чем?

Он глубоко затянулся и отхлебнул пива.

— Посмотри на нас, — начал он. — Грэм — ассистент фотографа, который мечтает быть настоящим фотографом. Мы с Дунканом втолковываем тупым секретаршам, как работать с программами, которые подробно описаны в справочниках. И ждем, когда хоть какая-нибудь из наших идей начнет приносить доход. В современном мире достаточно одной более-менее приличной идеи, чтобы разбогатеть, как «Бритиш эруэйз».

— А Фред?

Моррис задумался.

— А Фред копается в земле и пытается понять, кто он на самом деле.

— И заодно качает мышцы и обзаводится загаром, — вставил подслушивавший нас Грэм.

Я промычала что-то невнятное.

Мы еще долго сидели в пабе, ребята выпили слишком много. По просьбе Лоры, которая больше походила на приказ, Моррис пересел к ней поближе, а Дункан — ко мне. Сначала он рассказывал о работе с Моррисом, о том, как они вкалывают день-деньской в разных компаниях, обучая обращаться с компьютерами богачей, у которых нет времени на курсы. Потом речь зашла о Фреде — о том, как давно Дункан знаком с ним, насколько они дружны.

— Фреду я не могу простить только одно, — заявил он.

— Интересно, что?

— Тебя, — сказал Дункан. — Он играл нечестно.

Я принужденно засмеялась. Дункан не сводил с меня глаз.

— Мы считаем, что ты лучшая.

— Лучшая в чем?

— Просто лучшая. Супер.

— Кто это «мы»?

— Ребята. — Он обвел взглядом стол. — А Фред всегда бросает своих подружек.

— Поживем — увидим.

— А можно, потом ты будешь моей? — спросил он.

— Что? — растерялась я.

— Нет, моей, — вмешался Грэм с другого конца стола.