Камень 1993. Книга 2 (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 4

— А вы, пацаны, по ходу не просто так в Ярик ездили, — Вадян перегнал зубочистку в другой уголок рта, прищурился. — Но это ваши дела, я в них не лезу.

Вот еще, кстати, хреновый момент — разборки при чужаке. Да, он помог, но это не повод посвящать его в наши проблемы.

— И правильно, — я посмотрел на Вадяна, показывая своей фразой, что не оставил его реакцию без внимания. — Теперь можем идти?

Я мельком окинул взглядом нашу компанию. Илюха потеет от волнения, Валерка расстроен, Саня присматривается ко мне, причем как-то… по-другому, что ли. И только Дюс, кажется, просто возмущен.

— Устроили тут детский сад, — наконец, выдал он. — Давно бы уже отсюда выбрались.

— Дело говоришь, — улыбнулся я и первым пошел дальше, увлекая за собой остальных.

Мельком посмотрел на Вадяна, тот в ответ на меня. Но, кажется, без угрозы — надеюсь, принял не только мое лидерство в собственной команде, но и границы уже между ним с нами.

Ладно, сейчас главное — поскорее со всем этим закончить и добраться до станции. Я посмотрел на часы, время неуловимо бежало вперед. Сплошное расстройство… Хорошо еще, что Колян Макаров и Макс встретят девушек. А вообще, все наперекосяк. Съездили, называется… А с другой стороны, пусть лучше сейчас все сложности вылезут. Я ведь дал парням выбор, готовы они ко всему или решат соскочить. И без обид — личное не должно мешать делу.

Что-то загрохотало в пустой кирпичной двухэтажной коробке, мимо которой мы как раз шли. Саня от неожиданности выругался, а Дюс отскочил от выбегающих из здания малолеток. Парни лет по десять-одиннадцать, чумазые, рваные, все в царапинах и кровоподтеках.

Трое со всех ног припустили прочь, не оборачиваясь, еще один замер в проеме двери, как вкопанный. Увидел шестерых взрослых парней, испугался и теперь не знал, как быть дальше.

— Ты чего? — спросил Вадян. — Что натворили?

— Дядь, дядь! — пацан сбросил оцепенение. — Там Ромик, похоже, умер!

Я думал всего секунду, которая почему-то показалась мне вечностью. Странно это все. Может, засада? А с другой стороны, вдруг на самом деле кому-то плохо. Время сейчас такое, что даже дети чем только ни занимаются… Потом коротко бросил шпаненку:

— Показывай.

Мальчишка нырнул в темный проем, я за ним. Чувствовал, что происходит какая-то очередная дичь, но пройти мимо не мог. Парни зашли следом. Тоже все понимают.

Внутри было темно, воняло котами и человеческими экскрементами. А еще сыростью, гнилой древесиной и еще бог весть чем — тот самый непередаваемый аромат заброшек. Шпаненок взлетел по бетонной лестнице, от которой уже отпилили перила с балясинами, обернулся, показал, что надо идти направо, и скрылся в коридоре.

— Вадик, смотри — шприцы! — меня догнал Дюс и указал на десятки, если не сотни пластмассовых тюбиков и иголок, аккуратно сметенных по углам.

Нет, что-то валялось и просто так, но было видно, что тут убираются. Слишком серьезные развлечения и подход для обычной шпаны. Правильнее было бы развернуться и уйти, но слова о мертвом ребенке продолжали бить в голове.

— Дюс, Саня, Илюха, присмотрите за ситуацией снаружи и будьте готовы ко всему. Можете даже арматуру на всякий случай подобрать… Валерка, а ты за мной.

Кузен будто того и ждал. Отправился за мной с заметным облегчением на лице, даже улыбнулся, несмотря на гнетущую атмосферу. А вот парни-то заметно нервничают…

— Я тоже с тобой, — хрустнув шейными позвонками, сказал Вадян и привычным движением перекинул зубочистку на другую сторону.

— Не стоит, — я остановил его, и мой тезка подозрительно прищурился. — Вдруг ловушка? Будет лучше, если снаружи людей останется больше…

Момент истины. Если это и вправду западня, и Вадян в ней замешан, он может себя выдать.

— Разумно, — секунду помедлив, тот все же согласно кивнул. — Вы поаккуратней там.

Честно, прям от сердца отлегло. Я выдохнул и пошел наверх, Валерка не отставал. Вновь показалась всклокоченная голова взволнованного шпаненка — он ждал нас, боясь, что мы передумаем, выглядывал из дверного проема, будто кукушка в часах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Слышь, пацанчик! — окликнул его Валерка. — Вы че там делали хоть?

— Клей нюхали, — выдал тот и мгновенно зажал себе рот ладонью.

— Понятно, — помрачнел кузен.

А у меня внутри все похолодело — неужели и вправду неизвестный мне Ромик отправился к праотцам, переборщив с дозой? Я бросился за шпаненком, повернул в коридор. Электричества давно не было, от лампочек остались замотанные паутиной патроны, зато света вполне хватало от выбитых окон. Дверей, разумеется, тоже не было, как и мебели — вынесли все, что можно, и даже то, что не нужно.

— Сюда! — крикнул мальчишка и нырнул в одну из пустых комнат. Или, скорее, кабинетов, где раньше сидели служащие.

Ощущение ловушки усилилось. Почему-то подумалось, что я бы на месте токсикоманов прятался на втором этаже. Меньше шансов, что засекут, а потом легче скрыться, выпрыгнув с не такой уж большой высоты. А тут… Как назло, довольно большой кабинет оказался перегорожен полусгнившей деревянной стеной — видимо, в свое время обитателей уплотнили и сделали из одного помещения два.

— Давай-ка я первый, братуха, — Валерка решительно шагнул вперед.

Я не собирался отсиживаться за его спиной и двинулся следом.

— Вот он! — раздался испуганный голос мальчишки.

Остро воняло «Моментом», знаменитым немецким суперклеем. Этот запах я хорошо помнил не только из-за того, что использовал по назначению. Шевельнулись воспоминания детства, когда дворовая шпана повадилась нюхать ацетон или клей с бензином в подвалах домов. Токсикомания — вот как это называется. В то время это был настоящий бич, пик детской зависимости. И ничего не поделать, «Момент» продавался в каждом ларьке. Дешево и сердито.

В пустой оконный проем без стекол и даже рамы бил уличный свет. Пусть небо и затянуто тучами, но сейчас день, и все видно. На заплеванном и загаженном полу среди каких-то полусгнивших бумаг и тряпок, в куче песка лежал, скрючившись, мелкий мальчишка. Еще меньше того, кто нас сюда привел. Лет восемь на вид. Его вырвало, темная лужа рядом с лицом нещадно воняла, но это давало шанс — организм попытался избавиться от яда.

— Реально умер? — Валерка испуганно склонился над ребенком, а потом от неожиданности отдернулся, когда парнишка со всхлипом вздрогнул.

— Живой, — выдохнул я и шагнул ближе. — Только его все равно в скорую надо. Валерка, вызовешь?

— Ага, — с готовностью отозвался кузен, а потом смутился. — А где вызывать?

— Б**! — выругался я. — Автомат если только на ближайшей нормальной улице. Тогда понесли!

Я наклонился, аккуратно подхватил мальчика за руки, легко поднял его. Развернулся, потащил прочь из каморы. Несло кислятиной, видимо, он испачкался собственной рвотой. Я старался дышать через рот и не часто.

Вынес мальчишку из загаженной людьми и кошками кирпичной коробки под эмоциональные возгласы парней. Следом вышел Валерка, порывавшийся было перехватить мою ношу, но махнувший в итоге рукой. Рядом неотступно шагал, шмыгая носом, тот самый шпаненок.

— Как зовут? — спросил его мой кузен.

— Сашка, — ответил тот. — Суворов.

— Как полководца! — улыбнулся Валерка. — Позоришь фамилию, шкет!

Мальчишка ничего не ответил, лишь сильней запыхтел носом.

— А с руками что? — спросил я, внезапно заметив бурые вспухшие шрамы.

— Ну, это… — Сашка Суворов смущенно опустил глаза.

— Да эта тупая мелочь себя так разукрашивает, — пояснил Вадян, бесцеремонно схватив пацаненка за руку и вывернув ее, чтобы внимательно рассмотреть. — Головку спички слюнями смочат и кожу трут. Типа шрамы бывалые получаются. Тьфу, бля!

Он смачно выругался. А я, кажется, вспомнил и это действительно безумное увлечение девяностых. В нашем дворе тоже многие одно время так щеголяли. Например, братья Кировские, известные хулиганы из проблемной семьи. Потом они, вроде бы, куда-то съехали, и жители окрестных домов выдохнули с облегчением.