Хозяин арены чудовищ (СИ) - Золотарев Егор - Страница 49

Не нужна мне эта скучная, унылая обыденность. Мне не хватало адреналина и шквала эмоций. Еще недавно я мечтал о том, что с помощью Бурелома смогу зарабатывать достаточно, чтобы уйти из имперской службы, но судьба распорядилась по-другому. Теперь у меня нет никакого дохода, кроме официальной зарплаты. Хорошо хоть не уволился раньше времени.

Доев оладьи, принял душ и завалился спать. Завтра утром снова на работу. На ту самую, от которой мечтал избавить раз и навсегда.

На следующее утро я по обыкновению вышел на улицу и свернул в сторону амбара, но, увидев открытые настежь двери, вспомнил, что там меня никто не ждет, и уныло поплелся к машине.

Я сегодня не опоздал. Даже пришел на пятнадцать минут раньше, чем положено. Оперативники, дежурившие ночью, сдавали дела новой смене. Я подошел к оперативнику Олегу, который зевая, шел к выходу.

— Привет, — я протянул руку.

— Здравствуй, Дима. Слышал про твоего монстра. Сочувствую. Хорошо хоть поймал гада, пусть теперь посидит за порчу чужого имущества. Правда, за монстра много не дадут. Два года, не больше.

— Знаю, но заказчик все еще на свободе и, скорее всего, наказания не понесет.

— Бывает. В нездоровом обществе живем. Нет у нас равноправия. Закон существует только для простых людей, — махнул рукой он.

Тут мне в голову пришла одна идея, поэтому я взял Олега под руку и отвел подальше от чужих ушей.

— Ты знаешь, где находится хотя бы одна теневая арена?

— Если бы я знал, то давно бы уже прикрыл, всех зрителей оттуда пинком выгнал, организаторов и владельцев бойцов отправил под суд, а сам получил большую премию, — ответил он, подмигнул мне и направился к выходу.

Я посмотрел ему вслед, развернулся и двинулся к лестнице. Как и думал, такие арены очень хорошо скрыты и имеет к ним доступ ограниченный круг людей. Настолько ограниченный, что я даже не знаю, у кого еще спросить.

Начальник уже был на месте и тоже знал о произошедшем со Штормом. Он выразил соболезнование и отдал чек на те две тысячи, что обещал мне за монстра, которого я нашел в подвале на территории заброшенного дома.

Я поблагодарил, опустился на свое место, но не успел даже журнал открыть, как в кабинет влетел Федя.

— Пришли. Вот он! — закричал он и ткнул в меня пальцем.

В дверном проеме появились трое мужчин в полицейской форме. Я знал всех местных полицейских и городовых, поэтому появление незнакомых мужчин насторожило.

Один из них двинулся к Августу Валерьяновичу, а остальные закрыли собой проход.

— Доброе утро! Жиглов Арон Родионович, старший следователь отделения по борьбе с неправомерным использованием магии, — представился он и протянул зеленое удостоверение.

Начальник мельком взглянул на документ и спросил:

— Что-то случилось, Арон Родионович?

— Да. Мы пришли забрать вашего сотрудника Державина Дмитрия Ивановича. На него поступило заявление о неправомерном использовании ментальной магии в отношении частного лица, — он кивнул в мою сторону.

Август Валерьянович удивленно посмотрел на меня и вполголоса спросил:

— Дмитрий, что вы еще успели натворить за выходные?

— Ничего. Я совершенно чист перед законом, — твердо заявил я и буквально прожег взглядом Федю, который стоял с довольным видом и наверняка наслаждался происходящим.

— Хорошо, забирайте. Но я поеду с ним, — твердо заявил мужчина и встал из-за стола.

— Не надо. Я сам во всем разберусь, — ответил я и, с наслаждением захлопнув журнал, попросил. — Август Валерьянович, не могли бы вы поручить Федору разгрести эту кипу бумаг и зарегистрировать все сделки, а то еще неизвестно, когда я вернусь.

— Конечно. Ни о чем не беспокойтесь, — кивнул он. — Как только все разъяснится, отправьте мне хотя бы телеграмму.

— Обязательно.

Я двинулся к двери под возмущенные возгласы Феди:

— Это не моя работа! Я ничего не буду делать за Державина. Не заставите!

— Будете. Еще как будете, — с угрозой в голосе произнес начальник.

Федя что-то ответил, но я уже не слышал, так как вышел в коридор и в сопровождении питерский полицейских направился к выходу.

— Скажите, а кто написал на меня заявление? — обратился я к Жиглову.

Он открыл свою кожаную папку, порылся в документах и ответил:

— Рузанов Артем Арсеньевич. Знаете такого?

— Конечно, знаю. Он пару дней назад мне дуэль на арене проиграл.

— Проиграл? Странно. А в заявлении написано, что это он выиграл, а вы обиделись и попытались его убить.

— Врет. Все его заявление — сплошное вранье. Можем заехать во дворец арен. У них все данные есть, — предложил я.

— Заедем, — кивнул Жиглов.

Я совсем не волновался о том, что меня накажут. Правильно дед говорил: мое слово против его слова. А он, дурак, соврал о том, что я проиграл. Поэтому доверия ему уже меньше, чем мне.

Чтобы доказать, что я действительно вторгся в его мозг, Рузанов должен дать согласие менталисту посмотреть, как это было. А если он это сделает, то менталист также увидит, как он вторгся в сознание моего бойца. Поэтому Артем на это точно не пойдет.

Мы сели в машину и поехали в Петербург, по пути заглянув во дворец, где Жиглову дали справку с печатью о том, что я выиграл бой.

— Хм, зачем же ему наговаривать на вас? — проговорил он и задумчиво посмотрел на меня.

— Как зачем? Он же проиграл. Вот и хочет насолить, — я развел руками и уточнил. — Кстати, а у нас будет очная ставка?

— Конечно, потому и везем. Артем Арсеньевич отказался от менталиста, поэтому очная ставка — это единственная возможность определить истину. Хотя, если вы согласитесь, чтобы менталист проник в ваше сознание, то…

— Нет-нет. Я не хочу никому показывать свою интимную жизнь, — энергично замотал я головой.

Жиглов понимающе улыбнулся и уставился в окно, за которым мелькали деревья. В таких делах менталист мог просматривать воспоминания только с согласия человека, что очень радовало.

Через час мы въехали в город и вскоре добрались до управления. Жиглов взял мои показания, в которых я также упомянул о том, что в ночь после сражения моего бойца убили, и о своих подозрениях в причастности Рузанова. Следователь сказал, что подозрения к делу не пришьешь, но то, что произошло, вероятно, имеет отношение к Рузанову.

Вскоре в управление приехал Артем Рузанов. Увидев меня, он злорадно усмехнулся и, горделиво задрав нос, опустился на скрипучий стул через стол от меня.

Следователь задал нам по очереди несколько стандартных вопросов, а затем приступил делу.

— Артем Арсеньевич утверждает, что вы попытались его задушить, используя ментальную магию. Это так? — следователь бросил быстрый взгляд на Рузанова и повернулся ко мне.

— Нет, — спокойным голосом ответил я.

— Он врет! — взвизгнул Рузанов, сорвал с шеи шелковый платок и показал синие кружки на шее. — А это что, по-твоему?

— Мне-то откуда знать? — дернул я плечом.

— Это ты! Это ты, сволочь, сделал! — прокричал он, брызгая слюней, и вскочил со стула.

— Сядьте на место, — велел следователь.

— Но он врет! Посадите этого пиздю…

— Сядьте на место! — повысил голос Жиглов и сурово посмотрел на него. — Иначе придется вывести вас отсюда. А мне совсем не хочется затягивать это дело.

Артем еще немного попыхтел, прожигая меня взглядом, но все же плюхнулся на стул и вновь завязал платок.

— Дмитрий Иванович, вам известно, откуда у Артема Арсеньевича синяки на шее? — уточнил следователь.

— Нет. Но если Артем Арсеньевич хочет доказать, что это я, то он без проблем позволит менталисту порыться в своих воспоминаниях. Ведь ему же нечего скрывать, так? — я многозначительно посмотрел на Рузанова и улыбнулся.

Тот снова покрылся красными пятнами, с трудом сдерживая себя, и процедил сквозь зубы.

— Нет, не так. Я потомок древнего графского рода и никто не смеет рыться в моей голове.

— То есть у вас нет доказательств того, что Дмитрий Иванович применял в отношении вас ментальную магию? — уточнил следователь.