Закон джунглей. Книга 10 - Маханенко Василий - Страница 6

На этой мысли крышка окончательно встала на своё место, и тьма приняла меня в свои объятья.

Глава 3

– Вот, значит, как. – Проекция Герлона перевела взгляд на гору оримальных жаб. Видимо, мысли о том, сколько почёта, уважения и связей они могли нам принести, грели Герлону душу и позволяли ясно думать над возникшими проблемами. – Что ж, это объясняет принцип действия сектантов. Это на самом деле вообще многое объясняет в части возвышения.

– В том-то и дело, что объясняет и заставляет задуматься, как это всё использовать, – подтвердил я. Лечебной капсуле потребовалось всего трое суток, чтобы отрастить мне новую кожу. Хорошо, что устройства древних работали даже через одежду. В том виде, в котором я поступил в капсулу, снимать одежду было невозможно.

– Было бы замечательно, если бы наши великие наставники хоть что-то объяснили. – Альтая на правах любительницы знаний не удержалась. Остальные ученики, да и Вилея, спокойно ожидали, когда мы хоть что-то поясним, но дочь князя не умела ждать. Когда дело касалось новых знаний, она готова была зубами в глотку вгрызаться, чтобы вырвать эти знания из другого даоса или демона. Ей хотелось всего и сразу. Хотелось сказать: «Альтая, мысли», но я чётко понимал, что никаких мыслей там быть не может. В нашей группе пока есть только два абсолюта разума и духа. Я и Герлон. Мы, собственно, прекрасно понимали происходящее без лишних подсказок. Посмотрев на учеников, я решил не уподобляться своему бывшему наставнику. Это он ничего никому не объяснял, заставляя до всего доходить своими мозгами. Моя группа пока к такому геройству не готова.

– Принцип взлома барьеров поясов и блоков возвышения я объяснил. Раньше мы с Вилеей били по плотинам кулаками, причиняя себе незначительную боль. Это сработало только против тех барьеров, что уже готовы были рухнуть. Ибо мы и в реальном мире привыкли к боли в кулаках, поэтому особо не страдали. Когда же я выступил в качестве дубинки, боль, а вместе с ней и мои страдания, многократно возросли. Из-за этого мой барьер духа, а также несколько цепей из плотины разума Вилеи, сломались. Вывод – для возвышения важно, чтобы кто-то страдал и целенаправленно отдавал часть этих страданий барьерам возвышения. Причём неважно, кто будет страдать: либо сам даос, преодолевая преграды через силу и нечеловеческие тренировки, либо тот, кто ему помогает. В данном случае – открывашка. Сектанты осознали этот факт и создали алтари – места концентрации чужих страданий. Причём без разницы, в каком виде эти страдания попадают внутрь тела. В виде кровавых сгустков или грязно-жёлтой жижи древних. Суть в обоих случаях одна и та же: субстанция заряжается страданиями живых существ, из-за чего у неё появляется возможность передать эти страдания плотинам возвышения. Больше страданий – больше возвышения. Собственно, на всём протяжении нашей жизни мы с этим и сталкивались: невозможно возвыситься, попивая чай и заедая его плюшками, посматривая на всех со стороны. Требуются жуткие тренировки, причиняющие нам страдания. Странно, конечно, но таковы факты. Вопрос только в том, почему так? Кому это выгодно?

– Так Небо отделяет достойных от бесполезных, – многозначительно заметил Герлон. – Возвышается лишь тот, кто способен своей работой доказать необходимость такого возвышения. Всем остальным Небо ставит блоки.

– Которые спокойно разбиваются сектантами. Получается, что для разрушений барьеров пояса необходима сила зародыша бога? На поток это не поставить? – как всегда, с ехидцей уточнил Кармин.

– Нужно проверять, но у меня есть ощущение, что всё не так плохо, как ты думаешь. Сектантам требуется двадцать-тридцать жертв для возвышения с воина на мастера, но уже порядка тысячи, чтобы стать владыкой. Полагаю, здесь принцип тот же: чем меньший барьер нужно ломать, тем это будет проще и тем меньше силы нужно будет приложить. Мы с Вилеей уже владыки, так что нам требовалась энергия зародыша бога. То есть следующего этапа возвышения. Мастерам должно хватить силы владыки. Воинам – силы мастера. Всё это нужно тестировать и проверять, но для начала нужно понять, каким образом можно подключаться к другому человеку без сопряжения? Превращать всех в безвольных рабов, мечтающих о сопряжении со мной, как-то не хочется. Нужно думать.

Стоило посмотреть на учеников, как пришло понимание: думать буду я один. У остальных забот полон рот, чтобы ещё и взломом барьеров себе голову забивать. Не для того наши ученики уходили в самостоятельное плаванье, чтобы головой начать думать. На самом деле у меня уже практически сформировалась идея, которую нужно было воплощать в жизнь. Тот же принцип, что при лечении другого человека или демона: нужен физический контакт, за всё остальное будут отвечать техники. В теории такой способ может сработать и с разрушением амбарных замков. Мне бы хоть одного подопытного, готового пострадать ради будущего возвышения. Тогда всё бы гарантированно встало на свои места.

Несмотря на всю свою взбалмошность, Вилея оказалась весьма ответственным демоном. Пока я лежал в капсуле и отдыхал, она установила Батончик и активировала в нём защитную формацию, чтобы наши спутники случайно не сгорели от ауры хозяина полигона. Тот, к слову, уже начал приходить в себя. Даже прекратил сворачиваться в клубок и уверенно держал голову, мотая ею из стороны в сторону. Ядро духа постепенно восстанавливалось: в отличие от даосов, у порождения изнанки имелся прямой доступ к энергии, которой в нашем поясе днём с огнём не сыщешь. Например, нам с Вилеей витающего в третьем поясе духа недостаточно для того, чтобы хоть что-нибудь восстановить.

Но самым примечательным оказалось не то, что хозяин полигона возвращал себе силу, а то, что оримальные жабы окончательно обрели уверенность в собственном бессмертии. Пять владык медного ранга уверенно двигались к хозяину полигона, чтобы рассказать ему о необходимость освободить жилплощадь болота. Лишившись ауры, предводители своих группировок начали чувствовать себя некомфортно: в третьем поясе владыкам жить крайне тяжело. Вот твари и тянулись туда, где чувствовали силу. Големов у крота ещё не было, так что защищаться он мог только аурой. Или уже не мог? Прошло три дня с тех пор, как мы немного отжали у хозяина полигона энергию, а тот всё ещё не вернулся к своему нормальному состоянию.

– В Батончик! – приказал я без особой раскачки. Как только все вещи оказались собраны, мы взлетели в воздух. Носовая часть нашей летающей повозки выглядела жутко, но исправить сейчас мы ничего не могли.

– Зандр? – удивилась Вилея, когда я повернул не к хозяину полигона, а к выходу с болота. Аналогичный вопрос был написан на лицах отца и дочери из семейства Бао, но они нашли в себе силы не уточнять, с чего вдруг я решил сбежать из болота. Пришлось пояснять, ибо взгляд Вилеи буквально убивал:

– Уничтожить хозяина полигона мы можем только снарядами древних. Их у нас осталось не так много, так что каждая на вес сущности духа. Выкачивать силу из этой твари сейчас не получится: мне нужно время, чтобы разобраться со своими новыми навыками. Есть ощущение, что начинать сразу с зародыша бога не самое правильное занятие. Могу сгореть, поэтому…

– То есть хочешь сказать, что мы так и оставим полигон? – перебила меня Вилея.

Взгляд жены не предвещал ничего хорошего. Импульсивная девушка с трудом сдерживалась, чтобы не врезать мне за небывалую трусость или тягу к накопительству. Ради того, чтобы уничтожить чёрный полигон, моя жена готова была пожертвовать всеми снарядами древних, если Небу будет так угодно. Главное, уничтожить хозяина полигона, всё остальное не имеет никакого значения. Тяжело вздохнув, я закончил свою мысль:

– Прямо сейчас пять медных владык, по совместительству являющихся оримальными жабами, вместе со своим весьма немалым войском подбираются к хозяину полигона. Защищаться тот не может. Големов у него нет. Учитывая, что жабы умеют плеваться…