Моя Теневая Империя (СИ) - Молотов Виктор - Страница 27

— Чего? — не понял я.

Опять что-то на современном языке.

— Не переживайте, владыка, это дело я возьму на себя, — сказала София и потянулась к телефону.

Через пару минут на экране моего мобильника появилась надпись: «Вас добавили в чат 'Продажа косметики».

— Отлично! — кивнул я. — Завтра свяжусь с Сергием и объясню ситуацию. А вы пока можете быть свободны. Когда монах даст добро, встретитесь с ним и займётесь работой с клиентской базой.

Мы с Софией покинули ведьминскую хижину и направились домой.

Степану я приказал не показываться на глаза моим родственникам, но при этом стараться держаться неподалёку от особняка. Подполковник закопался под землю рядом с западным забором и притаился в ожидании моих приказов.

Когда я вошёл в дом, на меня тут же налетел Роман. Мать бежала вслед за ним, размахивая каким-то пергаментным листом.

Письмо?

— Костя, ты где был? — схватил меня за плечи Роман. — Я тебя уже обыскался. Почему на звонки не отвечал?

А правда, почему? Наверное, через защитный барьер вокруг хижины ведьм не проходят радиоволны. Вроде так называлось это чудо связи.

— А что, собственно, стряслось? — спросил я.

— Пришло письмо от отца, — сказала Елена Владыкина. — Он скоро будет здесь.

— О! Отлично! — обрадовался я.

Мне хотелось познакомиться с главой семьи Владыкиных.

— Костя, вышла одна неувязка, — предупредил меня Роман. — Письмо о том, что ты умер, до отца дойти успело.

— А о том, что ты воскрес — нет, — заявила мать, прикрыв рот рукой.

А позвонить они почему-то не могли. А почему нельзя звонить на фронт — я ещё не разобрался.

Через открытую форточку послышался рёв мотора. Массивный чёрный автомобиль остановился у ворот особняка Владыкиных.

— Поздно что-то решать, — вздохнул Роман. — Отец уже здесь.

Глава 11

Владыкины засуетились, будто в любой момент в дом мог вторгнуться враг. Хотя на деле в своё имение вернулся глава семьи — Матвей Владыкин.

— Костя, послушай меня! — Роман схватил меня за плечи. — Лучше тебе спрятаться. Не высовывайся, пока я сам не объясню отцу, что произошло на самом деле.

— Прятаться? — усмехнулся я. — Нет уж. Я после воскрешения отца даже не помню толком. Хочу встретиться и поговорить с ним лично.

— Да как же ты не понимаешь? — нахмурился Роман. — Он ведь считает, что ты мёртв! А что, если отцу станет плохо, когда он увидит тебя живым — здоровым? Он и так уже не молод.

Я молча слушал болтовню Романа, но уходить не собирался. Ничего с отцом не случится. Если он действительно такой великий воин и полководец, как говорил Антон Шведов, значит, воскрешение сына его вряд ли сильно удивит.

Интересно, почему на фронт нельзя позвонить с помощью этих современных мобильников? Зачем использовать старомодные письма? Что-то тут не сходится. У светлых магов всегда плохо работала логика, но здесь я её совсем не вижу.

— Роман! — воскликнула мать. — Ну сделай же что-нибудь! Костя, пожалуйста, не показывайся ему на…

И в этот момент входные двери распахнулись. В фойе, медленно шагая, вошёл высокий седовласый мужчина. На его правом глазу была бинтовая повязка, пропитанная свежей кровью. Каждый шаг Матвея Владыкина эхом бил по моим ушам. Нет нужды вскрывать его магические каналы, чтобы понять — этот человек обладает очень большой властью.

Я редко интересовался светлыми магами, но этот сразу приковал к себе мой взгляд. Роман и Елена Владыкины так беспокоились о приходе отца, будто глава нашего рода какой-то тиран или монстр.

Но тем и был удивителен человек, который теперь должен был считаться моим отцом. Выглядел он, как усталый израненный старик, но энергия, что от него исходила, казалась мне чуть ли не безграничной.

Теперь понятно, что для современников значит князь. Это явно не пустой титул, а настоящее скопище магии. Это объясняет, почему семья так переживает, что княжич Константин Владыкин сначала умер, а потом воскрес тёмным магом. Тот, кто должен унаследовать эту мощь, просто обязан быть достойным человеком.

В таком случае тебе повезло, Матвей Владыкин, что в твоём сыне восстал я!

Матвей спокойно осмотрел свою семью левым глазом, а затем остановил взгляд на мне.

— Хм, — хмыкнул он. — Турецкие шпионы неплохо наловчились подделывать почерк. Я поверил, что писала ты, Елена. Я, признаться, и вправду поверил, что Константин умер.

Он говорил это с таким железобетонным спокойствием, будто ему и вовсе было плевать, как на сына, так и на семью. Но очевидно, дело вовсе не в этом. У Матвея Владыкина мощная выдержка. Он не хочет показывать свою слабость перед родственниками, которые на него опираются.

Кажется, Елена и Роман начали сомневаться, стоит ли говорить отцу правду. Ведь он только что сам себе придумал правдивую ложь. Зачем ворошить улей?

Есть зачем. Раз уж я теперь член этой семьи, то и вести должен себя достойно. С ходу врать главе семейства — непозволительная наглость. И такие тонкости понимает даже некромант. Это — дело чести.

— Боюсь, турецкие шпионы не подделывали никаких писем, отец, — произнёс я.

— Костя! — попытался перебить меня Роман.

— Тихо! — произнёс Матвей Владыкин.

Он не звучал громогласно, и стёкла не вибрировали от мощи его языка. Однако всем сразу же захотелось подчиниться требованию старика.

Один из самых могущественных полководцев. Не сложно догадаться — почему. Возможно, я тороплюсь с выводами, но, кажется, он владеет магией приказа.

— Константин хочет поговорить со мной, — уже спокойнее произнёс Матвей Владыкин. — Наверное, впервые в жизни! Так что будьте любезны, соблюдайте тишину, пока я говорю с сыном.

Роман понуро опустил голову. Мать, как всегда, суетливо прикрыла рот руками, как будто этот жест мог помочь ей замолчать.

— Продолжай, Константин, — кивнул отец. — Что ты говорил о шпионах?

— Уверен, ты полагаешь, что тебя специально вывели с фронта вестью о моей гибели, — произнёс я. — Но это не так. Несколько дней назад я действительно умер.

Матвей Владыкин похлопал глазами, видимо, решив, что я шучу над ним. Затем прищурил веки и внимательно вгляделся в меня, будто пытался просверлить взглядом мою голову.

— Продолжай, — кивнул он, осознав, что я ему не лгу.

— Я воскрес на собственных похоронах, из-за того, что во мне пробудилась тёмная магия, отец, — заявил я.

Чем быстрее он узнает правду, тем лучше. Чем скорее он смирится с шоком, тем проще ему будет доверять мне и не копать под меня. Осознать, что его болезненный сыночек умер — не проблема. Принять, что он воскрес, став тёмным магом — сложно. А вот додуматься, что этот тёмный маг — некромант — собирается создать свою империю под носрм у светлых — попросту невозможно.

Он должен остановить свои размышления между второй и третьей ступенями.

Отец тяжело вздохнул и прошёл мимо нас к дивану, что стоял напротив камина. Матвей Владыкин достал из сумки старую трубку и принялся набивать её табаком.

Пока Роман и Елена молча наблюдали за действиями отца, я проследовал за ним и сел в кресле неподалёку от отца.

Раскурив трубку и заполнив воздух едким дымом, Матвей прокашлялся и, наконец, нарушил молчание:

— Чёрт меня дери, сынок, — единственное, что он смог ответить. — Лучше бы это были турецкие шпионы. Печать же сразу поставили?

— Да, отец.

С одной стороны, я понимал, как тяжело старику принять такую новость, но с другой сам еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться из-за его реакции.

Никогда не питал к светлым магам ничего кроме шутливой ненависти, но до чего же меня забавляет, когда они охают и ахают от рождения в их семье тёмного.

— Всё не так плохо, отец, — продолжил я. — Твой единственный наследник жив. Кроме того, смерть слегка изменила мой взгляд на жизнь. Есть тебя беспокоит, что я не смогу возглавить семью…

— Ты никогда не должен был возглавлять семью, Константин, — заявил Матвей Владыкин. — Не притворяйся, что не знал этого.