Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских - Меркачёва Ева Михайловна - Страница 42

— Молва приписывает вам огромное влияние в регионе. Вы якобы сажали всех неугодных чиновников и бизнесменов, а сами активно общались с криминальными авторитетами, среди которых был смотрящий по Волгограду Владимир Кадин (убит киллером в результате криминальных разборок в 2011 году. — Прим. авт).

— Я всегда воспринимал такого рода «молву» как спланированное противодействие своей работе. Все эти слухи про меня стали регулярно появляться после дела, возбужденного против экс-мэра Евгения Ищенко. Чем больше было недовольных чиновников, тем больше было в Интернете дискредитирующих меня статей и даже заявлений отдельных депутатов. Кстати, они ведь были поводом для нескольких ведомственных проверок. Никаких нарушений в моей работе не нашли.

Я защищал свою честь и достоинство, мои иски к распространителям лжи рассматривали, в том числе, московские суды. «Связи с криминалитетом», и конкретно с Кадиным, были опровергнуты Савеловским судом еще в 2008–2009 годах. Для вас разъясняю: по долгу службы координировал противодействие организованной преступности, разоблачал десятки преступных сообществ и ОПГ, в том числе и Владимира Кадина.

— Бывший начальник ГУВД Волгоградской области генерал-майор Цукрук рассказывал, что вы себя назвали «хозяином». Вспоминал ваши слова, адресованные ему, цитирую: «Понял, кто теперь хозяин в области?»

— Забавно, что Цукрук, допускающий такие высказывания, сам и был судом признан виновным в «превышении должностных полномочий» (хотя вменялись ему изначально еще взятка и злоупотребление служебным положением), получил 2 года условно.

Справка: Суд признал виновным экс-начальника полиции в том, что он вне конкурса закупал иномарки на бюджетные деньги (три машины за 8 миллионов рублей). Кроме того, ему вменили, что он заставлял полицейских и бизнесменов сбрасываться на ремонт госпиталя ГУВД.

Я никогда не стремился быть «хозяином области» и никогда такого не говорил. Но те, кого я посадил, считают по-другому. Для них непонятно, что, если ты отказываешься с ними «договариваться», это не потому, что хочешь какой-то эфемерной власти, а потому, что у тебя такая профессия — ловить и наказывать преступников.

Справка: 16 ноября 2016 года двое преступников пробрались в частный дом, где жил губернатор Волгоградской области Андрей Бочаров со своей семьей. У мужчин в руках были канистры с бензином, подожгли его. Попытка поджечь закончилась провалом — огонь из-за сильного ветра или по другим причинам не распространился на жилые постройки, был быстро затушен. Никто не пострадал. Предполагаемого заказчика покушения задержали только в мае прошлого года в Москве. Это известный волгоградский коммерсант, авторитетный бизнесмен Евгений Ремезов. Мотив для убийства: губернатор решил вернуть в собственность муниципалитета центральный рынок, где Ремезов арендовал почти 16,5 тысячи квадратных метров (после чего сдавал фермерам и предпринимателям). Потом следствие назвало заказчиком Музраева.

— Вы ожидали, что вас самого могут арестовать? Что происходило странного накануне?

— Нет, не ожидал. И ничего странного не происходило. Я занимался различными текущими делами. Когда меня задержали, я направлялся на машине в больницу для прохождения назначенных медицинских процедур (после инсульта в 2014 году у меня возникли существенные проблемы со здоровьем). А так были ежедневные рабочие вопросы на посту помощника председателя Следственного комитета России по особым поручениям: патриотическое воспитание молодежи, казачье движение, работа с кадетами, различные общественные мероприятия и проекты в Волгоградской области.

— С губернатором Андреем Бочаровым вы давно враждовали?

— Не было никакой вражды! И не было абсолютно никаких причин и поводов для нее. Напротив, у нас были хорошие рабочие и, можно сказать, дружеские отношения. Мы все вопросы обсуждали напрямую, всегда находили общий язык. У нас было полное взаимопонимание. Еженедельно вместе участвовали в совещаниях. В регионе выросло количество выявляемых взяток, предприниматели стали без задержек выплачивать зарплату людям. И в целом обстановка в регионе стала здоровее.

Руководство СК России наградило Андрея Ивановича ведомственной медалью «За содействие» за вклад в раскрытие конкретных преступлений. С помощью губернатора произошло формирование Волгоградского кадетского корпуса Следственного комитета РФ, которым я лично занимался.

Мы с губернатором общались и в неформальной дружеской обстановке. Нас часто видели на разных общественных мероприятиях. И когда заговорили о конфликте как о версии теракта, я изумился. Абсурд!

— Помните детали поджога дома Бочарова 16 ноября 2016 года?

— Я лично прибыл на место происшествия, когда узнал о пожаре, незамедлительно организовал все необходимые следственные мероприятия. Именно оперативность и своевременность работы нашего следственного органа позволили быстро установить конкретных соучастников преступления. Кстати, вечером в день происшествия мы с Бочаровым вместе находились на публичном мероприятии.

— Почему тогда именно Вам приписывают покушение на него?

— Этот вопрос нужно задать не мне. Отмечу, что обвиняют меня не в покушении на губернатора, а в совершении террористического акта — 205-я статья УК РФ. Моя роль в совершении этого преступления, по версии обвинения, заключалась — внимание! — в даче указаний о возбуждении уголовного дела по фактам покушения на убийство Бочарова и покушения на умышленное уничтожение имущества. А смысл этого теракта, по версии следствия, — в воздействии на принятие решения органами власти. Но я сам в 2016 году был представителем государственного органа — Следственного комитета, который помогал поддерживать политику губернатора. То есть один орган власти влияет на другой? В итоге мне приходится защищаться от обвинения, которое даже понять сложно.

Вообще, версия о том, что я причастен к каким-либо поджогам, как способу выяснения отношений или способу достижения каких-либо целей, звучит для меня, мягко говоря, нелепо. Нет не только мотива, но и доказательств.

— Ремезов, как пишут СМИ, дал на Вас показания.

— Как раз он подозревался нами в организации покушения на главу региона. У Ремезова были и мотив, и исполнители преступления, которых мы смогли быстро установить.

— А почему вообще Ремезова с Вами связали? Вы его знали раньше?

— История такая. Был спор вокруг аренды корпусов на центральном рынке Волгограда между предприятием Ремезова и муниципальными властями. На уровне правоохранительных органов этим занималась местная полиция. Она в 2013 году возбуждала уголовное дело по фактам злоупотреблений, связанных с арендой корпусов рынка, а позднее прекращала по требованию прокуратуры и в последующем окончательно отказала в возбуждении уголовного дела.

Новый губернатор Бочаров в 2014 году обратил внимание на проблему центрального рынка и потребовал обеспечить защиту интересов государства при использовании собственности на рынке. После этого как раз Следственный комитет Волгоградской области и я лично поддержали губернатора, проведя дополнительные проверочные мероприятия и возбудив уголовное дело по центральному рынку. Фамилия Ремезова знакома мне только в связи с уголовными делами, которые были в производстве СУ СК по Волгоградской области. Предположение, что мы могли действовать в одной группе, просто оскорбительно.

— Почему вас обвиняют именно в террористическом акте? Поджог дома — это скорее покушение на убийство. Есть что-то еще, о чем мы не знаем?

— Нет ничего. Очевидно, что с таким громким и тяжким обвинением проще обеспечить самую строгую меру пресечения, длительные сроки и максимальную закрытость расследования (несмотря на информационную доступность судов, судебные акты по интервьюируемому в рамках данного уголовного дела запрещены к публикации — прим. авт), а также определенную подследственность (и вот я в «Лефортово»).