Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович - Страница 60

28 октября 1983 г. Ларри Эйлер, остававшийся всё это время на свободе, под полицейским конвоем был доставлен в федеральный суд по Северному округу штата Иллинойс в городе Уокиган (Waukegan), расположенном севернее Чикаго. Помощник федерального прокурора МакКоски представил судье Полу Планкетту (Paul Plunkett) обвинительное заключение на 180 листах, в котором обосновывалась виновность Ларри Эйлера в федеральных преступлениях — похищениях людей на территории одних штатов и их последующих перемещениях и убийствах на территории других. Помощник прокурора просил ареста подозреваемого, поскольку тот жил и работал в разных местах, был мобилен и мог скрыться от правосудия.

Помощник федерального прокурора МакКоски в октябре 1983 г. готовил львиную долю следственных материалов и поддерживал обвинение Ларри Эйлера в суде.

Судья заинтересовался собранным прокуратурой материалом и постановил арестовать Ларри Эйлера до суда с величиной залога в 1 млн.$. Сумма эта была запредельна, всем было ясно, что продавец алкомаркета не отыщет таких денег ни за день, ни за два, ни даже за всю свою жизнь. То, что судья назначил такой огромный залог вместо обычных при рассмотрении обвинений в убийстве 30–50 тыс.$., свидетельствовало лишь о том, что он впечатлён обвинительным материалом и Ларри не приходится рассчитывать на снисхождение.

Помощник окружного прокурора прекрасно понимал, что творит историю и, должно быть, не сомневался в том, что предстоящий процесс прославит его. Дело и впрямь было сенсационным, а собранные улики убийственно очевидны. У Ларри просто не было шансов отбить атаку прокуратуры.

Но, как это часто бывает, именно то, что кажется всем абсолютно незыблемым и несокрушимым, парадоксальным образом рассыпается в прах. МакКоски был обречён запомнить суд над Эйлером не потому, что тот явился его прокурорским триумфом, а прямо по обратной причине.

Но в этом месте мы вынуждены остановиться и напомнить читателям о том, что старшая сестра Ларри Эйлера работала офицером пробации — эта маленькая деталь предопределила появление в настоящей истории адвоката Дэвида Шипперса.

Дэвид Шипперс, безусловно, был неординарным юристом. Считается, что американское общество не имеет сословий — оно, дескать, до такой степени демократично, что любой человек может занять любое место, лишь бы только мозги и руки находились на своих местах. Это большое лукавство, на самом деле американская элита — если понимать под этим термином «круг избранных» — существует объективно. Яркий тому пример — семьи Бушей, Клинтонов, Кеннеди или Рузвельтов, хотя эти примеры не очень удачны именно в силу своей распиаренности. Самым любопытным в американской элите является её закрытость от посторонних, эти люди как бы отрицают самоё себя, их как бы не существует. Разного рода арабские принцы и китайские миллиардеры разъезжают по улицам американских городов в каких-то немыслимых автомашинах, летают в Лас-Вегас на личных самолётах и рулят умопомрачительными яхтами, а представители настоящей элиты сидят тихонько в своих усадьбах за высокими заборами и стараются не привлекать к себе внимание. Ни дать ни взять мыши под веником. Коррупции в Америке нет, но есть люди, которые всё решают. И это отнюдь не «русская» мафия, не китайская и даже не еврейская. Решает в Штатах элита, чья родословная восходит к богатым семействам 19 столетия. Эти люди не добывают нефть, уголь, не организуют производство в машиностроительных концернах, не создают новые технологии… они занимаются непонятно чем — руководят какими-то мутным трастовыми фондами с безумными капиталами, кому-то оказывают какие-то консалтинговые услуги… продвигают какие-то идиотские венчурные проекты, сплошь провальные и сплошь убыточные, читают бредовые лекции — в общем, непонятно что делают, но в их распоряжении всегда горы денег и они всегда имеют колоссальное влияние. Не будет ошибкой сказать, что родоначальниками современной американской так называемой «элиты» явились около 200 богатейших в XIX веке фамилий. Сейчас они, конечно же, расплодились, разделились на кланы, да и фамилии зачастую поменяли, но в целом вся генеалогия этой «элиты» упирается именно в пару сотен миллионеров 19 столетия. Так вот, Дэвид Шипперс был потомком одного из таких «элитариев», и происхождение предопределило всю его жизнь.

Родившийся в 1930 г. Дэвид закончил Гарвардскую школу права и начал своё служение на юридическом поприще на скромной должности в окружной прокуратуре. Потоптавшись немного по низам, уяснив, как работает правосудие в реальности, а не в книжной теории, Дэвид оставил ниву борьбы с преступностью и подался на более благодатную стезю — стал защищать преступников. В Америке этот почётный промысел всегда оплачивался лучше… Да и в России тоже.

Дела у Дэвида пошли хорошо, он удачно защитил нескольких крупных мафиози, снискал себе репутацию очень толкового и перспективного адвоката. Помимо этого, сноровистый юрист делал и политическую карьеру в чикагском отделении Демократической партии. Нет, он не ходил по митингам докеров и шофёров-дальнобойщиков и не рассказывал им про кисельные берега, которые их ждут в солнечном завтра. Дэвид занимался более важным делом — организовывал сбор пожертвований среди целевой аудитории, то бишь, бывших и будущих клиентов. Получалось это у него неплохо, причём свою политическую работу Шипперс считал более важной, нежели адвокатскую. Вместе с двумя другими перспективными адвокатами Дэвид в начале 1960-х гг. создал партнёрство «Луп, Шипперс и Бейли» («Loop, Shippers & Bailey»), ставшее одной из самых высокооплачиваемых юридических фирм в Чикаго. В 1964 г. Дэвид купил роскошный особняк, построенный в 1840 г., уже в те времена это здание стоило много более миллиона долларов.

В 1968 г. Шипперс очень близко подружился с Генри Хайдом, ещё одним тихим и незаметным отпрыском американских элитариев. В то время Хайд являлся вполне заурядным судьёй, но через 30 лет стал одним из самых влиятельных людей в Штатах, хотя, опять-таки, даже в конце ХХ столетия фамилия его мало что говорила абсолютному большинству рядовых американцев. Хайд возглавил Комитет судей США, организацию, фактически управляющую судейским сообществом. Хайд был членом Республиканской партии, что ничуть не мешало его тесной дружбе с Шипперсом (членом Демократической!) — они вместе отмечали праздники, даже семьями выезжали на курорты, ну, и мутили кое-какие общие делишки, как же без этого? Один — адвокат, другой — судья, один — демократ, другой — республиканец, какая разница, верно? Такие пустяки не могут разделить людей, скованных одной цепью, в смысле общим происхождением и будущим. Как там говорил Маугли: «Ты и я одной крови», — так кажется?

Шипперс со временем очень сильно «раскрутился». В истории американской юриспруденции он останется благодаря участию в нескольких громких судебных процессах. Во второй половине 1980-х гг. Шипперс оказался вовлечён в известный скандал «Иран-контрас», связанный с тем, что американское ЦРУ при участии израильских посредников продавало оружие в Иран, а на вырученные деньги поставляло оружие и боеприпасы никарагуанским «контрас». Организаторам и участникам преступной цепочки вменяли целый букет всевозможных нарушений американского законодательства, самое серьёзное из которых — обман правительства — грозило тюремным сроком до 10 лет. Имелись серьёзные подозрения в отношении Президента Рейгана, которого многие члены Конгресса считали настоящим организатором преступной схемы, но все обвинённые принимали вину на себя и выгораживали Президента. За эту замечательную лояльность их впоследствии и помиловали… Так вот Дэвид Шипперс был привлечён к делу в качестве защитника одного из обвинённых сотрудников ЦРУ.

Спустя 10 лет адвокат вновь попал в самый эпицентр скандала общегосударственного масштаба. На этот раз Конгресс оказался поглощён расследованием пресловутого «дела Моники Левински». Историю эту иначе как анекдотической назвать нельзя, хотя она весьма выразительно демонстрирует нравственную деградацию американских «элитариев». Причём идиотами (без всяких поправок на допустимость этого термина в данном контексте) в этой ситуации проявили себя все её участники — и Президент Клинтон, не способный управлять брандспойтом в собственных штанах, и шлюха Левински, бережно сохранившая платье со спермой Президента в своём шкафу, а затем так удачно использовавшая его для шантажа, и американские конгрессмены, с удивительным упоением занявшиеся перетряхиванием грязного во всех смыслах белья. Единственным человеком, который во всём этом дурдоме вызывал своим поведением симпатию, являлась Хиллари, жена Президента Клинтона. Адвокат Дэвид Шипперс оказался в самом эпицентре «дела Моники Левински», его в январе 1998 г. пригласили для проведения официального допроса Президента страны после того, как стало известно об обнаружении приснопамятного платья со спермой Клинтона.