Зима Скорпиона - Каплан Эндрю - Страница 20

— Кто этот человек? — спросил Олийник, возвращая снимок Скорпиону.

— Его зовут Сергий Пятов.

— А почему он должен заботить нас?

— Не здесь, — сказал Скорпион, указывая на других людей в машине. Они ехали молча. Ощущение опасности не покидало Скорпиона. Эти люди были жестоки, для них жестокость была такой же страстью, как для других мужчин страсть к женщине.

— Вы хотите видеть Горобца? — спросил по-английски сидящий на переднем пассажирском сиденье черноповязочник.

— Да, — ответил Скорпион по-русски.

Черноповязочник-водитель сказал что-то по-украински, и один из соседей Скорпиона рассмеялся.

— Что он сказал? — спросил Скорпион у Олийника.

Олийник усмехнулся:

— Он сказал, что, если Горобцу не понравится то, что вы ему скажете, вам придется поплясать с Шелаевым.

— А кто это?

— Охранник Горобца. Как это будет по-английски?

— Bodyguard.

— Да, — кивнул Олийник. — Как-то некий человек напал на Горобца в Верховной раде. Шелаев легко мог остановить его, но нет. Он схватил этого человека за голову и так сдавил его череп руками (Олийник пальцами изобразил как), что череп раскололся, как яйцо.

— Как славно, — пробурчал Скорпион. Он смотрел в окно. День был темным, небо — серым, и, хотя было утро, в окнах офисов и магазинов горел свет. Он думал: «Какого черта я здесь делаю, зачем пытаюсь спасти этого сукиного сына Черкесова?». Рабинович и Шефер. Они хотели, чтобы он был здесь. Здесь было что-то большее, чем украинские выборы.

Машина остановилась у гостиницы в современном стиле рядом с проспектом Карла Маркса, главной улицей города. Они вышли из машины и все вместе вошли в здание. В вестибюле было не меньше десятка вооруженных до зубов черноповязочников. Поднявшись на лифте на последний этаж, они и там увидели не меньше десятка черноповязочников, охранявших вход в номер, которые стали ощупывать всех пришедших. Скорпион вынул свой пистолет и передал его Олийнику.

— Зачем он у вас? — спросил тот.

— Для защиты. Даже в Англии мы слышали о «кассетном скандале», — сказал Скорпион, имея в виду громкие события 2000 года, когда тогдашнего Президента Украины Кучму обвиняли в похищении журналиста, тело которого впоследствии было найдено обезглавленным. — Я хотел бы получить его обратно, когда мы уйдем.

Когда черноповязочник ощупал Скорпиона, Олийник постучал в дверь, и они вошли в номер.

Гостиничный номер был превращен в офис, забитый столами, телефонами и компьютерами, за которыми работало больше десятка мужчин и женщин. Блок телеэкранов на стене показывал передачи всех украинских каналов, а также CNN и российского ОРТ. Посреди комнаты стоял грузный лысый человек и говорил с молодой женщиной. Она кивнула и пошла к своему столу. Судя по тому, как относились к нему остальные, этот человек, выглядевший дядюшкой, который рассказывает собравшейся семье сальные анекдоты, был боссом, начальником.

— Это Горобец, — сказал Скорпиону Олийник и начал что-то очень быстро говорить по-украински Горобцу, который ничего не отвечал. Олийник заговорил снова, но Горобец жестом отстранил его.

— Вы из Англии? — спросил Горобец по-английски. Его голос, хоть в нем и звучал акцент, был мягким и чистым. «Голос диктора», — подумал Скорпион.

— Я канадец, — сказал Скорпион, показывая паспорт. — Я работаю на лондонское отделение агентства Рейтер.

— У вас есть соответствующее удостоверение?

Скорпион показал ему свою пресс-карточку. Горобец близоруко всматривался в нее. Его глаза, увеличенные стеклами очков, были странными, как голубой лед ледника.

— Мне нужно поговорить с Черкесовым. Это срочно.

— Это всегда срочно, — Горобец позволил себе тонкую улыбку. — Юрий Дмитриевич сейчас недоступен. Вам придется говорить со мной или… — он колебался.

— Или что?

— Ничего. Вам придется говорить со мной.

Скорпион огляделся.

— Но не в этой же толпе.

Горобец взглянул на одного из своих помощников, тот что-то крикнул, и за несколько секунд помещение опустело. Остались только два охранника. Один из них мускулистый тип ростом под два метра с длинными светлыми волосами рокера. Глядя на его осанку, Скорпион не сомневался, что парень прошел подготовку в спецназе. «Это наверняка Шелаев, тот, кто давит головы, как яйца», — подумал Скорпион.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Больше всего впечатляло то, как все угадывали приказания Горобца, которому даже не приходилось ничего говорить.

— У вас есть тридцать секунд. После этого вам придется говорить с Шелаевым, — сказал Горобец, указав на спецназовца.

— Разрешите? — Скорпион достал из кармана и протянул Горобцу фотографию Пятова. — Я отслеживаю эту историю с момента прибытия на Украину. Этот человек готовит убийство Черкесова, — сказал Скорпион, ткнув пальцем в снимок.

— И это все? — пожал плечами Горобец.

— Не впечатлило? Ну что ж, как хотите, — и Скорпион повернулся к выходу.

— Мы получаем по паре таких угроз в неделю. Почему эту я должен считать более серьезной, чем прочие?

— Потому что так и есть. Этот человек, — Скорпион снова ткнул пальцем в снимок, — его зовут Сергий Пятов, возможно, уже убил свою подругу, чтобы она его не выдала. Он работал на штаб Кожановского.

— Вот как! — брови Горобца приподнялись. — Это уже интереснее.

— Да, вы сможете все свалить на Кожановского, если что-то случится, но вам понадоблюсь я, чтобы сделать это убедительным.

— Возможно, — пожал плечами Горобец. — А когда должно произойти это «убийство»?

— Этой ночью.

— На митинге?

Скорпион кивнул и спросил:

— Кто-нибудь из ваших людей видел этого человека?

— А вы помогаете нам потому, что… сочувствуете нашему делу или питаете горячую любовь к украинскому народу?

— Вы прекрасно знаете, что я не публикую дерьма ни о вашем деле, ни об украинском народе. Пятов ли убьет Черкесова, вы ли убьете Пятова, я просто хочу иметь материал, — сказал Скорпион.

— А может, это план внедрения к нам. Пресс-карта может быть у любого, — пожал плечами Горобец. — Откуда мне знать, что вы не работаете на Кожановского или на какую-нибудь из западных держав? ЦРУ? МИ-6? Почему бы мне не предложить вам побеседовать с мистером Шелаевым (он указал на огромного мордоворота у двери, который холодно смотрел на них) и не посмотреть, не сделает ли он вас более откровенным?

— Потому, что это не решит вашей проблемы. Я отдал свой пистолет пану Олийнику. Вот обойма от него, — сказал Скорпион. Он почувствовал, что Шелаев напрягся, готовясь к рывку. — Если бы опасность была, я бы не отдал пистолет, я бы воспользовался им, и вы бы уже были покойниками. Продолжайте, проверяйте.

Горобец посмотрел на Скорпиона так, что тот понял, почему люди боятся его. Он схватил сотовый телефон и коротко поговорил по нему. Вдруг он снова стал улыбчивым, приветливым дядюшкой. «Теперь он и в самом деле опасен», — подумал Скорпион.

— Я очень благодарен вам, мистер Килбейн. Вы оказали нам огромную услугу. Я приношу извинения за свои подозрения, — говорил Горобец, дружески положив руку на плечо Скорпиона. — Могу я оставить себе этот снимок?

— Да (к счастью, Ирина сделала ему несколько экземпляров).

— Мы проверим, не видел ли кто-нибудь из нашего штаба этого Пятова. Разумеется, мы проверим и вас, — сказал Горобец, передавая снимок Шелаеву. — Если я что-нибудь узнаю, я позвоню вам. Дайте мне номер вашего мобильного.

Он продолжал улыбаться.

— Дайте мне ваш, я сам позвоню вам.

— Боитесь, что мы будем следить за вами? Вы не слишком доверчивы, верно?

— Мы в этом сходны, — сказал Скорпион и повернулся, чтобы уйти.

— Одну минуту, — окликнул его Горобец. — Килбейн — это английская фамилия?

— Ирландская, — ответил Скорпион, обернувшись.

— Вы католик?

— Не так давно.

— Но вы верите в грех, первородный грех?

— Грехов множество вокруг, куда ни глянь, — ответил Скорпион, внимательно глядя в глаза Горобца, который снова улыбался, рассматривая Скорпиона, как ученый мог бы рассматривать интересный лабораторный образец.