Бумеранг вернулся (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 6

В сером сумеречном свете дом казался не таким зловещим, как ночью. Я даже отметил греческие мотивы. Наверное, архитектор или первый хозяин был родом с Пелопоннеса. От дома на юго-запад уходила тропинка, высыпанная гравием, которой давно не пользовались, и между камешками, покрытыми росой, протиснулись травинки. Деревья по обе стороны ее были неухоженными. В них щебетали птицы, спокойно, миролюбиво. Начиная со вчерашнего дня во мне проснулось всё то, что наработал, шлясь по эпохам, когда приключения начинались чуть ли ни сразу за воротами крепости. У меня за спиной лук, на поясе тесак одного из убитых гангстеров, в руке дробовик, а в карманах запасные патроны. За мной идет Джейн со спиннингом в руке и пистолетом, засунутым за пояс сбоку. Она норовит передвинуть его так, чтобы был спереди, несмотря на мои предупреждения, что может присесть или согнуться и случайно отстрелить себе… впрочем, у нее там нечего отстреливать, но в ногу запросто попадет.

Еще ночью, когда ехали по мосту, я услышал на реке кряканье уток. Для людей случившееся здесь — бедствие, а для природы — отдых. Громадный смердящий человейник на время опустел, перестав травить, уничтожать все живое вокруг. Сразу появилось больше растительности, диких животных, птиц, рыб. Вот и на реке Хатчинсон развелось много диких уток. Судя по беззаботности, с какой они плавали, щелоктали, на них давненько не охотились. Прямо возле берега обрабатывали дно, задирая серо-коричневые зады, шесть уток. Я подловил, когда занырнули два селезня, и подстрелили их специальными стрелами для охоты на птицу. Один потрепыхтал немного и затих, а другой сумел, колотя крыльями по воде, добраться до зеленого высокого тростника, забиться в него. Пришлось мне разуваться и раздеваться и лезть в воду, которая показалась очень холодной. Поймав селезня-подранка в тростнике, свернул ему синеватую шею.

Подумал-подумал и решил, что двух уток нам может не хватить на целый день. Едоки мы оба отменные. Положив лук и дробовик на траву на берегу реки, снарядил спиннинг воблером тигровой окраски. Солнце еще не взошло, должен лучше сработать, чем натуральной расцветки. И не ошибся. Первый же заброс и почти сразу резкий рывок и подсечка. Вываживал долго, вытянув щуку килограмма на два.

— Ой, какая большая! — радостно крикнула Джейн.

— Тихо! — шикнул я.

Она по-детски закрыла рот ладошкой.

8

Я люблю экспериментировать в кулинарии, особенно, когда имею набор плохо совместимых продуктов и ленюсь готовить их по отдельности. В данном случае дело было даже не в лени. Чем быстрее мы приготовим еду, тем меньше шансов, что кто-то заметит дым, идущий из трубы. Дом находится в парке, мало кому виден, но береженого и бог бережет. Допустим, утка с рисом — это вполне нормально, щука с рисом — не очень, а все три вместе — ужас! На втором этаже в квартире смотрителей я нашел большой цилиндрический сотейник емкостью литров шесть или больше, в который влезли выпотрошенные и порезанные на куски щука и утки, предварительные попрощавшиеся с перьями вместе со шкурой, чтобы мясо не воняло рыбой, что часто бывает, если питаются еще и на море. Рыба и так будет рядышком. К ним был добавлен рис и залиты водой. Все это я поместил в столовой в камине на решетке, которой, судя по краске, никогда не пользовались, потому что в доме было центральное отопление. Псевдостаринная мебель пошла на дрова, сухие, отменные, которые горели, звонко постреливая и почти не дымя. Вскоре в сотейнике забурлило, и я стал реже подбрасывать полешки, чтобы томилось на малом огне.

Утиные и рыбью головы и кишки, шкуры, лапы, концы крыльев, хвост, плавники я выкинул в оконный проем. Рама с разбитым стеклом валялась снаружи на земле. Когда варево начало источать сильный и занятный аромат, к дому подтянулись коты разных мастей и возрастов. Обнаружив под окном много вкусной еды, накинулись на нее, изредка конфликтуя.

Через час мясо было готово, мы с Джейн набрали себе солидные порции мешанины в небьющиеся тарелки из серо-голубого пластика. Почему-то они пользовались особым уважением прежних хозяев. Наверное, любили выяснять отношения между собой с битьем посуды. Пластиковая позволяла проявлять чувства часто и искренне, не думая об экономических последствиях. Смесь из трех ингредиентов оказалась так себе, поэтому я сперва выбрал из тарелки утку с рисом, а потом отправил им вдогонку костлявую щуку. Уже доедал, когда услышал во дворе испуганное фырканье кошек и их стремительное бегство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тихо. Не шевелись и помалкивай, — прошептал я девушке, бесшумно вставая и взяв правой рукой дробовик, а левой — лук и колчан.

Ожидал увидеть возле дома людей, поэтому не сразу понял, кого испугались кошки. Это была черно-рыжая немецкая овчарка, худая, со спутанной шерстью и широким ошейником с желтой блестящей овальной бляшкой. Она нашла утиную лапу, захрустела, пережевывая. Я отложил оружие, взял горсть утиных костей, которые лежали на столе рядом с моей тарелкой, вернулся к оконному проему и позвал собаку протяжным чмокающим звуком. Овчарка испуганно дернулась, собираясь удрать. Я опять позвал ее, показал кость, после чего швырнул по дуге. Была поймана на лету и мигом съедена. Вторая тоже. После чего я продемонстрировал остальные и перешел к входной двери, открыв ее. Одну косточку положил на крыльце, вторую на пороге, третью на метр дальше, четвертую посерди зала и последнюю на входе в столовую. Собака правильно поняла и вскоре нарисовалась в дверном проему, ожидающе глядя на меня. Я наполнил свою тарелку утиными костями, которые оставила Джейн, добавил немного из сотейника, в котором все ещё медленно вспучивалась то там, то там рисовая каша с мясом и рыбой, потому что оставлена на слабеньком огне, чтобы дольше не остывала и не портилась. Поставил еду на полу рядом с собакой, которая подпустила меня. Это был кобель лет пяти-семи. Ел жадно, быстро и не обращая внимания на то, что я повернул ошейник золотистой бляхой вверх. На ней было написано «Локи», номер телефона и домашний адрес в Бронксе. Кличка в духе трансгендерных пиндосов начала двадцать первого века, ведь скандинавский бог любил оборачиваться в женщин и животных обоего пола, однажды забеременев в образе кобылы и родив восьминогого коня для Одина. Кобель вылизал тарелку так, что мыть не надо.

Я прошел в зал, сдернул с дивана полосатое желто-зеленое покрывало, расстелил на полу и позвал:

— Локи, место!

Пес неторопливо выполнил команду, опустившись на живот. Стоило мне пойти в столовую, сразу встал.

— Место, — повторил я и показал жестом, чтобы он лег.

Локки выполнил команду, но наблюдал за нами внимательно.

— Такой большой! Он не нападет на нас? — испуганно спросила Джейн.

— Собака — не человек, никогда не укусит руку, которая ее кормит, — поделился я жизненным опытом.

9

Мы едем по автостраде номер один, которая тянется вдоль атлантического побережья от канадской границы до южной оконечности Флориды. Сейчас она пуста. Рядом со мной, стараясь не отставать, бежит Локки. Его еще дважды покормили и в промежутке между приемами пищи помыли с шампунем от блох, который я нашел в квартире сотрудников дома-музея, и причесали женской щеткой для волос. Пес мужественно перенес процедуру. Заметно было, что с ним такое проделывают не впервые, стоял в емкости с водой спокойно. Мне кажется, именно этот процесс и убедил его окончательно, что вернулась прежняя жизнь, когда есть хозяин и кормят до отвала каждый день.

Движемся медленно, с частыми остановками, когда Локки настораживался или гавкал. За городком Рай попали на большую развязку, где первая пересекалась с девяносто пятой, проложенной ближе к берегу океана, и двести восемьдесят седьмой, уходящей не север. Я решил не менять дорогу. Пора сворачивать на запад, вглубь материка.

Мы пересекли городок Честер, в котором заметил пару огоньков и услышал тарахтение мобильного электрогенератора. Кто-то мог позволить себе электрический свет и при это ничего не боялся. По мосту пересекли реку Бирам и оказались в штате Коннектикут — штате конституции и мускатного ореха, как извещали старые, местами ободранные, придорожные билборды.