"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9 (СИ) - Барчук Павел - Страница 164

С кружкой чая в руке, теперь уже без Шумахера (он бегал с подаренным мясом по кухне, делая из него нехитрые стенные аппликации, потом соскребал их лапой и подбрасывал вверх, словно Майкл Джордан в свои лучшие годы), вернулась к монитору, где плавали красивые цветные рыбки. Шумахеру иногда нравилось на них смотреть.

Enter – и перечитать новый кусок. Героиня была на грани того, чтобы отдаться, наконец, герою, и я ему заранее по этому поводу сочувствовала. Но вместо этого прочитала подробный абзац про неких Зину и Люсю. «Зина, – говорилось во фрагменте, – довольно крупная брюнетка с большущими карими глазами, а Люся – стройная белокурая девушка, похожая на умную лисичку».

Сравнение действительно было моим, но ко всему остальному я отношения не имела!

Я припала к компьютеру и зачем-то понюхала его.

Запах был абсолютно спокойным, мой друг и не думал перегреваться.

Однако нет никаких гарантий, что я не перегрелась сама…

Что ж, раз уж я всё равно сошла с ума, прочитаю до конца. Прошлась по предыдущему тексту: так и есть, кусок про Игоря снова на том же месте…

Читаю дальше. Зина и Люся – крепкие, спортивные девушки, студентки УПИ. Уральского политехнического, который теперь называется УГТУ-УПИ. Уральский государственный технический университет. Зина Колмогорова и Люся Дубинина.

Дальше в тексте был небольшой пробел, а чуть ниже, левее я прочитала слово

…

Пожалуйста!

Как будто у того, кто писал этот текст, совсем закончились силы, и он остановился, едва успев сказать главное. Принтер тихо вздохнул, зажег зеленый огонек и, постукивая, словно швейная машинка, начал печатать последние страницы. Текст, который писала не я, был выделен курсивом.

В общем, выхода не оставалось – пришлось лезть в шкаф, за красной сумкой “Маrlborо”. На ней, развалившись и демонстрируя пушистый испод, дремал Шумахер. Я бережно взяла его под животик и перенесла в кресло. Он даже глаз не открыл. А я расстегнула сумку и начала читать все бумаги подряд – прямо в коридоре, сидя на коврике.

6.

Очень скоро стали проясняться обстоятельства истории, случившейся сорок лет назад. Огромное количество людей излагали письменно и устно (под запись) факты и впечатления, в сумке оказался целый ворох газет и ксерокопий, нашлось здесь даже две книжки. Первая была старой, называлась «Высшей категории трудности», вторая, зримо моложе, носила имя «Цена гостайны – девять жизней».

Я прочитала обе за два с половиной часа.

«Высшей категории трудности» – повесть под синей обложкой с костром и горами. Автор: Ю.Яровой. Бывший журналист «Насменки». Книжка была довольно скучной, но уже с первой страницы становилось ясно, зачем она писалась. История дятловцев не давала автору покоя. И он пересказал ее, как только и можно было в то время – зашифровав имена, топонимы, да и само событие почти что до полной неузнаваемости.

Глеб Сосновский, главный герой, – это Игорь Дятлов. У Ярового только он и погиб при страшном буране, остальным удалось спастись в заброшенной избушке геологов.

Коломийцева – это Зина Колмогорова, Васенина – Дубинина, Постырь – Золотарев; я уже стала различать знакомые характеры в чужих образах.

Вторая книжка, совсем новенькая с виду, и даже с типографским запахом, который еще не выветрился, выглядела не так романтично. Автор по фамилии Гущин. Похоже, что журналист. Книжка его представляла собой довольно толково составленную газетную статью, в которой подробно описывались и события сорокалетней давности, и то, что происходило после. Гущин представил несколько версий гибели ребят, причем одна из них выглядела вполне убедительной. В книжке были иллюстрации скверного качества, но я начала узнавать некоторые лица даже в таком изображении.

И принялась вести собственные записи.

…

Итак.

В конце января 1959 года, то есть через шесть лет после смерти Сталина и через четырнадцать – после окончания Второй мировой войны, группа студентов из УПИ отправилась в очередной лыжный поход высшей тогда категории трудности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Собственно студентов в составе группы было пятеро – Игорь Дятлов, Александр Колеватов, Рустем Слободин, Зина и Люся. Юрий Дорошенко, Георгий Кривонищенко и Николай Тибо-Бриньоль были уже выпускниками, то есть инженерами, а самый старший участник похода Александр Золотарев вообще работал инструктором на Коуровской турбазе.

(Примечательно, что вначале в поход отправились десять человек, но у Юрия Юдина случился радикулит, и поэтому из 2-го Северного поселка он отбыл домой.)

Я крупно написала фамилию Юдин и потом еще обвела ее.

…

Сначала всё шло по плану. Группа Игоря Дятлова поездом выехала из Свердловска в Серов, оттуда – в Ивдель, потом в Вижай, и наконец попутка, самая обычная телега, увезла их вещи во 2-й Северный поселок. Сами ребята шли пешком. В поселке они встали на лыжи и отправились в поход к Отортену, горе на Северном Урале, которая являлась основной целью маршрута.

В ночь с 1 на 2 февраля 1959 года Дятлов решил установить палатку на склоне горы с труднопроизносимым названием Холат-Сяхыл (в переводе означает «Гора Мертвецов»). Группа расположилась на ночлег.

Дальше – только домыслы и полная неизвестность.

Долгое время в Свердловске ждали сообщения о том, что группа Дятлова вернулась в Вижай. Не дождались. Начались поиски, и лишь спустя двадцать пять дней после случившегося на склоне Горы Мертвецов обнаружили палатку, разрезанную ножом, а в отдалении – мертвые тела. Двое лежали под огромным кедром, трое замерзли будто бы по дороге от кедра к палатке. От палатки тянулась цепочка человеческих следов, а возле кедра нашлись «следы человеческой деятельности» – костровище.

Следов насильственной смерти сначала обнаружено не было.

Я начертила на девяти страничках горизонтальные линии, написала сверху девять имен и фамилий. Теперь можно составлять досье. Но это завтра, а пока я приняла душ и улеглась в постель, прихватив с собой еще одну картонную папку. На этот раз – из тех, что были у Эмиля Сергеевича. Очередная надпись: Дело… скоросшиватель.

Ничего там подшито не было – в папке лежали тоненькие тетрадки с блеклыми обложками: почти зеленая, уже не белая, едва розовая… Это были дневники туристических групп и планы походов 1955–1957 годов, поход по Кавказу, Южный Урал, Чо́ртово (таковы были правописательные требования) городище… Состав участников групп, занесенный в специально разлинованную таблицу, менялся, но две фамилии встречались повсюду: И.Дятлов (упоминался в основном как начальник групп) и З.Колмогорова (санитар, завхоз). Два раза встретилась и фамилия Тибо (без второй части – Бриньоль).

Пришел Шумахер, оценил незнакомый запах старых чернил (так пахло от маминых тетрадок отличницы, которыми бабушка потрясала перед моим «троечным» носом).

Я обняла кота, и мы начали читать вместе.

…

8. Дневник

10/II – 57 г.

Последний день сессии. Некоторые еще сдают экзамены, другие налаживают лыжи, запасают пленки, подгоняют снаряжение. Ведь сегодня ночью поезд понесет нас в далекие края!

Тут запись прерывалась, что-то остановило автора. В походах, я знала от папы, туристы обычно ведут дневники по очереди, причем делают это почти все без особой охоты. Сразу видно женское письмо – оно выдает себя не только слабеньким карандашным нажимом, но и подробными описаниями, цитатами: «он сказал», «она ответила»… Мужчинам жаль тратить слова попусту: в основном они сдержанно сообщают, где в конкретный момент находится группа и каковы погодные условия. В лучшем случае – описывают привлекательность окружающего ландшафта. При условии, что его признали привлекательным.