Ледяная фантазия - Цзинмин Го - Страница 20

Тогда я вспоминала, как Чи Мо водил меня в глубину Туманного леса смотреть на птиц, прятавшихся в тени, как я видела отражения деревьев в его глазах, от которых те становились необычно черными. Казалось, с тех пор минуло лишь мгновение, но было прожито уже больше века.

В небе сверкнула молния, и гром, подобно барабанной дроби, прокатился по всей Империи льда.

Моего брата не стало, когда ему было двести лет, в тот же год, когда в возрасте ста девяноста лет я заняла трон правителя клана духа. Я убила его, своего любимого брата; Чи Мо, пахнувшего распустившимися цветами, любившего меня всем сердцем; того, кто говорил мне: «Пока со мной ты, Де Чэ, я никогда не буду одинок».

Спустя месяц после его исчезновения мне приснился сон. В том сне Чи Мо был заключен под жертвенным алтарем, вокруг было темно и сыро, его тело пригвоздили к стене, голова была опущена вниз и волосы закрывали прекрасное лицо. Я не могла его разглядеть, но знала, что брат в агонии.

Я отправилась с этим сном к отцу, и он поведал мне историю Чи Мо. Говорил он медленно и увлекающе, словно погружая в размытое и в то же время яркое сновидение, однако, когда все закончилось, я обнаружила, лицо мокрым от слез.

Отец рассказал мне, что не любил ни одну женщину так, как любил мать Чи Мо, однако она происходила из народа огня и имела огненно-красные глаза и волосы, подобные пламени. Когда отец взял ее в жены, она выглядела как девушка из народа льда, однако по достижении двухсотлетнего возраста ее волосы и глаза обратились красным огнем, сжигающим все на своем пути.

Рожая моему отцу Чи Мо, она разрезала живот ледяным клинком, и на землю посыпались бесчисленные яркие искры, из пламени появился малыш с безмятежным лицом и яркими глазами. Пламя постепенно погасло, и волосы и глаза мальчика приняли такой же белый цвет, как у отца, и все же тот знал, что на двухсотом году жизни к его сыну вернется облик народа огня.

В день торжества, проходя мимо Чи Мо, император почувствовал его сущность. Мой брат был потомком народа огня, поэтому отцу повелели избавиться от него путем жестокого наказания. Моего брата должны были пригвождать к стене пятью ледяными мечами в течение четырнадцати дней, чтобы он медленно умирал, истекая кровью.

Мои глаза наполнились слезами, и я представила себе ослабевшее тело брата.

Когда я нашла Чи Мо в темной комнате под алтарем, он был прикован двумя мечами к стене из толстого базальта, красная кровь стекала по лезвиям, что пронзали его грудь, и медленно заливала холодный пол, а его волосы и глаза приняли огненно-алый цвет.

Я подошла к его ногам, и его взгляд опустился на меня. Волосы слегка закрывали лицо брата, которое все так же не выражало боль и ненависть, а лишь спокойствие и благодарность. Он обратился ко мне:

– Тебе уже все известно, Де Чэ?

Смотря в его красные глаза, я кивнула:

– Известно, брат.

– Не грусти, Де Чэ, я никогда не злился на отца, а тебя я стал любить лишь больше. Я счастлив просто оттого, что смог пожить в этом мире. Пожалуйста, позаботься об отце вместо меня, позаботься о каждом человеке клана.

Пока я была вместе с ним, третий меч пронзил его грудь, и до меня донесся тихий звук разорвавшейся плоти и хлынувшей крови, такой же гнетущий, как бурление вязкой огненной лавы. Чи Мо скорчился, и мое сердце пронзила боль.

Он посмотрел на меня:

– Не грусти, Де Чэ, осталось лишь два меча, и я наконец-то смогу заснуть.

– Император слишком жесток. Брат, я не позволю тебе страдать.

В моей руке возник ледяной меч, и, приблизившись к нему, я пронзила им его шею.

Голова Чи Мо опустилась, и волосы упали мне на лицо вместе с каплями его слез. До меня донеслись его едва различимые слова:

– Глупышка Де Чэ, зачем ты преступила ради меня закон?

– Я не могу смотреть, как ты так страдаешь.

Яркая кровь Чи Мо стекала по мечу в моей руке и вскоре окрасила всю мантию мастера духа.

Узнав, что я убила Чи Мо, который должен был умирать в муках, император пришел в ярость. Отец посмотрел на меня взглядом, полным печали и жалости. Я обняла его, и лицо отца мгновенно покрыла паутина морщин.

– Что ты будешь делать?

– Я не стану правителем клана духа, отец, я покину этот дворец, найду себе место далеко отсюда и проведу там остаток своей жизни.

Отец молчал, и до меня доносились лишь птичьи крики в небесах. Я подняла голову и подумала о тех парящих серых перьях и глазах моего брата Чи Мо, невероятно прекрасных и печальных.

Когда я покидала дворец, у высокой стены мне повстречалась женщина, назвавшаяся Юань Цзи. Она предложила мне испытать мои чувства к брату у легендарной Вздыхающей стены. Я посмотрела на дворец нашего клана, и вдруг он показался мне крошечным, похожим на хрустальный сад.

– Это и есть хрустальный сад, – произнесла Юань Цзи.

Я тут же обернулась к ней:

– Откуда ты знаешь, о чем я подумала?

Мой вопрос остался без ответа.

– Я знаю, что в музыке тебе нет равных, разве тебе не хочется увидеть легендарную Вздыхающую стену из сказаний клана духа?

В раздумьях я наклонила голову и, решив, что в Снежной крепости меня ничего не держало, кивнула. В то же мгновение воздух вокруг меня заполнился бесчисленным количеством цветов. Это оказалась не игра моего воображения, потому что уголком глаза я заметила движение пальцев и магию, созданную Юань Цзи.

На пути прочь от Снежной крепости в моих мыслях возникали моменты из прошлого. Я видела своего брата, окруженного снегом и улыбавшегося мне; видела тени летающих птиц, заполнявших его глаза цветом ночи; видела Чи Мо, который, ожидая меня у ворот крепости в мантии, пронизанной чарами цветов, одаривал меня светящимся, словно звезды, взглядом; видела, как он ждет меня на самой высокой точке крепостной стены с цинем в руках, а его волосы танцуют на ветру; видела его пригвожденного к камню и слезы, стекавшие мне на лицо и на его синюю мантию, оставлявшие на ней разводы, похожие на цветки лотоса…

За моей спиной ударила сильная молния способная разрушить целый город. И подняв голову, я обнаружила, что все вокруг меня заполнил аромат цветущих цветов, их дух.

Брат, мой милый брат, мой любимый Чи Мо наконец-то исчез перед моими глазами.

Прости меня, что я ухожу, покидаю этот безумный дворец, эту крепость иллюзий, где прошла моя юность. Возможно, когда настанет конец, я смогу вновь увидеть тебя, и тогда, прошу, подари мне свою улыбку; улыбку, похожую на рассветное солнце, что положит конец моим слезам, и позволь мне услышать твою свободную песню.

Син Гуй все еще спала, поэтому двинуться дальше в дорогу мы не могли. Впереди нас ждала земля стража Севера, и без Син Гуй каждый следующий шаг мог привести нас ужасному исходу.

Храм рассекающей небеса Черной воительницы располагался на самой вершине снежной горы, так что даже с земель стража Юга можно было разглядеть огромный белый дворец, подобно трезубцу пронзающий сизое небо.

В тот вечер, когда Син Гуй еще не пришла в себя, мы наблюдали, как звезды над Храмом удивительно странными путями меняли положения в небе. Время от времени весь Храм начинал сиять ослепительным светом, его белые лучи отражались в практически черном небе, формируя огромную шестиконечную звезду, похожую на ту, что находилась между бровей у Син Цзю и Син Гуй.

После трех дней без сознания она неожиданно проснулась, но тут же вновь провалилась в сон. В тот короткий момент, что она была с нами, изо рта Син Гуй хлестала белая кровь, и, сжимая в руках мантию Хуан То, она выдавила: