Ледяная фантазия - Цзинмин Го - Страница 16

– Почему ты изучаешь не белую магию, а только черную, Юэ Шэнь, почему именно магию смерти?

– В детстве я обучалась магии вместе со своей старшей сестрой Юэ Чжао. Мы были очень прилежными ученицами и становились сильнее день ото дня. Наш отец часто говорил, гладя нас по волосам: «Вы станете лучшими магами Снежной крепости после членов императорской семьи». Выражение на его лице всегда было ласковым, он прятал нас под барьером, пока на него самого падал снег. С человеческой теплотой я познакомилась еще в раннем детстве. Но в один день мою сестру убили, когда она возвращалась домой. Помню, как я тыкала пальчиком на деревья вишни у дороги, говоря сестре, насколько они красивы, а в следующее мгновение обернулась и увидела ее застывший взгляд и пустое лицо. Ветер всколыхнул ее мантию, и Юэ Чжао упала передо мной, подкосилась, словно срубленное дерево. От испуга я не смогла выдавить ни слова и цветочные лепестки в моих руках посыпались на землю… Тело моей мертвой сестры и меня, лежавшую без сознания рядом с ней, нашел человек, отправленный на наши поиски семьей. Очнувшись, я обнаружила себя закутанной в мех тысячелетней снежной лисы. Мне сказали, что долгое время я повторяла лишь одно: «Сестра, просыпайся…»

– И тогда ты начала изучать чары смерти?

– Да, потому что мне не хотелось вновь просто стоять и смотреть на то, как человек, которого я хочу защитить, замертво падает у моих ног.

Высоко в небесах воздух пронзил крик снежной птицы. Ночь уже давно окрасила все вокруг в свои цвета. Луна отбрасывала на землю длинную дорожку света, и все казалось еще более пустынным в этом безбрежно-белом мире.

Я посмотрел на Син Гуй. Она безмятежно спала рядом, свернувшись в магическом защитном круге, который для нее создал Хуан То, словно в огромном яйце. На вершине склона по-особенному ярко выделялись силуэты Ляо Цзяня и Юэ Шэнь. Они вдвоем стояли высоко на пике склона, и их длинные мантии развевались на ветру.

Отвернувшись, я вернулся ко сну. Мне снова снился мой младший брат, снилась та зима, когда я убил его.

Снегопад продолжал укутывать крепость, заключая ее в невыразимую пустоту и уныние.

Когда мы оказались у огромного залива, напоминающего наше Ледяное море, я наконец-то осознал, насколько огромна и невообразима была Гора божеств. Син Гуй поведала, что этот залив находился под охраной стража Юга – Де Чэ, – и за ним располагался южный Храм разрывающей небеса Красной птицы.

Перебраться через такую большую воду можно было только магией. Я согнул палец левой руки, готовясь призвать снежный ветер.

– Нельзя, ваше величество. – Тихое дыхание Син Гуй участилось. – Это не простая вода, на ее поверхности собрано как минимум десять других миров, а может быть, еще больше. Если вы будете неосторожны, люди рядом с вами могут провалиться в один из них, а что в них кроется, мне неизвестно. Внутри поджидает все что угодно: дождь из острого льда, охваченная ревущим огнем земля, сад прекрасной вишни, есть даже вероятность оказаться во владениях стража Юга или самой Юань Цзи. Концентрация магией силы может сделать входы в эти измерения неустойчивыми, поэтому, ваше величество, пожалуйста, не используйте магию так.

Я остановился у воды, ее блики хаотично играли на лицах моих спутников.

– Тогда как нам пройти дальше, Син Гуй?

Ко мне подошла Чао Я:

– Ваше величество, воспользуемся моим Беззвучным цинем.

Она вытянула из своих волос заколку, та тут же начала увеличиваться в размере, и вскоре перед нами появился огромный черный цинь.

Я впервые видел инструмент личного музыканта моего императора-отца – абсолютно черный, за исключением белых сияющих струн, с одним опаленным концом.

Чао Я объяснила:

– Этот цинь принадлежал моей матери. Во время Священной войны одну его сторону повредил эльф из народа огня. После войны матушка провела несколько лет в мире смертных, и те оказались так поражены ее игрой, что мама оставила им копию Беззвучного циня. Люди стали передавать его из поколения в поколение, сделали известным и именовали «цинем с обгоревшим краем»1. Мой Беззвучный цинь может свободно менять размер без использования магии, он не повлияет на положение границ других миров. Мы можем сделать из него то, что в мире смертных именуют «лодкой», и переплыть море.

Когда мы уже медленно двигались по воде, стоя на цине, Чао Я улыбнулась:

– Я и представить себе не могла, что когда-то использую цинь вот так.

На другом берегу моря располагался Храм разрывающей небеса Красной птицы. Он имел форму циня, и, когда мы приблизились к входу, изнутри донесся мелодичный звук струн.

Казалось, он обрушивался с самих небес и в то же время накатывал волнами из глубин сердца. Лежавший на земле снег резко поднялся вихрем, и с деревьев вишни, растущих вокруг, под ноги нам начали осыпаться лепестки. Воздух наполнился сильным запахом цветов. Каждый из нас приготовился к встрече с врагом. Хуан То создал защитный барьер для Син Гуй, и мы сформировали шестиконечную звезду, встав спинами друг к другу. У меня возникло смутное ощущение, что Де Чэ вот-вот должна была появиться.

Однако лепестки вишни уже опустились, а ее все еще не было видно, лишь звучавшая мелодия стала громче.

Я заметил странное выражение на лице Чао Я.

– Что случилось?

– Ваше величество, у меня нет и шанса на победу, если мне предстоит сразиться с человеком, который сейчас играет на цине. Эта мелодия и скрытая в ней сила значительно превосходят мои способности, – произнесла она с серьезным выражением на лице.

Обернувшись, я увидел еще большую безнадежность на лице Син Гуй. Она распахнула глаза и медленно произнесла одну фразу, а в ее глазах появились слезы. Слова Син Гуй пригвоздили нас всех к земле, мы застыли на сильном ветру, а вокруг нас беспорядочно кружили опавшие цветы.

– Эту мелодию играет прислуга Де Чэ, – сказала она.

Храм разрывающей небеса Красной птицы оказался совершенно не похож на Храм разрушающего небеса Белого тигра. Тот храм выглядел огромным и величественным, стены стремились высоко в небеса, а внутри повсюду были выставлены трезубцы, ледяные клинки, магические посохи. В том Храме жили высокие крепкие мужчины, и весь он представлялся средоточием мужской энергии.

А вот в Храме разрывающей небеса Красной птицы все предметы были изящными. Сквозь потолок, выполненный из тонкого белого льда, просачивался мягкий голубой свет. Со всех сторон звучала музыка, и в саду Храма повсюду сидели служанки, с улыбкой игравшие на цинях, пока на них медленно падали лепестки вишни. Они напоминали прекрасные видения.

Де Чэ восседала на троне, ноги ее были обнажены, а вдоль тела струились длинные волосы. Она молча изучала меня взглядом, ее светлые глаза словно сказали мне: «Вот ты и здесь, Ка Со». Произнесены ли были эти слова вслух или нет, но от их дурманящего тона моя голова загудела.

С самого детства в Снежной крепости я лицезрел бесчисленное количество прелестных дев, дворец полнился императорскими наложницами и русалками, знаменитыми своей красотой. Однако я не мог не признать, что никогда не встречал женщины ослепительнее Де Чэ даже в самых прекрасных снах. Когда я смотрел на нее, все остальное вокруг пропадало, ее взгляд продолжал говорить мне: «Вот ты и здесь, Ка Со».

Я пришел в себя, лишь когда Юэ Шэнь похлопала меня по плечу. Наклонившись к моему уху, она произнесла:

– Ваше величество, будьте осторожны, она наслала на вас пленяющий туман.

Я взглянул на Де Чэ, на ее губах играла ослепительная улыбка.

Юэ Шэнь сделала шаг вперед и обратилась к ней:

– Лучше бы тебе не использовать чары смерти передо мной, твои магические трюки не превосходят и десятой части моих.

– Тогда убей же меня. – Голос Де Чэ звучал безразлично, медленно и протяжно, словно все это было не наяву. Он был подобен туману, годами висевшему над поверхностью озера.