Пес бездны, назад! (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 28

— Парадоксы времени…

— Да ты что? Точно. Как я сам не сообразил. Вот только, Елена Прекрасная, я был в Первомире двадцать лет назад. Алисе явно побольше будет, так? Ну а первомирских временных парадоксов не существует. Ты ведь в курсе, что здесь нет времени? Или я для тебя башню смерти открыл?

Нелли Петровна похолодела. «Пёс, — в бессильной ярости подумала она, стараясь, чтобы лицо не выдало её эмоций, — дьявол бы побрал твой нюх!» Можно было бы солгать, что Елена возвращалась в Эрталию в то время, когда Пёс пребывал в небытии, но… Он мог проверить. Если уже не проверил. Впрочем, у неё вряд ли получилось бы убедить его, что, миновав границу миров, фея удержалась, чтобы не откатить назад свой возраст, а вместе с ним и внешность.

— Алиса недавно появилась, — проворчала старуха, — неделю или две назад. Отвернись, я оденусь.

Пёс рассмеялся:

— Спасибо, что предупредила, — встал и отошёл к панорамному окну. — Зрелище, небось, не для слабонервных. И ты не удивилась?

— Сам всё понимаешь, — буркнула старая фея, стягивая ночнушку через голову.

— А сама Алиса, что ж, не расспрашивала? Не истерила? Не доказывала, что она — не она, ты — не её мать и всё такое? Кстати, ты знаешь её настоящее имя?

— Откуда бы? Нет. Ничего такого не было.

Женщина натянула трикотажные штаны свободного кроя, застегнула лифчик, накинула длинную футболку.

— А Хранитель? Он что-нибудь о говорил про эту попаданку?

— Я его уже год не видела. Чай будешь? Яичницу?

Пёс обернулся, искривил губы.

— Удобно, да? Год не видеть, да и хоть бы вечность, а денежка-то капает?

— Не понимаю, о чём ты.

Парень хмыкнул, снова криво усмехнувшись. Выразительно обвёл руками помещение. «Пёс!» — ещё раз с ненавистью подумала Елена. Она даже не пыталась спорить с ним: его не обмануть, не разжалобить, не усовестить. Псы бездны вообще лишены человеческих чувств.

— Так почему с Васильевского уехала?

— Он велел.

— Почему?

— Кто ж его о таком спрашивает?

— Послушная-послушная Елена… Первомир на тебя хорошо влияет, как я посмотрю. Знаешь, а я ведь подумал было, что ошибся: феи в коммуналках не живут, две дочери, ты постарела… без обид, да? А потом понял: да нет же, это точно ты. Чтобы мать да так к дочери относилась! Фейская порода.

Нелли Петровна угрюмо молчала. Никто в своём уме не пререкается с Псом бездны. Даже здесь, в Первомире, это было слишком опасно. Парень покатал в пальцах чашку, поставил на стол.

— Ладно. Прости, убегаю: всё дела, дела. Нет времени даже со старыми друзьями поболтать. Ну, бывай, старушка.

И, когда Нелли Петровна почти выдохнула, вдруг замер на пороге и уточнил небрежно:

— Кстати… та девчонка… Твоя соседка с Васильевского… Как её… Майя, да? Она тоже переехала? Не знаешь, куда?

И тут престарелая фея не выдержала, оскалила зубы, пользуясь тем, что её не видят:

— Так она ведь вышла замуж и переехала. Куда — не знаю.

— Замуж? — живо обернулся Пёс. Тёмные глаза его чуть блеснули.

— А ты думал, если порченная да с прицепом, так никто и замуж не возьмёт? — невинно поинтересовалась Нелли Петровна.

— Насчет баньки я пошутил, — внезапно переключил тему парень. — Отдыхай. Наслаждайся заслуженной пенсией.

И вышел.

Осень лежала, уткнувшись в подушку и сотрясалась от внутренней истерики.

Заявление у них приняли. Следователь оказалась женщиной добродушной и ласковой. И всё равно от её вопросов девочке стало настолько плохо, что понадобилось пить успокоительные. Хорошо, что Алиса была рядом, обнимала, прижимая к себе. Кроме следовательницы присутствовала психолог, и вот от неё Осени стало совсем худо.

Марина Александровна, как звали психолога, вроде бы сочувствовала и вроде не сомневалась, но каждый её вопрос казался девочке с какой-то подковыркой. Как будто ей не верили. Как будто подозревали в том, что она всё придумала.

— То есть, вам скинули геолокацию, и вы поехали в незнакомое место? — уточняла Марина Александровна.

А девочке казалось, что в конце звучит «как дура».

— Осения Романовна, покажите, пожалуйста, геолокацию, — попросила следователь.

Девочка трясущимися руками вытащила телефон, открыла мессенжер и замерла, глупо хлопая ресницами.

«Привет, у меня в субботу др. Будет весело. Приходи. Можно без подарка. Камиллы не будет». «Ну так чё? Будешь?» И никакой геолокации! Дальше следовал только её собственный ответ: «Иди ты» с указанием куда. Стикер Витэля с повешенным и шутливое: «Не душни». Грубый ответ Осени: «Это я душню? Козёл». Его: «Да ладно тебе. Я извиниться хотел». И последнее из написанного: «Засунь свои извинения, знаешь куда?»

И всё. Дальше только треки песен. И только с номера самой Осени. Ни «Одуванчика», ни…

— Он всё удалил, — прошептала Осень.

Вскочила и закричала:

— Козёл! Какой же он козёл! Он всё удалил!

Алиса тотчас обняла сестру. Следователь вздохнула:

— Осения Романовна, не волнуйтесь так. Жаль, что вы переписывались именно в этом мессенжере. Даже по запросу прокуратуры коды нам не дадут, и нельзя будет восстановить удалённое. Но вы же помните адрес? Сможете показать, где всё произошло?

Адреса, Осень, конечно, не знала. Но показать, конечно, могла.

Правда, как оказалось, дом, в котором всё произошло, вчера сгорел. Совсем. До углей.

Отдельной мерзостью стал осмотр медицинского эксперта. Девочка пыталась отказаться, объясняя, что самого полового акта не произошло, но следователь пояснила, что любые синяки и ссадины важны, как свидетельство принуждения.

— То есть, — задыхаясь уточнила Осень, — вы думаете, что я… что добровольно… что сама…

Её долго успокаивали и снова отпаивали.

И сейчас, уже после поездки, Осения бессильно лежала на кровати и слушала музыку в наушниках. Алиса пыталась утешить сестру, но младшая попросила старшую оставить её в покое. А в ушах у неё звучало снова и снова: «И откуда же явился этот ваш молодой человек? Как оказался в доме? Как фамилия и отчество у Якова? Год рождения? Как давно вы его знаете?»

Ей пришлось лгать, что она не знает ничего и видела Эйя впервые. И тотчас Осень почувствовала на себе пронзительный взгляд психолога…

— Осень, — в дверь комнаты постучали, — ужинать будешь на кухне или тебе в комнату принести?

— Я не хочу. Оставьте меня все в покое!

«Хочу умереть», — мрачно добавила девочка про себя. И вдруг телефон издал писк. Осень угрюмо тыкнула во всплывшую смс-ку. «Спустись». Сердце скрутил ужас. «Это Витэль… Или те парни. Меня хотят убить!» Девочка смотрела на одно-единственное слово, словно на скорпиона, который мог ужалить её через экран, пока с того же неизвестного номера не пришла ещё одна смс: «Эй».

Осень вскочила, накинула куртку, натянула кепку, выбежала из квартиры, вызвала лифт.

На качелях перед домом её ждал Эй. Яша. Стоимённый «бог», который червь. И Осень вдруг почувствовала, что сегодня прекрасная погода, на небе — солнце, деревья начинают золотиться, и не надо идти в школу.

Эй листал телефон, качаясь на одной ноге.

— Привет, — шепнула она, несмело подходя.

— Привет, — улыбнулся он и поднялся. — Покачать?

Осень подозрительно уставилась на него:

— Ты с чего это такой добрый?

Эй рассмеялся, засунул телефон в карман:

— Учусь с детьми общаться.

— Ты меня всего на четыре года старше!

— На восемьсот четыре, — парень издевательски прицокнул. — Почти восемьсот пять. Ладно. Я попытался. Что на тебе за кринжовая одёжка?

— В полиции забрали ту, которая была на мне в день насилия. Вроде как это улики. Единственную, в которой я ушла из дома. Алисе пришлось бегать в ближайший магазин, чтобы купить замену.

— Значит, ты всё же не передумала насчёт полиции?

— Нет. Кстати, они спрашивали о тебе.

— И?

— Я сказала, что мы не знакомы, — в горле застрял ком, и Осени понадобилось время, чтобы продавить его. — Сказала, что не знаю, откуда ты, и… И мне не верят. А я даже твоего настоящего имени не знаю!