Отдай туфлю, Золушка! (СИ) - Разумовская Анастасия - Страница 48

— Месье Рамиз? — улыбнулся Дезирэ. — Неожиданная встреча.

— Д-доброе ут-т…

— Не уверен, что оно доброе. А под вами мадмуазель Катарина, не подскажете? Я верно понимаю?

— Это не то, что…

— Да конечно не то, — согласился младший принц, смакуя положение.

Голый рыжий Рамиз приобрёл цвет варёного рака.

— Вы пришли меня арестовать? — он всё же набрался мужества, вскинул голову и посмотрел на мучителя глазами ощипанного петуха.

— Возможно. Но сначала мне нужно кое-кого найти. Не будете ли вы столь любезны подсказать мне, где находится ваш сюзерен и милый друг принц Марион?

Катарина, поспешно натянувшая рубаху под покрывалом, соскользнула с кровати, присела в реверансе.

— Ваше высочество. Тут его нет, — сообщила она. — Хотя, если принц Марион по какой-то странной причине и решил проникнуть в мой дом ночью, то лишь тайком, и мне об этом неизвестно. И ещё менее известно Рамизу. Простите мою дерзость, мой принц, но прошу вас, позвольте нам одеться. Ваш визит несколько… неожиданнен для нас.

— Что ж, тогда мне придётся обыскать ваш дом, моя милая Катарина.

О, это тонкое искусство фамильярности! Приободряющей, уничижающей, низводящий человека до состояния скота или, напротив, возвышающей до первого круга. Дезирэ владел им в совершенстве. Катарина, верно истолковав его намёк, покраснела. Её золотистые растрёпанные волосы парадоксально подчёркивали красоту фигуры и лица.

— Мой дом к вашим услугам, мой принц, — она всё ещё не поднималась из реверанса, и сорочка, конечно, была не в состоянии скрыть соблазнительные очертания юной груди. — Но позвольте нам остаться наедине на пять минут, чтобы привести себя в порядок.

Дезирэ учтиво наклонил голову и вышел, не до конца прикрыв дверь. Он начинал злиться, и эта пикантная мизансцена немного развеселила его. Жаль, что Катарина — дочь графа. Сценку можно было бы и продлить. Принц засёк время. Однако, к его разочарованию, жертвы справились раньше.

— Прошу вас составить нам с месье Рамизом и бабушкой компанию, — Катарина в голубом платье оказалась очень хороша. Правда Дезирэ с удовольствием бы растрепал волосы, убранные под чепец, снова. — Вы будете чай или вино? Пока ваши солдаты ищут в моём доме того, кого ищут, мы могли бы побеседовать в гостиной.

— Кто ж пьёт вино с утра? — благодушно пожурил её принц.

— Рамиз, милый, проводи Его высочество в гостиную. Я помогу бабушке спуститься. Боюсь, что незнакомые мужчины ранним утром её напугают.

— Мадам Элен, — вспомнил Дезирэ. — Странно, что вашу знаменитую бабушку способен напугать какой-то там мужчина. Или мужчины.

Катарина предпочла не заметить ядовитое оскорбление в невинных словах, улыбнулась, присела и отправилась в спальню к старой графине. И уже минут через двадцать привела её в уютную гостиную, задрапированную бархатом, и шпалерами на стенах повествующую славную историю рода. Дезирэ с любопытством посмотрел на знаменитую старуху, о которой много слышал, но никогда не видел, переспавшую со всем двором Генриха Шестого Эрталийского до своего замужества, а после — со всем двором Эрика Пятого Родопсийского.

Увы-увы. Время беспощадно.

Сейчас первая красотка двух королевств представляла из себя убогое зрелище, оскорбляющее взор. Замотанная в десяток толстых шерстяных пледов, она всё равно сильно дрожала, словно два камина, растопленные до красна, не в силах были согреть умирающего тела. Сизоватый бугристый нос раздувшимся грибом свисал из-под молочно-белых кружев допотопного чепца к самым синеватым, морщинистым губам. На подбородке, тоже обвисшем, мухой темнела волосатая бородавка. Старуху скрючило так сильно, что её горб казался головой. Дезирэ поморщился и отвёл взгляд. Мерзкое зрелище.

Катарина заботливо усадила прабабку в глубокое кресло, забрала из её дрожащих пальцев клюку, поставила рядом. Рамиз встал за креслом старухи, попеременно бледнея и краснея. Он мял в руках алый берет и не явно не знал, куда девать руки.

— Чай или вино, бабушка? — крикнула девушка в самое ухо.

— Што ш ты не предштавишь меня крашавщику, Рина? — кокетливо ухмыльнулась старуха, обнажив отсутствие зубов. — Такая вертихвоштка, шударь мой.

— Это принц Дезирэ, бабушка!

— Прынш?

Престарелая кокетка провела под носом морщинистым пальцем с пожелтелым когтем. Затем жеманно опёрлась о локоток и вздохнула.

— Чай или вино?

— Вина мне и прыншу. Мы выпьем на брушершафт. А ты… иди, иди, Рина, дошенька…

Дезирэ замутило. Он резко поднялся.

— Я оставлю вас, — сообщил сухо, — прослежу, чтобы мои люди не испортили чего-нибудь по неосторожности. От всей души желаю, чтобы принц Марион не обнаружился в вашем доме. Даже боюсь представить, какие будут последствия…

— Куда? Куда он пошшёл? — заволновалась карга.

Младший сын короля стремительно покинул гостиную. «На всех уродцев и стариков стоило бы спустить свору собак, — подумал, передёргивая плечами. — Тошнотворное зрелище». Память подсунула образ нежных пальчиков Катарины, заботливо придерживающих бабулю за руку и горб, и принца чуть не вырвало от омерзения.

— Отвратительно! — прошипел он.

И вдруг подумал, как было бы весело женить Рамиза на мужелюбивой Элен. Хихикнул, и немного полегчало…

Когда, спустя полчаса, простившись с очаровательной хозяйкой, той, что помоложе, Дезирэ вскочил на коня и бросил молчаливой свите:

— Возвращаемся, — ему пришла новая мысль. Пожалуй, поиск стоило начать с другого конца. А ещё… Не наступил ли уже тот самый долгожданный момент?

Подъехав к городским воротам, у которых уже начал собираться народ, принц велел снова подозвать к себе коменданта. Дезирэ был уже изрядно зол из-за собственной неудачи, даже прекратившийся перед рассветом дождь не радовал. Коротко распорядившись досматривать всех выезжающих, младший сын короля вонзил шпоры в бока коня, бросая его в галоп.

— Ладно, — процедил, когда скакуны миновали повозки и подводы, ожидающие часа въезда в город. — Ладно, Марион. Этот раунд — твой. Но ты всё равно проиграл. Положим, заяц обманул гончую. Но сети ему не миновать.

Спустя часа четыре из города выехала повозка золотаря с двумя огромными бочками нечистот. Плешивая лошадёнка понуро тащила тяжёлую вонючую ношу. Сам Ганс, золотарь, дремал в телеге, свесив багровую испитую рожу на грудь и мерно покачиваясь в такт. Рубаха на его груди была развязана и ржавела подозрительными пятнами. Плохо зашнурованный гульфик на штанах топорщился, грозясь в любой момент лишить невинности очи девственниц, ежели, конечно, таковые встретятся на безлюдной дороге.

Ещё полтора часа спустя, довольно изрядно отъехав от Маленького Замка, лошадёнка привычно повернула налево по землистой тропинке в лес. А ещё через полчаса остановилась, дёрнула хвостом, отгоняя мух не из надежды избавиться от них, а скорее по той причине, что хвост у неё имелся в наличии и надо же было его куда-то употреблять, и потянулась чёрными губами к свежей травке. Золотарь, словно почувствовать её желание, очнулся от пьяных грёз, почесался, слез с козел, взобрался на повозку и сбросил одну из бочек прямо на дорогу. Ветхие обручи раскололись, фальшивое дно покатилось в овраг, разбрызгивая нечто жидкое и отвратительное, а молодой человек, прятавшийся в бочке под этим ложным дном, вскочил и принялся жадно глотать воздух распахнутым ртом, пуча налившиеся кровью карие глаза. Золотарь посмотрел на него мутным взглядом.

— Вот такая жизня, — вздохнул и снова почесал кнутовищем между лопаток. — Запашок-то он, конечно, есть, Ваша милость. Зато завсегда с медяком. Работка нужная. Востребованная работёнка-то.

Глава 23

Секрет Дезирэ

Синди спустилась в обеденный зал, пряча руки в складках пышного платья и от всей души надеясь, что оно скроет их дрожь. Ей было страшно. Марион куда-то исчез. Его не было уже второй день. Правда, вчера, ближе к вечеру, голубь от Кары принёс записку: «Не волнуйся. Он у меня. Утром будет твой. Весь». Конечно, осторожная Кара не указала имён и… и в случае чего можно было бы откреститься, заявив, что речь о какой-нибудь ерунде, но… Золушка боялась. До трясучки боялась.