Исаев-Штирлиц. Книга 2. Пароль не нужен - Семенов Юлиан - Страница 14

Семенов поднялся из-за стола, грузно заходил по каюте. Солнечные зайчики носились наперегонки по черному, мореного дуба, потолку. В большие иллюминаторы видно, как два миноносца под андреевским флагом стоят напротив семеновского теплохода. Орудия, все до единого расчехленные, точно наведены на него. Семенов это замечает.

– Трезво? – уже спокойнее сказал Семенов. – Хороша трезвость, когда вся Россия поругана красной сволочью, а вы не мычите, не телитесь. Изничтожать надо красную гангрену.

– Каким образом?

– Виселицей и нагайкой.

– Вчерашним днем живешь, Григорий Михайлович.

– И потом, – раздумчиво заметил Меркулов-старший, – для того чтобы выступление было эффективно, нужна толковая подготовка, господин атаман. Погодить надо, пообвыкнуть.

– Чего годить? Годить, покеда вас в океан сошвырнут?! Нет, это не для меня. Либо так, либо никак. Если боитесь – уступите место другим.

– Григорий Михайлович, – рассмеялся Николай Дионисьевич, – ты зачем же множественное число употребляешь, когда одного себя имеешь в виду?

– И-и-и, – покачал головой Семенов, чтобы скрыть усмешку, – нужна мне власть?! Я свое дело сделаю, да и уйду. Мне в борьбе любая должность почетна.

– Красное словцо ты любишь, Григорий Михайлович. Любая… Если любая – я тебе предложу должность полкового командира. Пойдешь?

– Ты зачем же надо мной куражишься? Я сюда не должности делить приехал, а сражаться за попранную честь государя императора!

– Вот видишь, как разнервничался? Значит, незачем было про любую должность говорить. Ведь уговорились мы: пройдут выборы, и тогда с открытой душой примем тебя в свои ряды. Неужели нельзя месяц-другой обождать? Мы, когда тут готовили наш победоносный переворот, подоле ждали. А ведь мы, Григорий Михайлович, не в Токио сидели, как ты, а под чекистским пистолетом.

– Ты меня этим не упрекай! Пока ты тут золото в двадцатом году наживал в торговле, я под Читой красных сдерживал и своих друзей хоронил! Ишь, Пуришкевичи мне тут отыскались!

– Я попрошу вас вести себя в рамках приличия, – сказал премьер. – Мне стыдно за вас, атаман!

– Ты за себя лучше стыдись! Лампасы им желтые не нравятся, от виселиц их коробит! Меня тоже коробит, и я тоже человек, да только я фронт прошел, а вы зад в тепле держали! А вот вас стукнет – и вы запрыгаете!

Меркуловы гневно вышли из каюты. На палубе их тесным кольцом окружили журналисты, засыпали вопросами, трещат фотокамерами и киноаппаратами. Первым к ним – Исаев. Уже около самого трапа Спиридон Дионисьевич остановился и ответил на все вопросы одной трафаретной фразой:

– Господа, повторяю, переговоры продолжаются в атмосфере сердечности и полного взаимопонимания. Григорий Михайлович Семенов – патриот родины, который тонко и своеобразно понимает сердцевину переживаемого момента. Мы убеждены, что в дальнейшем наши контакты возрастут еще больше.

– Думая о будущем, – добавил Николай Дионисьевич, – мы конечно же трезво учитываем уроки прошлого.

У младшего братца выдержки поменьше: проговорился. Газетчику только краешек покажи, он все вытащит. Шум, новые вопросы, крики. Братья не отвечают. Они быстро спускаются по трапу, садятся в свой бронированный катер и уплывают на берег.

Исаев бросился в пассажирское отделение и, по-кошачьи мягко ступая, подошел к двери, которая вела в каюту Семенова.

Японская миссия

Пресс-атташе быстро диктовал шифровальщику:

– Следующее сообщение под шифром «Юг» передадите сразу в два адреса: МИД и военная разведка генштаба. Итак, вы готовы?

– Я готов.

– Прекрасно. «Владивосток, семь тысяч восемьсот сорок пять, агент семьдесят шесть с подтверждением через агента четыреста восемьдесят семь передает: продолжающиеся второй день переговоры между Семеновым и Меркуловыми явно зашли в тупик. Происходящее на руку розовым, которые сейчас продолжают всеобщую стачку. Под розовыми мы имеем в виду рабочих, близких по убеждениям к большевикам. Красных в городе стало меньше после ареста руководящего звена подполья полковником Гиацинтовым. И хотя розовые не организованы, тем не менее разногласия между двумя лидерами белой России, между Семеновым и Меркуловым, не могут не быть прекрасным поводом для антиправительственной и антияпонской пропаганды. Единственно правильный выход из создавшейся ситуации есть примирение двух лидеров и создание коалиционного правительства. Мы пока не можем делать ставку ни на одного из двух, с тем чтобы не попасть впросак в будущем: Семенов перспективен как вооруженная сила отчаянной дерзости, а Меркуловы олицетворяют мощь торгово-промышленных институтов. Выводы: приложить максимум усилий, оказать давление как на Меркулова, так и на Семенова, с тем чтобы в ближайшие дни соглашение было достигнуто и монолитность власти подтверждена публично как перед русским, так и перед мировым общественным мнением. Сейчас мы проводим работу по выявлению контактов Семенова с китайскими группами». Вы не устали, Сувама-сан?

– Я не устал, благодарю вас за столь любезное внимание.

– Итак, дальше…

Американская миссия

Второй секретарь диктовал шифровальщику:

– «И хотя наше отношение к Семенову крайне отрицательное, в настоящий момент мы не видим иного выхода, кроме как поиск возможных путей примирения двух группировок. Эта временная мера должна сейчас, на первых этапах, явиться свидетельством сплоченности тех групп, которые противостоят идеологии большевизма, сохраняя свои политические убеждения различными и свободными от давления извне».

Французское консульство

Вице-консул – шифровальщику:

– «И последнее: хотя наши симпатии находятся на стороне атамана Семенова как наиболее последовательного борца с большевизмом, тем не менее, учитывая реальную политическую обстановку на восточной окраине, поддерживать следует Меркуловых, с тем чтобы прибывшая сюда армия Врангеля не вступила в конфликт с армией Семенова. Даже по личным симпатиям и привязанностям Врангель и Меркулов более подходят друг к другу, нежели атаман и генерал. Наиболее же устраивающий нас выход из создавшейся ситуации – это коалиция Меркуловых с атаманом. Это позволит нам – со временем – подчинить Меркуловых влиянию Врангеля, то есть нашему влиянию».

Резиденция Меркулова

Японский генерал Тачибана с переводчиком сидели в кабинете Меркулова уже третий час кряду. Фривейский, два раза входивший к Спиридону Дионисьевичу с только что поступившей прессой и новыми сообщениями телеграфных агентств, намеренно долго раскладывал вырезки, отчеркивая нужные места разноцветными карандашами, внимательно и цепко прислушиваясь к напряженному и тонкопунктирному разговору премьера с генералом.

Выйдя в третий раз из кабинета, после двухминутного разговора с Меркуловым-младшим, он снял трубку телефона и набрал номер Ванюшина:

– Николай Иванович, нужен хороший комментарий. Завтра Семенов и Спиридон Дионисьевич подпишут совместную декларацию. Бой за монолитность нашу выигран!

Редакция Ванюшина

– Оставьте на первой полосе окно, – сказал Ванюшин метранпажу, – сейчас я набросаю комментарий. Заголовок пусть будет набран крупешником.

– Какой заголовок? – спросил Исаев. – «Вон из Владивостока, атаман?»

Ванюшин хохотнул:

– Это могло быть вчера. А сегодня: «Бой за монолитность нашу выигран».

– Вы действительно верите в это, Николай Иванович?

– Я никогда не был так уверен в нашей победе, как сейчас, никогда, Максим! Раньше нас разъедали дрязги: Деникин сам по себе, Колчак сам по себе, англичане темнят, французы против адмирала, американцы выжидают – словом, бордель, и только! А теперь на территории России остался лишь один очаг свободы – мы! Весь цивилизованный мир помогает и сочувствует нам! Мы подперты американскими кораблями и японской пехотой! Наконец, Меркуловы – русские патриоты, которые преследуют не свои честолюбивые интересы, а живут главной задачей освобождения нации от большевистского ига. Они честны и просты, как сам русский мужик, и у них добрые сердца, поверьте мне! А Семенов – ну бог с ним в конце концов! Он вояка, он будет под нами, он не выйдет из нашего подчинения, зато казачество его боготворит, а это громадная сила! И потом, – даже худой мир с ним лучше доброй ссоры, право слово: у него, кстати, в Берлине надежные люди сидят – полковник Фрейберг с Апаровичем, – они тоже к нам в подчинение перейдут, а это – серьезные люди, очень серьезные! Так что я полон оптимизма, друг мой, и он зиждется на реальности, а не на грезах. Мы только что спаслись от раскола – вот вам блистательное подтверждение моим словам, не так ли? И потом, – он хмыкнул, – я трезв сейчас.