Повелитель драконов II (СИ) - Лиманский Александр - Страница 26

Выходила достаточно стройная картина. Маленькая деревушка на склоне горы в чаще леса. Там пророк и его паства. Живут и преумножают сами себя. Если не бедствуют, то и народ доволен. Ему ведь многого и не надо.

— Я видел людей, которые должны быть в крепости, — сказал я. — Они никак не могли попасть сюда по своей воле. Можешь не спрашивать меня откуда я это знаю и все. И тем не менее они здесь.

— Да, такие есть, — ответил Колян. — И их много. Олег их крадет. Бездомных — отогревает, раненных — исцеляет, слабым дает уверенность в себе и в завтрашнем дне. У него целая шайка таких же одаренных, как он, только гораздо слабее его самого. Вместе они проворачивают свои грязные дела одно за другим. И в итоге под раздачу попадают невинные люди. После всех атак на крепость наши ряды сильно пополнились. Шайка приносила много раненных сюда, плюс убеждала тех, кто хотел убраться из города и где-нибудь скрыться, лишь бы еще раз не подвергаться этому ужасу. Но к слову сказать, надо отдать должное Олегу. Он всех вылечил и выходил. Многие благодарны ему за спасение. Хотя надо скорее благодарить талантливого лекаря Богдана. Вот уж чья сила-то действительно обширна.

— Это очень неправильно.

Воровать людей — это чересчур. Получается он и мать мою выкрал из крепости. Ну и выходил само собой. Спасибо ему, конечно. Но мы бы и сами как-нибудь бы выкрутились.

— Правильно-неправильно, — тихо возмутился Колян. — Власть князя тоже не совсем честна по отношению к низшим слоям. Однако все считают это нормальным. Здесь в деревне, есть хоть какая-то иллюзия равенства и заботы друг о друге. Именно поэтому всем проще поверить в Семигара, сбежав от собственных проблем. Начать новую жизнь.

— Ты очень хорошо осведомлен, — задумался я. — Откуда ты столько знаешь про него и эту деревню?

— Я знаю всё это, потому что мы основали ее вместе с Олегом, — невозмутимо ответил Колян.

— Да кто ты такой вообще?

Глава 14

— А я уже подумал, что ты не спросишь, — усмехнулся Колян. — Сложно наверно в это поверить будет. Но я — барон Николай Стрельников. Это для Толика, я — Колян. Он в деревне новенький и многого не знает. Да и в принципе большую часть времени в яме просидел, за то, что не хочет верить в Семигара и открыто об этом говорит.

— Да нахер он мне нужен! — фыркнул Толик из своей камеры. — Как будто нельзя в деревне пожить без этой ссаной веры.

— Вот о чем, я и говорю, — подтвердил барон Стрельников.

— А зачем тогда тут жить если не веришь? — с усмешкой спросил я.

— А кто сдохнуть хочет? — вопросом на вопрос ответил Толик. — Меня полудохлого сюда из посада принесли. Я в крепость ни за что больше не вернусь. Здесь спокойнее. Еще бы веру свою доказывать не надыть было и вообще красота. Да в яме тоже замечательно. Кормют, поют и делать ничего не надо. Сидишь в теньке постоянно. Если б комары не одолели, то просто рай.

Он наверно и не задумывается, что разрушить эту деревеньку гриммерам будет раз-плюнуть. Она им так-то особо и не нужна, но, если понадобится тут быстро никого не станет.

— Понятно все с тобой, — усмехнулся я. — А вы, барон Стрельников, расскажете, как тут оказались?

— Уверен, что тебе интересно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я был одним из тех, кто помог Олегу скрыться от инквизиции. Ко мне тогда приводили молодых одаренных, а у меня рука не поднималась их отправлять на хребет. Первый раз она дрогнула именно с Олегом. Он был настойчив, уверен в себе и чертовски убедителен. Четырнадцать ему тогда стукнуло, но уже тогда он рассуждал, как взрослый, сложившийся человек. Я помог Олегу спрятаться на правом берегу Волги. Вместе мы построили первую хижину, с которой и началась эту деревня. Он в ней, кстати, до сих пор живет. Только расширил и увеличил до двух этажей. Во-от. А следом за Олегом последовали другие одаренные. Один-другой-третий. Всего тринадцать человек я укрыл от инквизиции.

— Но она и тебя настигла, — догадался я.

— Именно, — подтвердил барон Стрельников. — Но я знал, что так и будет, поэтому вовремя успел скрыться. Жены и семьи у меня не было, так что я заранее продал свой дом и всё, что у меня было, и был таков. Да уж. То еще времечко было. Прошлого уже не вернешь. Сожалею ли я о том, что сделал тогда? Глядя на того, в кого превратился Олег — да, жалею. Поступил бы я также, зная, что в итоге произойдет — скорее да, чем нет.

— Тогда тебе не о чем жалеть, — цыкнул я.

— Возможно. Но я оставлю это при себе, хорошо?

— Как скажешь, — кивнул я. — Раз к тебе водили одаренных, значит, ты был верховным магистром или около того.

— Скорее около, — засмеялся барон Стрельников. — Мой дар не нужен на хребте. И с ним не становятся верховными магистрами. Я чувствую силу, вижу одаренных. И все, больше ни к чему не способен. Меня даже на хребет не взяли, потому что я даже жалкую искорку из себя выдавить не мог.

— Не думал, что кого-то из одаренных не берут не хребет, — задумчиво сказал я.

— Ну а как иначе? Лекари же тоже своего рода одаренные, но их на хребте достаточно и часть оставляют по городам, — сказал барон Стрельников. — Если меня там в первых же рядах убьют, то зачем туда ехать? Лучше уж других одаренных регулярно поставлять на хребет. Я был для этого более полезен.

— Самара — не самый крупный город, — заметил я.

— Ну я и не один такой, как мне говорили, — ответил барон Стрельников. — В более крупных городах есть другие, и не единичном экземпляре, насколько я знаю.

— Нелегкая у тебя судьбинушка, Колян, — протянул Толик. — Ох, не завидую тебе.

— Я этого и не хотел бы, — сказал барон Стрельников.

Воцарилась тишина. Я думал, переваривал информацию, которой было предостаточно, чтобы составить свое мнение об этой деревне. И в этой картинки не хватало только одного кусочка.

— Почему ты сидишь в яме, ваше благородие? — спросил я.

— Ваше благородие, — с усмешкой повторил барон Стрельников. — Давно ко мне так никто не обращался. Не думаю, что я могу считаться дворянином, потому что уже давно не служу при дворе. А что касается твоего вопроса, то все просто — бунт! Я пытался сместить Олега и взять власть в свои руки. Подговорил несколько ребята, имеющих силу сопоставимую с его. Ну не мог я больше смотреть, как он манипулирует людьми, прикрываясь придуманным богом. Причем им же придуманным. Он оскорблял, унижал, калечил судьбы, забирал детей у родителей. Чего только не делал. Последней каплей стало убийство. Олег убил знахаря, за то, что тот торговал дурман-травой у него за спиной. Знахарь тоже, конечно, хорош, но смерти он не заслужил.

— А как тут еще расслабляться? — вставил свои пять копеек Толик. — Бражку они не гонят, она под запретом. Водки тоже отродясь не было. Все только ходят и молятся. Вот и все развлечение. А людям-то можно и налить сто грамм, после тяжкого трудового дня. Не убудет от этого Шмыгара, обойдется один денёк в недельку без молитвы.

— Ну вот о чем я и говорю, — сказал барон Стрельников. — Олег сам довел людей до такого состояние, а виноватым сделал знахаря. Нехорошо это.

— Что ж, тебя можно понять, ваше благородие, — сказал я. — Мне только непонятно, зачем Олег полез на крепость. Тоже ведь бунт хотел устроить. Убил князя и его жену, чуть не добрался до княжича. Если бы я вовремя не вмешался, то крепость была бы обезглавлена. Род Засекиных уже бы не правил ею.

— Вот этого я не знаю, — задумчиво произнес барон Стрельников. — Обратно в Самару он никогда не стремился. Да и не сделал бы его никто там правителем. Ты уверен, что это он совершил?

— Больше некому, — отрезал я. — После твоего рассказа, я только еще раз в этом убедился. Там действовали одаренные, которых кроме здесь больше нигде нет.

— Хм-м, — задумался барон Стрельников. — Это странно. Не понимаю зачем ему это нужно.

— Я хоть тут и недавно, братцы, — подал голос неугомонный Толик. — Но точно знаю, что евойное просвищенство просто так ничего делать не будет. Выгода у него там точно какая-то имеется. А монеты — они, как грица, не пахнут.