Бонусы и Эпилоги Монти Джей - Монти Джей - Страница 4

Когда я теряю сознание и не могу контролировать то, что он делает. Только для того, чтобы проснуться и получить высшее наслаждение. Это мой любимый наркотик.

– Еще, пожалуйста, Алистер, – я хнычу, раздвигая ноги пошире, чтобы дать ему больше возможностей для осквернения моего тела. Мои руки цепляются за его плечи, притягивая его к себе.

Он хрипит в ответ, его бедра бьются с еще большей силой. Наша кожа продолжает скользить друг по другу, моя спина выгибается, чтобы принять его все глубже и глубже.

Я тянусь вверх, пальцами стягивая маску с его головы. Я дрожу, когда наши глаза встречаются, мой прекрасный сердитый мальчик.

Единственное место, где я позволяю ему выплескивать ярость, – это спальня. Только так он может использовать весь этот гнев и применить его с пользой.

И я люблю это. Я живу ради этого. Я умираю с голоду без этого.

Его толчки жестоки, они подталкивают меня все ближе к краю. Давая мне контроль над моим удовольствием, он делает все еще более интенсивным. В мире нет никого, кому бы я доверяла больше, чем ему.

Мой оргазм нарастает, мои мольбы становятся все громче и отчаяннее с каждым толчком. Я чувствую, что Алистер уже близко, его член пульсирует внутри меня. Это только усиливает мой оргазм.

Мы вместе достигаем пика, наши стоны эхом разносятся в ночном воздухе вокруг нас.

Мы падаем на мокрую траву под нами, задыхаясь, пока наши конечности все еще дрожат от интенсивности того, что только что произошло между нами.

– Счастливого Хэллоуина, – говорю я со смехом, перекатываюсь на другой бок, обнимаю его за плечи и прижимаюсь к нему.

Он наклоняет голову и целует меня в лоб.

– Счастливого Хэллоуина, Маленькая Воришка.

Гори, ЛТ, гори.

Рук

– Детка, – я стону, догоняя ее и разглядывая ее упругую попку в клетчатой юбке. – Ты же не можешь всерьез злиться на меня прямо сейчас.

В ответ она посылает средний палец за спину, продолжая идти через парковку к моему мотоциклу, и хотя я этого не вижу, она дуется.

Я ухмыляюсь. Я не виноват, что она плохо прячется от меня. Или что она немного неуклюжа и опрокинула книжный шкаф, выдав свое убежище.

Но это нормально. Я приму ее надутый вид. Даже ее сердитую версию, когда она нервничает из-за работы и срывается на мне, даже когда она молча смотрит на меня, когда я забываю вынести мусор.

Я приму любое плохое настроение, я приму его, сохраню глубоко внутри и буду лелеять до конца жизни. Она нужна мне всегда, во всех ее проявлениях, даже в тех, которые ей не очень нравятся.

Во всех ее проявлениях Сэйдж Донахью – моя.

Когда она доходит до моего мотоцикла, то поворачивается, скрещивает руки на груди и опирается на сиденье, отказываясь смотреть на меня.

Я подхожу к ней медленно, словно она – животное в клетке, которое я пытаюсь не спугнуть. Моя рука находит ее талию, когда я оказываюсь достаточно близко, и я сдвигаю материал ее рубашки вверх, чтобы почувствовать мягкую кожу ее талии под кончиками пальцев.

Одно она никогда не признает вслух – она не может устоять передо мной. Даже когда она вся напряжена, я – то самое прикосновение, которое ее развязывает.

– Ну же, ЛТ2. Не злись на меня, – я наклоняюсь и целую ее в шею, чувствуя, как она дрожит под моим прикосновением, когда мое горячее дыхание скользит по ее коже. – Мы можем поиграть снова, если хочешь, или...

Она поворачивает голову и смотрит на меня впервые с тех пор, как я нашел ее в библиотеке. Голубые глаза горят огнем, клубничные светлые волосы так и просятся в мой кулак, и я уже чувствую, как мой член упирается в молнию.

– Или? – она выгибает бровь, у нее такой вид, что хочется трахать ее до тех пор, пока она не станет мокрой и не начнет умолять меня остановиться.

Мой большой и указательный пальцы хватают ее за подбородок:

– Или ты можешь наклонить свою сладкую попку над моим мотоциклом, чтобы я заставил тебя кончить.

Другой рукой я скольжу вниз от ее бедра, по материалу юбки, пока не добираюсь до края. Мои пальцы поглаживают ее чувствительную кожу внутренней поверхности бедер, а затем пробегают по трусикам.

– Эта киска не сердится на меня, детка, – я покусываю ее нижнюю губу, пробуя клубничный блеск для губ. – Давай, будь хорошей шлюхой для меня и повернись.

Адреналин бурлит в моих венах, я знаю, что все должно быть быстро, потому что я понятия не имею, когда все остальные закончат свои игры.

Но, честно говоря, мне было бы похуй, если бы нас кто-нибудь застукал.

Пусть смотрят.

Моя девочка – просто богиня, когда берет мой член, и мир был бы счастлив увидеть это.

Глаза Сэйдж вспыхивают, и я понимаю, что она уже готова уступить. Мой член дергается от предвкушения, когда юбка задирается вверх по бедрам, и я провожу пальцами по ее клитору, зная, что маленький секретный пирсинг там посылает ей тысячи разрядов удовольствия.

– Это чертовски несправедливо, – хнычет она, слегка раздвигая бедра, чтобы дать моей руке немного места. – Ты такой мудак.

– Тебе это нравится, – я ухмыляюсь, поворачивая ее тело, заставляя ее перегнуться через сиденье моего мотоцикла.

Ночной воздух холодит ее кожу, когда я задираю материал ее юбки, обнажая трусики. Ее упругая попка на виду, она так и просит, чтобы я взял ее.

Ногой я раздвигаю ее ноги, отодвигая трусики в сторону, чтобы можно было просунуть палец в ее влажную киску.

– Только палец? И это все, что я получу? – дразнит она и стонет, когда я попадаю в ее точку g, поглаживая ее внутренние стенки, пока она не заливает мою руку соками.

– Ты гребаная девчонка, – мой голос низкий и грубый. – Ты – девчонка, которая собирается кончить на мой член.

Мое имя звучит шепотом на ее губах, когда я достаю свой член, проводя головкой по ее влажным складкам, прежде чем погружаюсь в нее. Запихиваю себя глубже, пока она не окажется заполненная мной до невозможности. Это вызывает у меня гортанный стон.

– Блядь, Сэйдж, – я дышу, проталкивая свой член глубже в нее. Она задыхается, и я понимаю, что она чувствует прилив удовольствия, который даю ей только я. – Ты чувствуешь себя так чертовски идеально.

Я стону сквозь стиснутые зубы, а мой член дергается от удовольствия от того, как плотно она прилегает ко мне.

Она стонет, откидывая голову назад. Ее тугие стенки сжимают мой член, пока все, о чем я могу думать, – это кончить в ее маленькую красивую киску. Мои толчки резко ускоряются, чтобы я мог долбить ее, наблюдая, как великолепно она выглядит, когда я трахаю ее просто потому, что могу.

Хватаю ее за бедра и сжимаю. Круглая попка покачивается каждый раз, когда я захожу глубоко. Она вскрикивает при каждом таком толчке, что только подталкивает меня к увеличению темпа.

Я смотрю вниз, наблюдая, как мягкая плоть ее киски движется взад-вперед, принимая каждый сантиметр меня, словно она была создана для этого. Мне никогда не надоест видеть, как она ведет себя со мной как хорошая шлюшка.

– Так хорошо, – стонет она. – Так чертовски хорошо.

Звуки шлепков кожи о кожу эхом разносятся по парковке, заглушаемые лишь ее криками удовольствия. Я крепко сжимаю ее, зная, что оставлю на ее мягкой коже изрядные синяки.

Боже, я хочу, чтобы это длилось долго, хотя знаю, что это невозможно.

Не поймите меня неправильно, моя девочка чувствует себя так хорошо все время, но есть что-то интересное в том, чтобы знать, что нас могут застукать. Что кто-то может наблюдать за нами.

Это заставляет меня толкаться сильнее, ее тело обмякает на сиденье байка. Я опускаю ладонь и шлепаю ее по заднице, оставляя неприятный красный отпечаток.

– Ты так чертовски хорошо принимаешь этот член, – бормочу я. – Такая хорошая шлюшка для меня. Кричишь, когда трахаю тебя, зная, что кто-то может услышать. Тебе это нравится, детка? Ты хочешь, чтобы кто-нибудь увидел, какая ты шлюха для меня?