100 великих речей - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 4

Проповедь посвящена четырем благородным истинам, включающим и благородный восьмеричный путь, ведущий любое существо в состояние пробуждения (бодхи, нирваны и т. п.).

Повторимся: сама речь понятнее множества ее интерпретаций.

«Есть, о монахи, две крайности, которым не следует подвижник.

Какие две?

Одна – это склонность ко всяким похотям, пошлая, низкая…

Другая – это склонность себя изнурять, тяжкая, бессмысленная.

Какая же дорога ведёт к знанию, к умиротворению, к постижению, к пробуждению?

Истинно! То восьмеричный Благородный путь: истинное воззрение, истинное намерение, истинная речь, истинные поступки, истинный образ жизни, истинное усердие, истинное размышление, истинное сосредоточение.

Вот, о братья, тот средний путь, далекий от обеих крайностей…что ведет к душевному миру, возвышенной Мудрости, к совершенству пробуждения, к Нирване.

Первая проповедь Будды. Средневековая индийская скульптура

Вот, о братья, благородная истина о страдании. В муках рождается человек, он страдает увядая, страдает в болезнях, умирает в страданиях и печали. Стенания, боль, уныние, отчаяние – тяжки. Союз с немилым страдание, страдание – разлука с милым, и всякая неудовлетворенная жажда сугубо мучительна. И все пять совокупностей, возникших из привязанностей – мучительны…

И вот, о братья, благородная истина о начале страдания. Истинно! – тот зачаток страдания лежит в жажде, обрекающей на возрождение, в этой ненасытной жажде, что влечет человека то к тому, то к другому, связана с людскими усладами, в вожделении страстей, в вожделении будущей жизни, в вожделении продления настоящей…

И вот, о братья, благородная истина о пресечении страданий. Истинно! – то пресечение страданий есть уничтожение жажды, победа до конца над страстями, исцеление, освобождение, бесстрастность…

И вот, о братья, благородная истина о пути, ведущем к утолению всякой скорби. Истинно! – то благородный Восьмеричный Путь – истинное воззрение, истинное намерение, истинная речь, истинные поступки, истинный образ жизни, истинное усердие, истинное размышление, истинное сосредоточение…»

Далее Будда сказал о том, что «никто не поведал ему тех благородных истин» – «о скорбях», «о начале страдания», «о сокрушении страдания», «о пути угашения скорби», что он сам постиг их, «когда отверзлись его очи, окрепло в нем знание и разум, возникла мудрость, блеснул ему свет». Каждый свой тезис об очередной благородной истине проповедник повторял трижды.

«…Когда, о братья, постиг я великое знание, постиг те четыре благородные истины в тройном их порядке, тогда уверился я, что достиг совершенного взгляда мудрости, непревосходимой ни на небесах, ни на земле, ни в сфере людей и богов, ни среди отшельников и священников.

Отныне, то знание, мудрость пребывает во мне: Освобожден дух мой! Я проживаю свое последнее существование. Возрождение не наступит для меня».

По преданиям, пять монахов, завороженно выслушав проповедь, возликовали и воскликнули: «В Бенаресе… Всеблагой двинул высочайшее Колесо истины, и ни священники, ни отшельники, ни боги, ни Брахма, ни Мара, никто во всем мире не повернет его вспять!»… «И шум ликования достиг мира Брахмы – и все десять тысяч миров содрогнулись и потряслись страшно и неизмеримый свет явился в мир, превыше силы богов» (https://vk.com/wall180557168_1736).

Первая проповедь Будды, ставшая знаменательным событием в истории буддизма, получила несколько названий: «Сутра о первом повороте колеса дхармы», «Бенаресская проповедь», «Проповедь о страданиях», «Проповедь о четырех благородных истинах» и т. д. По мнению буддистов, без понимания сути этой проповеди нельзя продвинуться на пути дхармы (учения). Этот путь Будда открыл для каждого человека, указав, что восходить по нему можно только после того, как обретешь внутреннюю решимость победить в себе «волнение преходящего», сумеешь подавить свои темные и злые наклонности, проявишь добро ко всем – «но не во имя Добра, а во имя освобождения себя от власти зла».

Надгробная речь Перикла (431 г. до н. э.)

Перикл – крупнейший афинский политический и государственный деятель (ок. 495–429 гг. до н. э.). В качестве избираемого стратега Перикл стоял во главе управления делами государства, направив свои усилия на культурный расцвет города и господство Афин на суше и на море над всей Грецией. Успехи Перикла на этом поприще породили термины «золотой век Афин» и «Периклов век». Будучи выдающимся оратором, часто решавшим вопросы внутренней и внешней политики одними лишь своими выступлениями, Перикл произнес надмогильную речь воинам, погибшим в первый год Пелопонесской войны (431–404 гг. до н. э.), которая стала образцом надгробной речи.

О Перикле писали многие античные историки и поэты. Они оценивали его по-разному, поскольку сами принадлежали разным филам (общинам), олигархическим кланам и имели порой полярные суждения о Перикле и его значимости для Афин и всей Греции. Поэт Кратин, например, в своих комедиях «Фракиянки» и «Хироны» называл Перикла «сыном Зевса и Смуты». Платон и Аристотель обвиняли Перикла в том, что он брал на себя «не по чину» много, чем разрушал афинскую демократию и устанавливал тиранию.

Перикл был первым среди 10 равных афинских стратегов, избираемых на год. Избирался он 15 лет кряду. Как полководец он отвечал за ведение войны, а также заведовал финансами и общественными постройками. Не имея никаких чрезвычайных полномочий, Перикл обладал безусловным лидерством в Афинах. Его влияние зиждилось на личном авторитете и харизме. Этому поспешествовали неподкупность, честность стратега, его выдержка, бесстрашие и, конечно же, выдающийся талант оратора. При нем Афины пережили расцвет культуры. В городе творила плеяда величайших философов и трагиков древности – Архелай, Анаксагор, Сократ, Платон, Аристотель, Эсхил, Софокл, Еврипид. При Перикле Афины обрели неприступные крепостные стены, на Акрополе был возведен храм Парфенон (зодчий Фидий) и устроен парадный проход Пропилеи (зодчий Мнесикл), ставшие образцами древнегреческой архитектуры эпохи высокой классики. Перикл дал афинянам законы и установил новый государственный строй, демократизировав общественные учреждения, ограничив круг ведения ареопага, передав судебную власть народным судам, перенеся государственные повинности на богатых, введя плату за отправление общественных служб и т. д.

Имя «Перикл» – с др. – греч. «окружённый славой», как нельзя лучше подходило этому человеку. Именно таким предстает Перикл в «Истории Пелопонесской войны», написанной его политическим соперником, представителем олигархической оппозиции, государственным и военным деятелем Афин, историком Фукидидом. В оценке Фукидида Перикл намного превосходил всех других политических деятелей той поры. Особо прославлял Фукидид Перикла за то, что тот сдерживал, «смирял своими речами» демос. «По названию это было правление народа, а на деле власть первого гражданина. Из преемников Перикла ни один не выдавался как государственный деятель среди других, но каждый стремился к первенству и поэтому был готов, потакая народу, пожертвовать даже государственными интересами» (Фукидид). Положительный образ афинского стратега, созданный Фукидидом, идеализировал в своих «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх (I в.).

Пелопоннесская война, в которую были втянуты греческие государства, стала самым длительным конфликтом в Древней Греции. Началась она уже в конце жизни Перикла. Полисы разбились на два лагеря: большинство демократических примкнули к Афинам, олигархических – к Спарте.

В 431 г. до н. э. войско под командованием спартанского царя Архидама вторглось в Аттику и начало разорять окрестности Афин. Афинская же морская эскадра опустошала прибрежные поселения пелопоннесцев. Первый год войны закончился передышкой, когда войска противников вернулись на свои базы.