Игра в дурака - Левит Ирина - Страница 33

— В магазин заезжал, — сострил Погребецкий.

— А разве у него в машине хоть какой-то сверток с продуктами обнаружили?

— По пути съел. Он, может, оттого и с обочины слетел, что последним куском подавился.

— Хватит паясничать! — шикнул Гена. — Варвара правильные вещи говорит. Он на ту дорогу не случайно заехал. Не прогулку себе устроил. Явно конкретный пункт у него был. Вот и надо вычислить, где он час болтался и что в округе имеется.

— Так, может, для начала позвоним в поселок «Прибрежный»? — подчеркнуто любезно поинтересовался Погребецкий. — Савелий Ильич, как вы знаете, весьма информированный господин. Глядишь, что умное подскажет.

— Ладно, звони, — разрешил Гена, и Погребецкий побежал к себе в кабинет за телефоном.

Лузганов откликнулся почти тут же.

— Привет, Савелий, извините, не мог сразу ответить, когда вы звонили, — сказал Игорь. Помолчал несколько секунд и произнес: — Да, я не один. С друзьями. Включить громкую связь? Как скажете.

И Погребецкий нажал на динамик.

— Приветствую вас, друзья, — обратился Лузганов уже к нам.

Кирпичников поморщился, но все же выдавил:

— И вас также.

— Вы, Геннадий Валентинович, прекрасно знаете, что я с вами, если так можно выразиться, в одной компании. А посему, надеюсь, не станете возражать, если Игорек для начала проинформирует меня о наших общих делах?

Кирпичников опять поморщился:

— Это вы считаетесь самым информированным человеком. И вы первым позвонили. Так что вам — первое слово.

— Будьте великодушны! Я сегодня знаю гораздо меньше, чем вы, — прямо-таки медом потек Савелий Ильич. — А потому кое-каким фактам не могу найти ровным счетом никакого объяснения. Но очень хочется. В наших, уверяю вас, общих интересах. Поверьте, я не останусь в долгу и в свою очередь ничего не утаю.

— Ладно, — смирился Гена и кивнул Игорю: — Излагай.

Тот лишний раз просить себя не заставил и быстренько выдал всю нарытую нами информацию самому информированному человеку. Гена хоть и молчал, но физиономия у него была такая, будто в голодный год у него изо рта кусок хлеба вырывают. Лузганов, словно в бинокль за нами подглядывал. Дослушал Игоря до конца и любезнейши произнес:

— Вы напрасно сердитесь, Геннадий Валентинович. Я же обещал не остаться в долгу. Например, сохраню ваши силы, которые вам пришлось бы изрядно потратить на выяснение, с какой стати Григорий Акимович Козлинский оказался в столь поздний час на той злополучной дороге. Потому как уже знаю ответ.

— Ну и? — буркнул Кирпичников.

— Он оказался на той дороге, потому что ехал на встречу со мной.

— Вот это новость! — поразился Погребецкий. — Когда мы узнали, что Козлинский разбился на повороте к «Прибрежному», я ведь сразу вспомнил про вас. Но я даже не предполагал…

— Ничего удивительного. Именно самые простые мысли приходят нам в голову в последнюю очередь.

Готова поспорить, Лузганов при этом покровительственно улыбнулся.

— Но дело в том, что я не знаю, зачем он хотел меня видеть. Я вообще никогда не был знаком с Козлинским. Вчера он позвонил мне по телефону и попросил о срочной встрече. Я назначил ее на завтра, то есть на сегодня. Но Козлинский настаивал. Причем весьма усиленно.

— Он как-то объяснил свое рвение? — поинтересовался Игорь.

— Нет. Но я и не требовал.

— Почему? — проявил подозрительность Гена.

— Я никогда не настаиваю, чтобы человек объяснялся со мной по телефону. Это не самый надежный способ общения с точки зрения конфиденциальности.

— А с нами, значит, вы этим спокойно пренебрегаете?

— Отнюдь. Просто я хорошо знаю, насколько надежна защита, установленная на моем телефоне, и нисколько не сомневаюсь, что вы также хорошо позаботились о безопасности своих телефонов. А кроме того, наша беседа не содержит особых тайн.

— Итак, Козлинский вам ничего не стал объяснять, но вы все же согласились его принять. Почему? Если это, конечно, не особая тайна. — Гена не утерпел и позволил себе ехидство, но Лузганов сделал вид, будто не заметил.

— Совсем не тайна. Козлинский уверял, что у него есть весьма важная информация, которую он хотел бы обсудить именно со мной, а я решил, что в русле наших с вами интересов к штабу Никиты Петровича Шелеста не стоит отказывать в аудиенции представителю соперничающего штаба. В конце концов, люди моей специализации имеют ненормированный рабочий день, и встречи в полночь отнюдь не выходят за рамки дозволенного.

— Что значит — в полночь? — ухватился Кирпичников.

— На это время была назначена наша встреча. Козлинский сам попросил. Но он не приехал, не перезвонил, я подождал полчаса и отправился спать. А утром, из телевизионных новостей, узнал, что произошло совсем рядом с моим домом. Судя по вашим словам, полиция пока склонна предполагать несчастный случай. Весьма возможно, погода вчера была отвратительная. Однако вы сказали, что свой штаб Козлинский покинул в десять вечера, вероятно, сразу после разговора со мной. Смею предположить, что, договорившись встретиться через два часа, он намеревался заехать в какое-то другое место. Причем, судя по всему, в это место ему надо было попасть непременно до встречи со мной.

— Вы исключительно догадливы.

Это было очередным ехидством Гены, но хитрый Лузганов тут же все превратил в комплимент:

— Весьма польщен вашими словами. Не стану утверждать, что смогу оказать вам надлежащую помощь, но предприму все усилия, дабы попытаться выяснить, куда держал путь достопочтимый господин Козлинский.

И на этом мы распрощались. После чего Игорь вдруг сделал обиженное лицо и заявил:

— Я, Гена, хоть и твой подчиненный, но скажу тебе как другу: с Савелием ты вел себя по-свински. Он для нас ценный кадр, а не шелупонь какая-то.

— Да, ценный, — подтвердил без всякого энтузиазма шеф, — но мне он не нравится.

— Нравится — не нравится… Честное слово, как будто ты это о девушке, которая тебе глазки строит, — принялся воспитывать начальника Погребецкий.

— Глазки строят тебе, — огрызнулся Кирпичников и вдруг разом посерьезнел. — Кстати, о девушках. Что там Лямский говорил насчет любовницы Сокольникова?

Ну, Гена, дает! Вот уж поистине: короток путь от смертного одра до любовного ложа.

— Он говорил, — быстро отключился от воспитательного процесса Погребецкий, — что таковая имеет место быть, именуется Викторией и ударно трудится в бухгалтерии машзавода.

— Понятно, — кивнул шеф, — а теперь скажи как мужчина: мог бы ты ради женщины совершить немыслимый поступок и скрыться с ней в самый ответственный момент?

— Я — нет. И Сокольников, по-моему, тоже.

— Понятно, — еще раз кивнул Гена и уставился на меня. — А теперь ты, Варвара, скажи. Как женщина. Любовницам часто удается узнать то, чего никто другой не знает?

— Вообще-то, я ни у кого в любовницах не состою. Но насколько я разбираюсь в женщинах, это очень даже возможно.

— Тогда организуем встречу с Викторией, — распорядился начальник.

Телефон бухгалтерии мы выяснили в течение пяти минут. Позвонила я, представившись двоюродной сестрой Викиной знакомой из Москвы. Мы решили, что почти у каждого есть знакомые в Москве, а потому риск тут же рассекретиться минимальный. А двоюродная сестра может не очень точно знать фамилию Вики, поскольку мы сами ее не знали.

— Вам нужна Вика Дубинина? — спросил молодой женский голос.

— А разве у вас есть другая Вика? — спросила в свою очередь я. Не хватало еще обнаружить целую компанию Викторий в одном месте.

— Нет, только одна, — утешили меня. — Но ее нет и в ближайшее время не будет.

Вот вам и утешение! Однако я обрадовалась (Вики нет, может, неспроста?), хотя изобразила печаль:

— Какая жалость. Мне дали ее мобильный телефон, — я продиктовала номер «от балды», — но, похоже, чего-то перепутали, там совершенно другой абонент. А мне очень нужно с ней увидеться…

В трубке помолчали, явно прикидывая, как поступить, а затем женщина сказала: