Адмирал Империи 31 (СИ) - Коровников Дмитрий - Страница 29

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что из-за моих действий дивизия Козицына будет весьма чувствительно ослаблена. И если вдруг Василию Ивановичу в ближайшее время придет недвусмысленный приказ от командующего Самсонова с требованием выдвигаться в поход, то 3-ей «линейной» ничего не останется, как вступить в бой в заметно усеченном составе. А это уже чревато непредсказуемыми, зачастую трагическими последствиями.

Что ж, эту моральную дилемму придется решать по мере ее возникновения. В конце концов, я не мог нести ответственность за весь космофлот разом. Впрочем, у меня оставалась надежда, что с Козицыным удастся помириться чуть позже, когда страсти немного поулягутся. В конце концов, старик, хоть и вспыльчив, но достаточно отходчив и не злопамятен. Главное, чтобы к тому времени мы с ним оба были еще живы и хотя бы относительно здоровы.

Ладно, довольно терзаться угрызениями совести и переживаниями о чувствах других, от греха подальше, выбросим из головы все эти душевные метания и целиком сосредоточимся на предстоящих боевых действиях…

27-ая «линейная» дивизия, в настоящий момент имеющая в своем составе двадцать боевых вымпелов (как я уже говорил ранее, эсминцы капитана первого ранга Соколовой были отряжены мной в эскорт и одновременно в качестве буксировщиков трофейных кораблей, плюс к тому, на верфи Никополя-16 для срочного ремонта ушли мои израненные крейсер «Очаков» и эскадренный миноносец «Пылкий»), не мешкая и не теряя драгоценного времени на подготовку и восстановление, лишь по-быстрому заправив топливные баки до отказа интарием, начала совершать один стремительный «форсажный» рывок за другим, устремившись в заветный альфа-сектор.

Предстоящие испытания обещали быть весьма и весьма суровыми, потому я безжалостно гнал свои корабли и экипажи, понимая, что цена промедления или недостаточной прыти может оказаться запредельно высока. Усталые, измотанные люди, бледные от недосыпания, с глазами воспаленными от вечного мельтешения экранов и дисплеев — все это меркло и отходило на второй план перед грозной неизбежностью скорой решающей битвы, от исхода которой зависела судьба не только контр-адмирала Василькова и его верных соратников, но, возможно, и всей «Екатеринославской».

В результате этой безумной гонки, когда вахтенные и дежурные команды едва успевали сменять друг друга у пультов управления, разве что мельком прикрывая воспаленные глаза в блаженные мгновения передышек и наспех глотая концентрированный паек в перерывах между вахтами, моя эскадра буквально за какие-то стандартные сутки с небольшим хвостиком наконец-то прибыла к эпицентру разворачивающихся событий. А именно — к орбите центральной планеты системы Никополю-4, чью красную, мелкую словно кирпичная крошка пыль я до сих пор продолжал отхаркивать, с содроганием вспоминая три поистине адские недели, проведенные на раскаленной поверхности этого безжалостного мира в штрафном батальоне космодесанта. Поверьте, друзья, лучше сто раз дать бой превосходящему противнику в космосе, имея хотя бы мизерный, но все же шанс уцелеть, чем еще раз оказаться в том аду, в котором я оказался…

Не мучения и страдания, перенесенные мной на красных песках этого беспощадного мира сделали Никополь-4 поистине бесценным в моих глазах. Этот шарик представлял колоссальную ценность и в чисто практическом, стратегическом плане. В первую очередь, жемчужиной «Екатеринославской» эту планету делало наличие на ее поверхности мощнейшего и безостановочно работающего горнодобывающего комплекса, выкачивающего и перерабатывающего драгоценный интарий — единственное пока известное человечеству вещество, способное послужить компактным и долговременным источником энергии для кораблей дальнего космоплавания, производства и быта колоний. Поистине, эта субстанция была подобна живительному эликсиру, животворной влаге, без которой захиревало и останавливалось все. И Никополь-4 щедро делился этим бесценным даром, исправно снабжая интарием наши космофлоты.

Кроме того, красная планета обладала еще одним весомым козырем — на ней проживало без малого три миллиона колонистов — граждан Российской Империи. Гражданское население, которое, как это ни прискорбно, до сих пор по неведомой причине (а скорее всего по преступной халатности и раздолбайству ответственных лиц) не было эвакуировано с планеты, несмотря на близость линии фронта и нарастающую угрозу вторжения.

Хотя, если учесть тот хаос, неразбериху и откровенный паралич власти, что творились в наших рядах после вести о загадочном ранении государя-императора, удивляться подобному головотяпству, пожалуй, не приходилось. Все это время, пока Его Величество находился между жизнью и смертью, а высшие сановники грызлись меж собой в борьбе за власть, простым смертным не доставалось ни крупицы внимания или заботы. Так что в сущности я уже ничему не удивлялся, горестно качая головой и сокрушаясь о людском равнодушии и близорукости.

И вот теперь, глядя на величественно разворачивающуюся перед иллюминаторами моего флагмана панораму Никополя-4, я отчетливо понимал, что мы обязаны удержать эту твердыню любой ценой. Бросить планету и ее обитателей на произвол судьбы, отдать их в жадные лапы алчущих «янки» мы просто не имели права. Это было бы равносильно предательству — по отношению к соотечественникам, Империи и присяге. Слишком высоки ставки, чтобы отступить.

Бесконечная вереница танкеров и заправщиков всех мастей и калибров, тянувшаяся к Никополю-4 со всех концов необъятной системы подтверждала тот факт, что планету необходимо оставить за собой. И немудрено — контроль над этими стратегически важнейшими объектами инфраструктуры, дающими жизнь и силу любому космофлоту, был поистине бесценен. По сути, тот, кто владел Никополем-4 и его ресурсной базой — владел ключом ко всей «Екатеринославской». Ибо ни одна, даже самая могучая и многочисленная армада не способна воевать без топлива и снабжения, сколь бы грозной и непобедимой она ни казалась. Стоит перекрыть ей путь к заветной трубе — и все, считай, приплыли, то есть прилетели…

Так что, не стоит далее распространяться о важности удержания Никополя-4 конкретно для нас. Равно как и о еще большей ценности его для «янки» с их прожорливым громадным космофлотом. Ведь, как мы помним, в распоряжении Коннора Дэвиса находилось поистине чудовищное, невообразимое количество кораблей — более пяти сотен боевых вымпелов.

Вот только для того, чтобы эффективно управлять и приводить в движение эту исполинскую ораву, требовалось регулярно и в немалых количествах подкармливать их, словно ненасытное стадо, все новыми и новыми порциями интария. Причем потребность эта лишь возрастала по мере активизации боевых действий. Ведь частые переход, маневры на «форсаже» и подпространственные скачки сжигали топливо с пугающей быстротой и интенсивностью. Только успевай заправляться, иначе рискуешь оказаться в космической пустоте с пустыми баками — беспомощный и никчемный.

Именно поэтому для победоносного продолжения кампании, для дальнейшей изматывающей борьбы с русскими космофлотами и последующего победного наступления на «Новую Москву», хитроумному и дальновидному Коннору Дэвису позарез требовалось иметь у себя за спиной такой надежный и неиссякаемый источник снабжения, как система «Екатеринославская» со своим беспрецедентным Никополем-4. Без подобной тыловой базы, способной исправно и беспрерывно накачивать боевые соединения «янки» топливом, все замыслы и планы коварного «Мясника» оказывались не более чем пустым сотрясением воздуха. Попросту нереализуемыми на практике из-за банальной нехватки горючего. Да-да, вот так вот просто и незамысловато.

На свою беду, звездная система «Екатеринославская», помимо всего прочего, еще и располагалась прямехонько на пути следования американских армад к сердцу нашей необъятной Империи — к столице, планете «Новая Москва», а также к знаменитому Тульскому Промышленному Поясу. Безусловно, Дэвис, наблюдая за нашим разладом после ранения императора, не колеблясь ни минуты, решил во что бы то ни стало овладеть «Екатеринославской» в кратчайшие сроки, бросив на достижение этой цели все силы своего поистине громадного звездного воинства. В конце концов, рассуждал он, если уж сам Господь Бог вкладывает тебе в руки такой роскошный козырь, то грех не воспользоваться им для достижения полной и окончательной победы.