Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3 (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич - Страница 21

Анна нашлась в старом продавленном кресле в углу комнаты — чтобы добраться до неё, мне пришлось перешагивать через сопящие и храпящие тела. Неужели я ошибся, она в самом деле не проснулась со вчера, и её притащили сюда⁈

Я потянулся и коснулся её руки. Анна вздрогнула, распахнув огромные серые глаза, в которых бурлила неприкрытая ярость. Миг — и гнев сменился на узнавание, изумление.

— Вик⁈ — спросила она хриплым шёпотом. — Что вы тут… Как?..

— Могу задать тебе тот же вопрос, — буркнул я, отступая назад. — И ещё десяток сверху. Серьёзно, притон?

Если бы я знал, что у Анны настолько плохи дела, предложил бы остановиться у меня ещё месяц назад. Хотя она откуда-то брала костюмы и то вечернее платье…

— Вик, — проникновенно сказала Анна. — Я люблю вас.

— Что⁈ — растерялся я.

— Я люблю вас, — продолжала она. — И готова отдать за вас жизнь. Но иногда вы ведёте себя как беспросветный идиот. С чего вы взяли, что я здесь живу?

— Тогда что ты тут забыла? — на автомате спросил я, ещё отходя от внезапного признания.

— Восстанавливала силы, разумеется, — спокойно сказала Анна, вставая с кресла. — Поглощала их кошмары. Обычно для этого у меня есть сеть устоявшихся клиентов, но после бала требовалось что-то побыстрее… Пойдёмте?

Не найдя, что ответить, я вышел на лестничную площадку и дождался, пока Анна выйдет за мной. У подъезда четырёхэтажной развалюхи нас уже ждал автомобиль с Бенедиктом за рулём.

— Я не могу рассказать вам всё, — сказала Анна, когда мы тронулись с места. — Вы уже знакомы с концепцией табу для слуг, и оно также распространяется на меня.

— Признаюсь, меня порядком утомила эта концепция, — сухо ответил я.

— Не вас одного, Вик. Не верите мне? Можете проверить. Спросите, к примеру, имя и титул хозяина Полуночи до вас.

Я с подозрением всмотрелся в лицо Анны, но она, кажется, не шутила. В самом деле интересно, что произойдёт, не прилетит же Жнец?

— Ладно. Назови имя и титул того, кто владел замком до меня.

— Легко. Его звали…

Анна вдруг подавилась словами и захрипела, хватаясь за шею, тяжело закашлялась, прикрывая рот ладонью. Я дёрнулся к ней, но она помотала головой, мол, помощь не нужна. Когда приступ кончился, на ладони остались следы крови — она быстро стёрла их платком из нагрудного кармана.

Это можно было бы списать на заранее заготовленное представление. Если бы огонёк души Анны, что всё ещё светился у меня в сознании, вдруг не дёрнулся и не закачался, как от порыва ледяного ветра.

— С ума сошла⁈ — рявкнул я, хватая её за плечи. — Не могла предупредить, что для тебя это настолько опасно⁈

— Я же… говорила, — слабо улыбнулась она, но в этой улыбке виднелось торжество. — Я готова отдать за вас жизнь. На два-три ответа меня хватит, кашель я могу сдержать…

— Давай-ка без манипуляций. Ты прекрасно знаешь, что нужна мне живой.

— Без манипуляций? Как же плохо вы меня знаете, Вик.

— Тогда давай знакомиться заново. И расскажи ровно столько, сколько можешь, чтобы не харкать кровью.

— Давайте попробуем.

По словам Анны, её роль невозможно было описать одним словом. Что-то вроде наблюдателя, агента и няньки в одном флаконе. Вместе с уникальной ролью полагались совершенно иные функции: её душа не просто получила тело, а полноценное перерождение на Земле. Она родилась одновременно со мной, почти ничего не помня о своей прежней жизни, но уже чувствуя предназначение. Полночь говорила с ней, пока она росла, направляла, указывала. Хотя «говорила» здесь не вполне точное слово, скорее шла передача через ощущения и образы, как тогда, когда я выбирал нового слугу.

Анне была дарована сила, древнее колдовство, позволяющее проникать в сны других людей и питаться ими. Выпускать сны в реальность, манипулировать страхами. Это звучало именно настолько жутко, насколько было на самом деле, но, по её словам, на поедание кошмаров выстраивалась огромная очередь. Когда упоротые из притона проснутся — опять же, по её словам — они точно захотели бы её поблагодарить.

Анна была особенной девушкой, особенной слугой. В конце концов, её роль была важнее всех прочих. Найти и оберегать нового хозяина замка.

— Оберегать? — переспросил я. — Это теперь так называется? Всё то дерьмо, через которое я прошёл в детстве… Это всё была ты?

— Далеко не всё, — мягко возразила она. — Я тогда только училась. Но ведь взрыв газа никого не убил, правда?

— Взрыв не убил, — медленно сказал я. — А вот Санёк вместе с родными погиб в аварии. И дядя Коля. И ещё человек пять. Не говоря уже о…

Я запнулся, не справился с тем, чтобы выдавить: «не говоря уже о моих родителях». Если Анна имела к этому хоть малейшее отношение, мне всё равно, какие у неё были мотивы и промывка мозгов с детства. Этого бы я никогда ей не простил.

— Я никого не убивала, — просто сказала она. — Кроме Борова, но он и сам напросился, правда? Я не могу лгать вам, Вик, вы должны это чувствовать.

Я и в самом деле чувствовал, но этого было недостаточно.

— Тогда кто убил⁈ Злой рок? Сама Полночь?

— Если бы я знала ответ, то не могла бы сказать.

Мне понадобилось время чтобы остыть, пока Бенедикт молча вёз нас по вечернему городу. Надо было отдать должное этой невозможной машине — она ехала так гладко, словно на ней стояла самая современная подвеска. Ни малейших признаков тряски — и это мы выезжали из квартала, где почти отсутствовал асфальт. Кем бы он ни был и откуда бы ни взял свой транспорт — это вызывало уважение.

— Закрыли тему про смерти близких, — сухо сказал я. — Перейдём к более актуальным вопросам. Что в шкатулке?

— Не могу сказать. Но вы и сами узнаете, узнаете очень скоро.

— Это угроза?

— От меня? — она удивлённо моргнула. — Нет, что вы. Ответ вы найдёте в библиотеке.

Тема библиотеки была второй по счёту, которая меня достала хуже горькой редьки. Она и так стояла в моём списке задач почти на самом верху, но нет, надо напомнить ещё раз, что нерадивый хозяин Полуночи за три месяца так и не получил доступ к книгам. Впрочем, вывалить это всё на Анну не имело смысла — равно как и выдавливать из неё ответы вместе с кровавым кашлем. К несчастью, содержимое шкатулки было не единственным, что сейчас имело значение.

— Тебе о чём-нибудь говорит такой образ: худой тип, практически жердь, в жёлтых лохмотьях, разговаривает стихами?

Настал черёд Анны смотреть на меня расширенными от ужаса глазами.

— Где… Где вы его видели?

— По дороге к тебе, — буркнул я. — Можешь даже не отвечать, вопрос риторический. Не риторический звучит так: что мы будем делать теперь, когда за нами охотится Князь в Жёлтом?

Глава одиннадцатая

В некоторых фэнтезийных произведениях встречается троп, что магия — это форма науки, просто основанная на совершенно иных принципах. Также различаются «твёрдая» и «мягкая» магические системы, где для одной чётко разграничены правила работы, а вторая больше упирает на мистицизм — мол, пути волшебства неисповедимы.

Полночь на этой шкале скорее склонялась к «мягкости». Многие вещи так и не получили объяснений и неясно, получат ли. Поглощение и воплощение душ, перемещение между мирами, многочисленные магические существа, постоянные нарушения закона сохранения энергии, как в мелочах, так и по-крупному. Правил и ограничений тоже хватало, но в каком-то смысле это помогало свыкнуться с абсолютно чужим миром, влиться в него, пропустить через себя. Какие-то вещи даже мне удавалось открыть самому, вроде экспериментов со способностями и отслеживания Анны через связь с замком.

Колдовство Анны находилось на ступеньку ниже, дальше от моего понимания. Силы взаимодействия со снами тематически подходили Полуночи, но никто другой из слуг замка не владел ничем похожим. Способности моих помощниц в ином мире проистекали скорее от их природы, когда в случае Анны речь шла о полноценной магической школе. Проклятия на неудачу, на сведение с ума, на смерть. Хождение по снам, изучение чужих секретов. Подпитка через кошмары, воплощение ужасов из подсознания в реальности.