Госпожа графиня - Орланд Лилия - Страница 6

Я даже была благодарна золовкам за подобный подарок. Они-то наверняка думают, что сделали мне плохо, отправив в глушь. Но я чувствовала себя почти счастливой. Ведь о поездке в Дубки последние три года мне оставалось лишь мечтать.

Дальше я ехала, изнывая от нетерпения. Даже просить еды у кучера не стала, хотя у меня сосало под ложечкой. А есть собранный Кэти провиант я опасалась. Может, она сонную настойку не только в отвар подлила.

День сменился сумерками. Мы подъезжали всё ближе. Я даже начала узнавать знакомые с детства пейзажи.

Наконец карета остановилась. Я чувствовала, как сильно забилось сердце в ожидании долгожданной встречи.

Проскрипел снег, лязгнул засов, и кучер распахнул дверцу. Я вышла наружу и огляделась. Вдалеке виднелись тёмные силуэты господского дома и флигелей, в окнах которых не мелькало ни одного огонька.

– Ты не мог бы подъехать ближе?

Страх смерти отступил, и я вновь вернулась к вежливому обращению. Теперь, когда моя цель была так близка, мне не терпелось скорее оказаться в тёплом доме. Напиться няниного отвара. Надеюсь, она ещё жива. К тому же в животе начинало подсасывать от голода.

И пусть до усадьбы оставалось меньше часа быстрой ходьбы, сейчас, по сугробам, я буду пробираться до самой ночи.

– Простите, госпожа графиня, – кучер тоже перестал походить на разбойника. И превратился в обычного мужика, уставшего от четырёх дней пути. – Дальше не могу. Снега много, и земля сырая – застрянет карета.

Я понимала, он прав. Почему вместо кареты не выдали сани на полозьях, тоже очевидно. Ведь тогда ещё не было снега.

Словно услышав мои мысли, подул ветер. А сверху снова посыпались белые хлопья.

Кучер встревоженно глянул на небо.

– Уж не обессудьте, госпожа графиня, я поеду. Снега много. Встряну ночью в лесу. Иль на перевале.

На заросшем лице отразилось беспокойство. И не зря. Перевал был непроходим в зимнее время. И кучеру явно не хотелось коротать долгие месяцы с ссыльной графиней в отрезанной от мира усадьбе.

– Поезжай, – улыбнулась я, хотя внутри всё сжималось от страха остаться одной на пустынной дороге в густых сумерках.

– Прощайте, госпожа графиня, – кучер вынес из кареты мой саквояж, поклонился и забрался на облучок. Раздалось торопливое цыканье. Лошади с заметным усилием развернули карету, уже слегка вязнущую в снегу. А затем отправились обратно по своим же следам.

Я осталась одна.

Темнело слишком быстро. Ветер усилился. Его порывы трепали плащ, бросая мне в лицо пригоршни колючего снега. Несмотря на слои одежды, я быстро промёрзла.

Нужно двигаться, иначе околею прямо здесь. Посреди снежного поля.

Дорогу замело давно. Ещё до моего приезда. Значит, никто не покидал усадьбу после начала снегопада. Это и неудивительно. У старого Венса всегда ныли колени на непогоду. Наверняка он предупредил экономку о грядущей метели.

Я подхватила саквояж, оказавшийся неожиданно тяжёлым. То ли из-за часов, то ли Кэти положила в него кирпичей. Возникла мысль оставить его прямо здесь, посреди снежного поля. Но я пожалела вещи. Кто знает, что стало с моей старой одеждой, которую пришлось оставить в Дубках после замужества.

Идти становилось всё труднее. Ветер почти сбивал с ног. Пару раз я даже падала в сугроб. Но снова поднималась. Понимала, если не встану – умру. Поэтому крепче сжимала ручку саквояжа и шагала дальше.

Снега прибывало. Сапоги вязли в сугробах. К тому же окончательно стемнело. Если поначалу я ориентировалась на силуэты домов, то теперь они растворились во тьме. Я шла наугад и молилась, чтобы не потерять направление.

Снег набился в сапожки и растаял. Холод пробирался под плащ, вместе со снежинками скатывался за воротник. Несущие саквояж руки онемели, несмотря на то, что я старалась регулярно их сменять.

Пришлось бросить вещи. Выбирая между саквояжем и жизнью, я выбрала жизнь. Стянула руками полы плаща и двинулась дальше. Стало самую чуточку теплее. Но ночью, в окружении метели, даже эта малость давала дополнительное время, чтобы добраться до тепла. А значит – надежду пережить эту страшную ночь.

Не знаю, сколько времени я брела в кромешной тьме. Практически наугад, потому что направление уже потеряла. Темнота и метель превратили всё в зияющую пустоту.

Я решила идти, покуда хватит сил. Всё, что у меня оставалось – это надежда.

Вдалеке справа раздался волчий вой, хорошо различимый даже сквозь завывания ветра. Я попыталась прибавить шаг. Но сугробы доставали почти до колена. Замёрзшие ноги с трудом передвигались.

Похоже, всё-таки пришла пора прощаться с жизнью. Было ужасно обидно, что я потеряла направление и свернула не туда. Наверное, сейчас я бреду к лесу. Прямо в пасти голодных хищников.

Внезапный удар в плечо заставил потерять равновесие и шлёпнуться в снег. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что происходит. Голова гудела и кружилась.

Снова завыли волки. На этот раз ближе. Я заставила себя встать. Стиснула зубы и вслепую зашарила перед собой. Это был столб. Обледеневший, шершавый и толстый. Пара шагов влево, затем вправо и я нащупала второй.

Слёзы потекли из глаз. Ручейки замерзали на щеках и царапали кожу, но я их не вытирала.

Передо мной стояли столбы от ворот.

Это открытие вселило надежду. Всё-таки я выбрала верное направление. Я добралась. Прямо передо мной – усадьба. Осталось только дойти до дома.

Чуть подумав, я направилась к кухне. Этот флигель располагался ближе всех к воротам. Да и память подсказывала, что он был самым тёплым из всех усадебных построек. А всё, что мне сейчас необходимо – это тепло.

У кухни было всего две ступеньки. Я сумела преодолеть их, с трудом сгибая ставшие совершенно непослушными ноги. Крыльцо было защищено от ветра лишь с трёх сторон, но даже так стало немного теплее.

Окончательно воспрянув духом, я нащупала ручку входной двери и дёрнула за неё. Не поверив, дёрнула ещё раз. Она не поддалась.

Снова ощупав створку, я заледенела. Слёзы застыли на щеках. А надежда превратилась в прах.

На двери висел большой амбарный замок.

Глава 6

Как такое может быть? А где же Насья, наша кухарка? Она готовила в Дубках, сколько себя помню. И обитала здесь же, во второй, жилой половине флигеля.

Что же случилось?

Может, Гилберт урезал им содержание, и вся прислуга перебралась в одно помещение, чтобы экономить дрова? Но это даже звучало нелогично, ведь лес у них под боком. А кухня – самый тёплый из флигелей. Так почему он закрыт на замок?!

Мои рассуждения зашли в тупик. А может, я просто окончательно замёрзла. Да и на самом краешке сознания шевелилась ужасная догадка. Настолько ужасная, что я отказывалась в неё верить. Нет, в Дубках должны быть живые люди. Те, кто мне поможет, поддержит, с кем вместе мы проведём эту холодную и долгую зиму.

Ведь не могли же все они исчезнуть!

Не могли!

Нет!

Иначе и я исчезну, растворюсь в этой вьюжной морозной ночи. Нужно что-то делать. Причём немедленно. Решать – оставаться здесь и ждать, когда вернётся Насья, или же проверить другие флигели. Должны же где-то найтись люди.

Здравый смысл подсказывал, что не стоит бродить по усадьбе – бесполезно. Но в моём положении сдаться означало – умереть. И я решила проверить людскую, она всегда была полна народа. Да и располагалась недалеко, на другой стороне усадьбы, напротив кухни.

Когда-то я преодолевала это расстояние за считанные мгновения. Но сейчас – в кромешной тьме, по колено в снегу… Эта мысль уже не казалась такой удачной. К тому же у меня не было уверенности, что в людской кто-то есть.

Страшная догадка принимала всё более реальные очертания. Похоже, усадьба пуста. Здесь нет никого, кто бы помог мне. Я одна на многие вёрсты вокруг. И до весны никто не сможет преодолеть перевал. А значит, всё было напрасно. Я всё равно умру этой ночью.

Словно ответом на мои горькие мысли со стороны леса завыл волк. Ему тут же ответили товарищи. Вой был гораздо ближе, едва ли половина расстояния между опушкой и усадьбой. Они почуяли меня и идут сюда.