Изнанка (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 11

А дело, как я думал по пути к Шкуфье, выходит действительно «интересным». Вполне детективным, правда, есть нюансы: криминалистика в Зиманде в зачаточном состоянии, именно как наука. И то, что мне очевидна невиновность… Не доказательство. Точнее, суд, особенно проводимый Курбичами, несмотря ни на какого Лидари-арбитра, может не принять мои выводы, даже если я притащу десять свидетелей-видоков. То есть, они подтверждают основу для выводов (что не факт, но скорее всего, подтвердят) и… Курбич-судья говорит, что «всё так, но самого жуткого преступления твои видаки не видели, кроме кровожадного маньячилы Жатеца, убивать некому, так что виновен!» И вероятность того, что Лидари в таком раскладе встанет «на мою» сторону — пятьдесят на пятьдесят. Или встанет или нет, потому что все мои выводы — «умствования», принимаемые к сведенью «на усмотрение судьи».

Чтобы выиграть суд с гарантией — нужны не «доказательства». В идеале — нужен виновный, но с этим посмотрим, как пойдёт. Пока я точно установил, что поиск этого «виновного» — не пустая трата времени. А что он вообще есть — гарантированно. Владетельницы, неважно в какой степени опьянения, глотки себе не разрывают, юридический факт. Стреляются, вешаются, топятся, травятся — бывает. Но точно не разрывают себе глотки так, что: «голова на одном хребте и держалась, а уж кровищи — страсть!»

6. Рыбный эксперимент

По дороге в голове закономерно крутилась мысль, что я — адвокат, а не следователь или, прости логика, оперативник. И что, по уму, надо бы мне сидеть в Медвежьей Услуге, принимать клиентов, с видом мудрым и сочувствующим. Брать у них дела и деньги или околачивать бивнем (и то, и то — непременно с мудрым и сочувствующим видом), а со всякой суетой гонять некоего условного «Арчи Гудвина» или какой-нибудь приравненный к нему аксессуар. Однако так не получится: мешают два фактора.

Первый и основной: социум, точнее — общественное сознание Корифейства и Зиманды. То самое «доказательство» и «улики». Они просто не рассматриваются процессуально как основания для вердикта. Судья ЛИЧНО — может принять или нет, но не более того. Криминалистики нет, законов, регламентирующих косвенные улики, нет, населена оборотнями. Собственно, моя деятельность как поверенного, возможно, и приведёт к формированию процессуального законодательства-регламентирования. Работать бесплатно, конечно, ле-е-ень. Но я не бесплатно, кроме того, эти потенциальные изменения направлены на моё личное благо, в перспективе, что не может не радовать.

И второй фактор: Арчи Гудвин безблагодатно сдохнет в первом же деле. Прибьют его нахрен, полезного такого, потому что он — не могучий владеющий, не видом и куча чего ещё «не». Так-то тот же Млад кажется подходящей кандидатурой, но даже если исключить социально-сословные моменты и «право силы» — не годится. Он — боевик, силовик, сознательно «рубит» свои не самые слабые умственные способности для принятия максимально быстрого решения. Для выживания и исполнения моих почтенных указаний — идеально. Но как бы для расследования и подобного шебуршания — плохо. Так что если и будет у меня какой-нибудь арчигудвин, то явно не скоро. А самое жуткое, что его придётся учить, наставлять и натаскивать практически с нуля. Перспективно (в смысле, мудро сидеть, а не суетно бегать), но… посмотрим. Скорее всего, на такую роль подойдут «медвежата», потенциальные спиногрызы, о которых жалко ноет Потап. И «адвокатский клан»… Что-то в этом есть.

С такими мыслями я и добрался потихоньку до Шкуфьи. Вообще, с холма, на который поднималась дорога, городок выходил очень чётко разделённым на две части. Первая из которых — родовая, под Курбичами. Дома в некотором беспорядке, явно выделяется центральный комплекс родового особняка. И коттеджики пейзан начинались с городской черты, что, учитывая не слишком обширные владения, и неудивительно. А вторая — «корифейская портовая администрация», контролирующая порт: однотипные, в «стиле», островерхие домики. Занятно, что порт — явно не «зона контроля» Курбичей, хотя это не гарантировано. Может, корифейство отгрохало здания «по доброте душевной». А возможно, всё так, как и выглядит, а Курбичи просто прощёлкали клювом, «ложась» под корифея.

Стен городок не имел, а из будочки городской стражи (в окружении пейзанских полей и халуп) высунулась стражническая рожа. Смерила меня с Младом взглядом, раззявила пасть, начала было трындеть «Подор…», не обзываясь — огрёб бы за такое — а, очевидно, спрашивая подорожную. Но оценил мой наглый, ехидный и сиволапый мордас, огненные огоньки в глазах аркубулюса и не договорил. Поелозил башкой в дверном проёме, типа поклонился, выдал «добро пожаловать в Шкуфью, уважаемый!» и скрылся в будке.

— Дурно службу несут, с вашего позволения, господин, — не вынесла душа служаки Млада подобное попрание дисциплины.

— Мне, в общем-то, всё равно, — пожал я плечами. — Но в Шкуфье проверять подорожную у едущего по дороге от Золотого владетеля… Можно. А смысл?

— Указ корифея, Михайло Потапыч.

— А стены где? — ехидно полюбопытствовал я. — Нет, спрашивать они спрашивают. Но не для дела: понятно, что владетель без подорожной, если ему понадобится, просто объедет эту… цитадель порядка и безопасности, — охарактеризовал я деревянную будку на пару ментомест.

— Для мзды?

— Думаю, что так, — кивнул я. — Возможно — просто просят, или что-то рассказывают. Возможно — вымогают у лопоухих владетелей мелочёвку на «ремонт дороги» или ещё что.

— А нас… — начал было Млад, посмотрел на мою ехидную, сиволапую и наглую морду и кивнул, не договорив. — Понял, господин.

Добрались до городской черты, где я отловил стражников не «корифейских», а судя по виду и характерному знаку «рогов и копыт» (ну вообще — клыков и копыт, но из-за схематичности эти зубы вполне тянули на рога) — наёмников Курбичей. В общем — стражники как стражники, с мордами умеренной ментовизны.

— Есть вопросы, — перекатил я аргент между пальцами.

— Ответим, уважаемый, — состроил глазки серебрухе главный стражник. — Коли не во вред владетельным Курбичам и Корифею наши ответы будут, — сделал он морду «при исполнении», но романтический взгляд на монету смазал эффект.

— Не будет, — махнул лапой адвокат в моём лице.

И стал узнавать, есть ли в Шкуфье владетели, на текущий момент, кроме как Курбичи. И если есть — то где.

— Как не быть, уважаемый. Слышали, небось — на днях страсть и душегубство учинилось, над уважаемой госпожой! Суд убивца ждёт, а на суд и казнь праведную уважаемые владетели не против полюбоваться. Да и вы, небось…

— Мои дела — мои, — небрежно бросил я.

— Понял, — всё понял главстраж.

— Где они есть-то?

— Так в Карасе, почитайте, все комнаты сняли. Это если друзей господ Курбичей не считать — они-то как были в гостях, так и ныне есть. А Карась, — правильно интерпретировал мою мимику стражник, — это трактир портовый, уважаемый. По левую руку от порта, портовой управы не доезжая… — стал рассказывать маршрут. — Но благородных комнат там, мнится мне, не осталось. И неблагородных тоже.

— Нет и нет, посмотрим. Благодарю, — метнул я монетку в информатора.

Последний от броска ловко увернулся, более того — монетку поймал и не стал ответно кидаться в меня. А мы с Младом поехали к этому Карасю. Дело было вот в чём: для нормальной работы с делом мне было бы очень желательно заручиться поддержкой (или благожелательным нейтралитетом) Лидари. Вариант благожелательно расспросить Кубричей, с учётом того, что я — поверенный Квидых, был не просто тухлым, а практически невозможным. Соответственно, Лидари-наблюдатель, которого желательно перевести в разряд «сочувствующего», если не «союзника». Мне нужны, пусть и не протоколируемые, рассказы если не самих Курбичей, то хотя бы слуг, горбатившихся на гулянке. Лидари может помочь с этим (если нет — придётся подкупать слуг, что мало того что накладно, так ещё и бессмысленно — вероятность вранья крайне высока). Но для этого, помимо моей обаятельный морды и чудесного характера, нужны основания. Желательно, точнее, непременно — в бумаге.