Ох уж этот Мин Джин Хо – 7 (СИ) - Кронос Александр - Страница 34

Как только я закончил с третьей кампанией и собирался просмотреть отчёт Геон Шина, который прислал очередной массив данных касательно незаконных переводов денег между корейскими компаниями, на экране телефона появилось уведомление о сообщении от Чжи Чен. С вопросом о том, что я делаю этим вечером.

Я быстро набрал ответ, что пока не уверен и лучше поговорить об этом чуть позже. Но председатель группы оказалась более настойчивой, чем можно было подумать. В итоге она оставила меня в покое только после полусотни сообщений, двух десятков фотографий и трёх коротких видео, на которых она якобы демонстрировала отделку своего нового офиса. Хотя куда чаще я видел интересные ракурсы её отражения в зеркале, а не дизайн помещений.

Стоило закончить переписку и открыть файл, присланный Геон Шином, как устройство связи снова завибрировало, сообщая о входящем звонке. Звонил Бён Хо Шон с весьма неожиданным вопросом: не случилось ли у меня какой-то размолвки с Га Рам Хуром?

Причина, по которой мужчина так считал, была проста. Он несколько раз пытался связаться с политиком, ни разу не добившись успеха. Когда я поинтересовался, зачем Бён Хо понадобился глава Новой консервативной партии Кореи, бывший полицейский ненадолго замялся, а затем ответил.

— Понимаешь, в чём дело, сонбэ. Я вот сейчас сижу и смотрю на открытый документ с полным списком членов профсоюза. Не так много, на самом деле. Всего восемьсот шестьдесят два человека. Из них сто четырнадцать подали заявки на выход из организации. Сегодня. Почти одновременно.

Бён Хо Шон тяжело вздохнул, а я откинулся на спинку кресла.

— Говорил уже с кем-то из них? Есть данные, подтверждающие давление? Фактура, которую можно кинуть кому-то в лицо?

Собеседник скептически хмыкнул.

— Они же все из полиции, сонбэ. Никто ничего не говорит. По крайней мере, из числа этих ста четырнадцати человек. Но те, кто остался… они рассказывают всякое. Моего заместителя вчера перевели на более низкую должность, ещё двоих отстранили от работы на время служебного расследования, пятьдесят шесть человек получили взыскания. Самые разные, от мелких до вполне серьёзных, угрожающих дальнейшей карьере. Понимаешь?

Я втянул воздух. Посмотрел на экран ноутбука, где был открыт документ с массивом данных от Геон Шина. Момент для своей атаки, штаб полиции выбрал удачный. Впрочем, сомневаюсь, что они в курсе о состоянии дел внутри «Бушующего Кита». Скорее, это было просто совпадение. Тем не менее для офицеров штаба Национальной полиции Кореи оно оказалось весьма успешным.

При этом, оставлять Бён Хо Шона в таком положении было бы ошибкой. Среди его бывших подчинённых был тот, кто получил пулю, защищая меня, ещё двое занимали важные позиции в моём офисе, а сам Бён Хо Шон оставался моим союзником. Даже если отбросить моральные обязательства, оставить его без помощи я никак не мог.

— Где ты сейчас? Через сколько сможем встретиться?

Мгновение он задумался, затем снова тяжело вздохнул.

— Ты уверен? Я понимаю, что у тебя хватает своих проблем, сонбэ. Ввязываться в борьбу против штабистов — дело не самое простое. Ресурсов оно потребует серьёзных. Не хочу тебя о таком просить.

Голос Бён Хо Шона звучал мрачно. Судя по всему, перспективу своей организации он сейчас видел исключительно в тёмных тонах.

— Давай для начала всё обсудим, а потом уже решим, как стоит действовать? Далеко не факт, что это потребует действительно серьёзных ресурсов. Возможно, удастся обойтись малой кровью.

На последнюю фразу бывший страж порядка печально рассмеялся.

— Вот такие настали времена, сонбэ. Рассуждаем, как одним полицейским отбиться от других полицейских, обойдясь при этом «малой кровью».

Чуть помолчав, добавил:

— Хорошо. Давай через двадцать минут в твоём офисе. Или через полчаса, если застряну в пробке.

Я бросил взгляд на часы и, после короткой паузы, предложил другой вариант:

— Лучше минут через пятнадцать, где-нибудь на середине маршрута. В офис компании тебе приезжать не следует.

Заведение мы согласовывать не стали, решив встретиться и поговорить прямо в машине. Надёжных мест для таких разговоров у меня не было, а те, что обеспечивали необходимую конфиденциальность, требовалось бронировать заранее. Уж точно не за четверть часа до встречи. Да и допустить, чтобы нас с Бён Хо Шоном зафиксировали вместе, было никак нельзя. Не в текущей ситуации.

Определившись с конкретным адресом, я отправился туда вместе с водителем и машиной сопровождения, которая уже стала привычной частью моей жизни. Пусть это и выглядело несколько печально. Если начинаешь ездить в сопровождении сразу троих дополнительных телохранителей, значит, что-то где-то пошло не так.

Бён Хо Шон приехал один. Сидя за рулём собственной машины и выглядя заметно уставшим. Когда мы остановились в небольшом проулке около новопостроенного, но ещё не заселённого дома, он перебрался в мой «Генезис». Сразу бросил взгляд на водителя, и я ответил на его молчаливый вопрос:

— Полностью надёжен. Слышит все мои разговоры в машине. Поводов сомневаться в нём не имеется…

Шофёр тихо хмыкнул, отчаянно пытаясь скрыть засиявшую в глазах гордость, а Бён Хо Шон задумчиво посмотрел на меня.

— Сейчас пришли обновлённые данные по кандидатам. До этого момента было больше пятисот новых заявок, а сейчас осталось меньше двухсот — остальные свои заявления отозвали.

Мужчина нахмурился и добавил:

— Таким темпами, ещё пара недель — и у меня останется не больше сотни людей. Что делать — непонятно. Я не знаю, кто именно всем управляет. Не знаю об уровне его влияния и не представляю границы возможностей. Единственные кого можно обвинить прямо сейчас — главы участков. Но это бесполезно. Множество мелких частных дел, которые никому не будут интересны.

В целом он был прав. Подойти к проблеме с этой стороны и доказать факт сговора между множеством старших офицеров будет сложно. Особенно, если вспомнить, что солидная их часть находилась за пределами Сеула и с коллегами практически не пересекалась. Требовалось связующее звено.

— Что говорят твои контакты? Знакомые тех, кто остался в профсоюзе? Они же должны что-то знать.

Бён Хо Шон отвернулся, посмотрел в окно, затем вернул внимание на меня и чуть дёрнул плечами.

— Говорят много. Но толку от этого мало. Никто не собирается подставляться перед коллегами или начальством. А слухи от рядовых сотрудников или даже коллег среднего звена в качестве доказательства не представить. По бумагам всё чисто, обычные бюрократические процедуры. Ничего выходящего за рамки закона. Никого ноги не ломают, под машину не толкают, открыто покинуть ряды организации не приказывают. Но все так или иначе понимают, что происходит.

Я посмотрел на него с лёгким удивлением.

— Надавить за одну ночь на сотню человек, не допустив ни одного прокола или утечки? Это невозможно.

На его лице снова появилась печальная улыбка.

— Не все ведь такие, как ты, сонбэ. Наверняка есть и те, кто сказал что-то не то. Озвучил слова, за которые его можно привлечь к ответственности. Зацепившись за него, можно раскрутить дело до самой верхушки, двигаясь от одного звена цепи к другому. Но это требует времени и сил. Плюс, далеко не факт, что этот умозрительный эпизод вообще вскроется — для такого нужен активный свидетель, который не побоится говорить. Либо хотя бы понимание, что такой свидетель вообще существует и его имя, чтобы убедить человека заговорить.

Несколько секунд мы сидели молча, пока Бён Хо Шон о чём-то размышлял. Затем он заговорил вновь. Уже куда менее уверенно:

— Если честно, я думал о пресс-конференции. Собрать журналистов, выступить, рассказать о происходящем. Объяснить, что на нас оказывают давление. Предоставить данные о массовом выходе людей из профсоюза.

Я посмотрел на него, уже собираясь ответить, но в этот момент снова зазвонил телефон. Как только потянулся за устройством, аналогичный звук прозвучал и у Бён Хо. Взглянув на экран, я выдохнул. Видимо, противник тоже подумал о том, что Бён Хо Шон может собрать пресс-конференцию и сделал упреждающий ход. Прямо сейчас я смотрел на статью, которую переслала мне Мин Со Пэк. Оформленную в виде анонимного интервью с бывшим членом организации. В ней профсоюз представлялся едва ли не тоталитарной организацией, в которой безраздельно властвует Бён Хо Шон. Они буквально так и написали: "Напоминающий секту и возглавляемый безжалостным лидером, который не терпит возражений'.