Мой драгоценный мужчина - Шерстобитова Ольга Сергеевна - Страница 4

Глава третья

– Что же нам делать, Оливия? Миранда, как пришла в себя, даже в дом отказывается заходить, опасаясь нам навредить! Так и сидит второй час на качелях. Да какой там, она даже разговаривать с нами отказывается! Все твердит, что теперь опасна!

В голосе отца, раздававшегося из открытого на кухне окна, слышалось столь сильное беспокойство, что я в который раз порывалась встать и направиться к нему. Но стоило об этом только подумать, как внутри вновь давала знать о себе сила и растекалась по кончикам пальцев огнем.

Я в сотый раз сжала пальцы, гася искры. Нельзя мне к ним.

– Нет, так не годится! – твердо сказала мама, выходя на крыльцо.

– Не подходи! – всполошилась я.

Мама посмотрела на мои руки, по которым скользили ленты пламени, но в глазах ее мелькнул вовсе не ожидаемый страх, а сильное беспокойство.

– Дочка! Мы что-то придумаем, справимся… – попыталась она поддержать меня, как это делала всегда.

Вслед за ней во двор высыпала вся многочисленная родня, собравшаяся на так и не состоявшийся праздник. Загомонили, начали меня подбадривать, явно пытаясь помочь успокоиться. Внутри потеплело от такой запредельной любви, но в горле по-прежнему стоял ком.

В слова родных я сейчас особо не вдумывалась, ловила лишь знакомые интонации. Я понимала, что все их предложения в духе «найдем, где тебе тренироваться», «спрячем», «никому не скажем» просто лишены смысла. Во-первых, меня, однозначно, засекли охранные дроны. Вопрос теперь лишь, как быстро новоявленную одаренную в моем лице найдут ищейки правительства, и чем это может обернуться для моих родных. Во-вторых, я опасна. Пусть и каким-то чудом смогла остановить пожар в лесу и сейчас гасила неимоверными усилиями вспыхивающее на теле пламя, но контролировать его не могла.

Я закрыла глаза, отсекая голоса близких. Как же мне сейчас страшно, кто бы знал! Вся моя счастливая и такая привычная жизнь разрушилась до основания. Еще три часа назад я беззаботно ставила на кухне в вазу цветы, шутила с отцом о собранном чемодане, мечтала учиться в академии, а теперь превратилась в факел, готовый в любое мгновение вспыхнуть и спалить все дотла и, даже не желая этого, ранить тех, кто дорог. Этот страх не давал дышать и трезво мыслить, и, похоже, был даже сильнее проснувшегося во мне огня.

– Дочка, – вновь позвала мама.

Я посмотрела на нее, такую хрупкую в своем любимом голубом платье с белым кружевом, перевела взгляд на братьев, в глазах которых светились любопытство и восторг каждый раз, когда на моих пальцах вспыхивали огненные ленты, зацепилась за растерянного дядю Джена, успевшего сломать очки и привычно перемотать их клейкой лентой.

– Поговори хоть с нами! – не выдержала мама, но я не смогла выдавить из себя ни слова.

Говорить спокойно я не могла, контролировать эмоции практически не получалось, и на каждую фразу, порой даже нейтральную, тут же откликался огонь.

– Да что вы к ней пристали! – неожиданно сказала тетя Руфина. – Дайте хоть Миранде в себя прийти. Видите же, что она в шоке. Ей с силой необходимо справиться, а мы все только мешаем!

Я благодарно посмотрела на тетю, которая в критический момент всегда брала на себя руководство и оставалась с трезвой головой.

– И то верно, – поддержала бабушка Гера. – Ты, Оливия, пойди-ка в дом, принеси Миранде чистую одежду и ужин.

– А мы уберем кухню и гостиную, – кивнула тетя Руфина, строго смотря на Монику и Зарину, которые, впрочем, и не думали возражать, исчезая в доме.

Мужчины что-то пробурчали, распределяя обязанности, но мыслями явно были далеко, похоже, по-прежнему надеясь отыскать какой-то выход из случившейся ситуации. Последней, бросив на меня встревоженный взгляд, в дом зашла бабушка Гера, подталкивая перед собой моих младших братьев.

Я вновь осталась одна на качелях. В мыслях царил хаос, в душе – раздрай. Я так и не могла еще выйти из оцепенения, в котором пребывала.

Не знаю, сколько прошло времени. Над головой давно высыпали звезды, в доме погасли почти все окна, только наверху у родителей какое-то время дольше других горел свет, а я все сидела и раз за разом убирала вспыхивающий в ладонях огонь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наконец, дар затих, давая временную передышку.

Что теперь делать дальше? Этот вопрос вернулся, окутал страхом.

Вдох.

Никто не сможет решить это за меня. Никто.

Еще один глубокий вдох, взгляд на дом, где, переживая за меня, спят родные. К чему приведут их попытки спрятать мой дар, даже если они справятся? К тому, что подставят себя под удар. И страшнее этого для меня нет ничего на свете. Это я сразу же перестала тешить себя иллюзией, что такое возможно провернуть, но не мои близкие. Они любят меня не меньше, чем я их, искренне желают помочь, порой даже не думая о последствиях и о том, что я теперь непредсказуема.

Сердце защемило, тело наполнилось жаром. Я просто не могу допустить, чтобы они рисковали своими жизнями ради меня. Просто не могу. Защитить их – вот все, что я хочу. От своего дара и от последствий его пробуждения.

И в этом случае у меня остается один-единственный выход.

Я медленно поднялась, бросила прощальный взгляд на дом и, глубоко вдохнув, мгновенно переместилась.

– Ждите! – коротко отрезал начальник службы безопасности резиденции лидеров Ариаты, держась от меня на расстоянии и оставаясь напряженным.

Пока он приказывал дюжине военных рассредоточиться и быть бдительными – проще говоря, не сводить с меня глаз, хоть вслух этого и не произнес, я успела оглядеть просторное и практически пустое, если не считать стола и пары стульев, помещение, в котором оказалась. На стенах полупрозрачной пленкой мерцала защита, похожая на ту, что служила охраной заповедника.

Старательно унимая дрожь в пальцах и пытаясь не обращать внимания на сверлящие мою спину взгляды, глянула в окно. За ним виднелось начинающее светлеть небо, в котором летало два флаера. По сути, ничего интересного. Но лучше уж смотреть на этот неброский вид, сосредотачиваясь на малейших деталях, чем накручивать себя мыслями о пугающей неизвестности.

Я уже сделала выбор и не отступлюсь.

Ожидание, впрочем, не продлилось долго, всего несколько минут. Дверь в помещение с легким щелчком распахнулась, едва слышно переместились военные, меняя расстановку сил.

Я тихонько вдохнула, зная, что стоит только оглянуться, и увижу перед собой одного из лидеров планеты – нара Ара, работающего с одаренными. Жесткий, непримиримый, контролирующий ариатов с третьим уровнем способностей… О нем на моей планете знал каждый. И я бы отдала все на свете, чтобы никогда не оказаться в его руках. Очень уж страшно. Но куда мне деваться?

Медленно обернулась и в первое мгновение растерялась под внимательным и цепким взглядом мужских серых глаз. Передо мной, со слегка взъерошенными волосами цвета инея, находился нар Наран, еще один правитель Ариаты, одетый в темно-серый костюм. На поясе у него мигал заряженный бластер.

За спиной мужчины невозмутимо стояли двое мощных вооруженных военных, готовых в любую секунду действовать и устранить угрозу в моем лице.

Я нервно сглотнула, сжимая ладони и загоняя страх внутрь.

Расстояние мужчина сократить даже не пытался, чему я была несказанно рада. Сила внутри пока что просто ворочалась, но стоило кому-то приблизиться, вспыхивала ярче, словно чувствовала угрозу, и приходилось прилагать в разы больше усилий, чтобы ее сдержать.

– Здравствуйте, нар Наран, – выдохнула, не двигаясь с места.

Пока я добиралась до Хантума, смогла кое-как справиться с эмоциями и, насколько это было возможно, загнала их внутрь, не позволяя огню вырываться.

Нар Наран сощурился, не ответив на приветствие, но по-прежнему не сводил с меня взгляда.

– Как вас зовут? – спросил спокойно через минуту, похоже, сделав для себя какой-то вывод.

– Миранда Харт.

– Когда в вас проснулся дар?

– Около шести-семи часов назад.