Мой драгоценный мужчина - Шерстобитова Ольга Сергеевна - Страница 1

Ольга Шерстобитова

Мой драгоценный мужчина

Цикл «Ариаты» 8

© Ольга Шерстобитова, 2024

Глава первая

Крис Рейес, 15 лет

Я пропустил удар, и по телу тут же разлилась боль. Она за мгновение выбила дыхание, прокатилась запоздалым эхом по мышцам и, как ни странно, отрезвила, заставляя вернуться в реальность и сосредоточиться на бое. Монстр с какой-то малоизвестной планеты из далекой галактики в три раза выше меня ростом был сильным и опасным противником. В созданных реальностях, что имеются в доступе кадетского корпуса при Ариатской военной академии, других просто не существовало. И этот бой – единственное, что сейчас могло хоть ненадолго отвлечь от мыслей, которые невозможно остановить.

Я не уворачивался от атак, даже не пытался, наоборот выкладывался по полной, применяя изученные приемы боя. Большинство доведены практически до автоматизма, учиться драться я начал с пяти лет. Да и отец, генерал ариатской армии, всегда подбирал и мне, и старшему брату лучших наставников, которые спуска нам не давали и не знали пощады. И, несмотря на занятость, находил возможность проверять наши успехи. И ценна была здесь вовсе не его редкая и скупая похвала в духе «Молодец, освоил», а время, проведенное вместе.

Вечера, когда собиралась вся семья – и отец, и мама, и брат, я вообще по пальцам мог пересчитать, так их было немного. Мама, старший прапорщик, практически все время пропадала на работе, помогая отцу, старший брат, закончив Ариатскую военную академию, почти постоянно на заданиях. Других родных у меня не было.

И очередное осознание, что теперь не будет и этих редких, но безумно счастливых моментов, накрыло болью. Она в разы сильнее той, что вспыхивает от ударов монстра. Вгрызается в самое нутро, оголяет каждый нерв… Только сколько не бейся, не выжимай себя до капли, сбивая кулаки едва ли не в кровь, легче становится ненадолго. Я это знал, но не отступался.

Две недели прошло, как погибли родители. Две поганые недели! И, оказывается, это ничтожный срок, чтобы принять реальность. Ничто.

Удар за ударом, чтобы выплеснуть это дикое отчаянье и бессилие, когда невозможно что-то изменить. Удар за ударом, чтобы забыться и ничего не чувствовать. Удар за ударом, чтобы унять злость и тьму, что плещутся внутри.

Монстр рухнул, как подкошенный, поднимая пыль, и я, часто дыша, закрыл глаза и попытался унять бешеный стук сердца. Эмоции, пусть и ненадолго, схлынули, оставляя внутри пустоту.

Раздался щелчок, означающий, что загруженная реальность исчезла. Я сделал глубокий вдох, разжал кулаки и открыл глаза. В десятке шагов от меня на по-прежнему пустом полигоне стоял Рашхан, мой старший брат. Одетый в черную форму майора с золотым росчерком звезд, совершенно новую, ведь повышение по службе Рашхан получил буквально на днях. Высокий, подавляющий силой, грозный даже в свои тридцать лет. Короткие темные волосы были немного влажными, похоже, снаружи опять идет дождь. Но больше всего в этот раз меня поразили его непривычно светлые голубые глаза. Такого Рашхана я знал разве что по голограммам, сделанным еще до моего рождения, и никогда в реальности. Тогда в брате не успела проснуться способность третьего уровня к управлению тьмой.

Я привычно вытянулся, склонил голову, выпрямился, замирая.

– Майор, – поприветствовал старшего по званию.

– Здравствуй, Крис, – спокойно сказал Рашхан, отпуская условности, свойственные военным.

Я немного расслабился, не сводя с него глаз. Попытался вспомнить, когда мы виделись в последний раз, и не смог. После смерти родителей дни слились в какую-то беспросветную бесконечность.

Брат бросил взгляд на мерцающую панель, показывающую количество пройденных мной за последние сутки реальностей. Их столько, сдается, даже одаренный не проходит. И я напрягся, готовый к его резким высказываниям насчет моей нагрузки.

Но Рашхан промолчал. Не стал ни ругаться, ни запрещать тренироваться на износ поздним вечером, ни комментировать, ни лезть в душу. Лишь полоснул меня острым взглядом и едва заметно выдохнул. Знакомое проявление эмоций для всегда невозмутимого старшего брата, постоянно контролирующего свои чувства из-за высшего уровня дара.

– Я улетаю с планеты на неизвестный срок, – сообщил он.

– Куда? – вопрос сорвался раньше, чем я это осознал.

– В тридцать седьмой звездный сектор.

Мгновение на осознание – и злая тьма сковала внутри льдом, я шумно выдохнул.

– Ты это серьезно, Рашхан? – с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на уже яростный рык, процедил я. – Ты летишь туда, где погибли родители, и космос буквально наполнен монстрами?

– Да, – коротко отрезал он. – Именно туда.

Голос у него был ровным, и от этого внутри снова обожгло до боли. Хотелось сорваться, кричать, крушить все вокруг… Но я просто стоял и дышал, удерживаясь на краю. Тут и спрашивать не стоит, Рашхан явно сам напросился именно на это боевое задание. И, даже зная, что за полмесяца в тридцать седьмом проклятом звездном секторе, на самом краю космической границы Ариаты погибла двадцатка сильнейших отрядов во главе с четырьмя одаренными третьего уровня, он не отступится. Пойдет до конца. И либо уничтожит эту заразу, желающую погубить нашу планету, и отомстит за гибель родителей, либо просто не вернется.

И последнее осознание ударяет в меня, выворачивая обожженную болью душу наизнанку. Я не готов к еще одной смерти. Ужас и злость скручиваются в один клубок, перед глазами темнеет, каменные покрытия вокруг становятся размытыми.

– Возьми меня с собой, – выдохнул, отодвигая все чувства, загоняя их глубже некуда.

– Нет.

В этом ответе совсем никаких эмоций, лишь твердость и непоколебимость.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Крис, – тихо сказал Рашхан.

– Правда, знаешь? – я все же не удержался, не смог спрятать ярость.

– Не один ты потерял родителей.

– И считаешь, буду счастлив, если лишусь и брата?

Внутри что-то вспыхнуло, набирая силу, замерло, как дикий зверь перед решающим прыжком.

– Иногда нужно быть не там, где безопасно, Крис, а там… где ты нужнее.

И сдерживать тугую темную волну, что все эти дни жила внутри, уже не получается. В одно мгновение размывается действительность, мир теряет очертания, а после возвращается грохотом дрожащего под ногами каменного пола и стен.

– Крис!

Голос брата слышится эхом, будто он безумно далеко от меня, хотя вот же, стоял в десятке шагов…

Я не успеваю этого осознать, только чувствую каждой клеточкой мощную силу, растекающуюся по воздуху. И в следующее мгновение со всех сторон в меня летят камни.

Сейчас некуда бежать и негде спрятаться. Я зачем-то вскидываю руки, словно пытаюсь остановить неизбежно приближающуюся смерть. В голове пусто и звонко.

Рашхан, мелькнув смазанной тенью, вдруг оказывается рядом и… замирает, даже не пытаясь окутать меня своей тьмой, выставить щит, чтобы защитить от непонятно чего. В этой оглушающей тишине, когда со всех сторон давят замершие по непонятной причине куски тренировочного зала, слышится едва заметный шорох. По полу ко мне со всех сторон стекаются мелкие камешки, меняются прямо в воздухе, превращаясь в каменные чешуйки, липнут к одежде, становясь странной броней. И ощущаются частью меня.

– Глубокий вдох, – раздался четкий приказ брата, и я послушался, начиная догадываться, что произошло, и все еще отказываясь в это верить. – А теперь медленно и без резких движений опускай руки.

У меня почти получилось. Не удалось удержать лишь последние валуны, которые упали с грохотом, рассыпались на части и потянулись за моей рукой. Я попытался откинуть их в сторону… и от одного этого жеста справа прямо из воздуха вспыхнул щит из сверкающего полупрозрачного камня.

Я нервно сглотнул и замер, боясь даже шевельнуться. Камни отзывались на каждое мое движение.

– Ранен? – Рашхан, в голосе которого теперь слышалась тревога, был краток.