"Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Кун Антон - Страница 3

— Мразь! — взревела снегурка и снова стала вся красной.

Да, те снегурочки на корпоративе тоже такими в итоге стали, вот только им для этого порядком попыхтеть пришлось. А эта гляди-ка, не на шутку распалилась.

— Сорок плетей за неуважение к роду Мироновых! Я наследная княжна вынесла приговор и немедленно исполню наказание!

Не успел я сообразить, как она может быть наследной, если не мальчик, как меня неведомой силой развернуло и сорвало остатки одежды. Я уже хотел было объяснить ей, что незачем наседать, так можно и серьезно нарваться, как спину обожгло. Я стиснул зубы, но стон все равно вырвался наружу. Что-то горячее потекло по спине, стекло по заднице и стало капать на пол.

Я глянул вниз. Красные капли крови образовали уже небольшую лужицу.

Да ты с ума сошла, ряженая!

Развернувшись, я посмотрел ей в глаза. Следующий удар я снова пропустил, но заметил, что перед этим снегурка делает легкий взмах рукой. На этот раз я не стонал, но зубы сжал аж до скрипа. Зато к новому удару я был готов.

Едва княжна замахнулась, как я сжал кулак и стукнул им воздух перед собой. Короткая молния вырвалась из сжатых пальцев и ударила снегурке по шапке. Женщин я не бью, а по шапке можно. Разукрашенный головной убор слетел, обнажив роскошную копну русых волос.

Девушка шмыгнула носом, мотнула головой, отчего волосы золотом рассыпались по плечам. Я аж засмотрелся, какими они были красивыми. Это меня и подвело.

— Сопротивляться вздумал? На каторгу сошлю!

— Постой княжна! Мы с тобой стоп-слово не выбирали, но давай притормозим!

Что-то тяжелое ласково коснулось моего затылка, и я отрубился.

Глава 2

Тело мелко подрагивало в такт движению. Тихая, едва заметная вибрация шла от пола. Гул генератора был почти незаметен, перекрываемый хрустом взламываемой корки снега снаружи.

Этот звук я легко узнал. Не первый раз на вездеходе до охотничьих угодий еду. Каждую зимы мы с друзьями по три-четыре раза выбирались пострелять и, как водится, немного выпить.

Что-то жесткое давило на щеку. Тоже мне товарищи. Не могли подушку под голову сунуть? Надо же было так нажраться, что отрубился, не доехав до места. Стоп! Не помню, чтоб я пил. А я всегда запоминал события, даже если был вдрызг. За это меня друзья и не хотели видеть на пьянках. Кому захочется на утро узнать, что он творил в непотребном состоянии.

В голове пронеслись и попытались втиснуться в рамки здравого смысла последние события: белая яхта, прыжок в воду, крокодил с зубастой пастью, псевдо-друзья, чум, снегурка, удар по голове.

Твою ж мать!

Вездеход подскочил на небольшой кочке, и ребристая поверхность больно ударила меня по щеке, напомнив лишний раз о магических способностях внучек Деда Мороза. Я скосил глаза вниз. Незнакомый рисунок на металле мгновенно привел меня в чувство. Так это правда! Не сон! В какой-то момент, я уже понадеялся, что все это мне приснилось по пьяной лавочке.

Сознание полностью вернулась в мою бедную раскалывающуюся черепушку, и я попытался подняться. Голова тут же отдалась болью. Я скривился.

Проморгался.

В полумраке тесной коробки, обшитой со всех сторон ребристым металлом, нас было трое. Два моих соседа по заточению сидели напротив и, довольно улыбаясь, пялили свои шары в мою сторону.

— О, очнулся, красавчик! За что загремел?

Я, не обращая внимания на говорившего, приподнялся, нащупал узкую лавку за спиной, подтянулся к ней и сел.

Странно, по идее рассечённая спина должна болеть, но не болит. Точнее, болит, но вполне терпимо. Подлечили что ли? Или я столько провалялся без чувств, что всё успело зажить?

Толстый серый бушлат не давал такой же ребристой, как пол, стене слишком уж больно толкать меня в спину. На ногах оказались низкие валенки с прорезиненной подошвой на толстенном протекторе. Выше — серые ватные штаны.

Я вспомнил тех троих в лодке, что вытаскивали меня из воды, а потом пытались скормить крокодилу. Теперь я был весьма сильно на них похож. Двое напротив, тоже выглядели точно так же, но были мне совершенно незнакомы.

— Чего молчишь? Язык проглотил? — с вызовом бросил тот, что первым заговорил.

Его кривая улыбка выказывала недобрые намерения, но я плевать на него хотел.

— Свой язык в жопу засунь, — буркнул я, не желая ни с кем говорить.

— Да ты… — начал было говорливый, но его придержал за плечо второй.

— Тише, Гоша, тише. Он, говорят, отморозок. На княгиню руку поднял.

— Это на какую? На старуху или молодую?

Гоша довольно заржал от своего искрометного юмора, явно не выказывая никакого почтения ни той, ни другой особе.

— На наследницу, — ответил ему второй.

— На ту у меня бы тоже кое-что поднялось, правда не рука, — снова заржал Гоша.

Придурок встал, сделал два шага и навис надо мной. Не люблю, когда нависают.

Был он здоровенный, не чета мне. Его бушлат можно было вокруг меня дважды обернуть, да еще княгиню в него засунуть и то место бы осталось.

— Бить женщин — это плохо, — рассудительно произнес детина прописную истину так, будто был ее автором.

Все бы ничего, но я слышал в его голосе явный наезд.

Я приготовился. Когда такой базар начинается, то и до драки недалеко. А драться с этим дебилом в закрытом пространстве я не собирался. Но на место его стоило бы поставить. У таких, как водится, дашь себя в обиду один раз и второй не за горами.

Гоша потянулся ко мне своей огромной пятерней, попытавшись схватить за грудки. Резким движением я выбросил вперед руку, схватил его за распухшую сосиску, что заменяла бугаю указательный палец и с силой вывернул вверх.

Раздался отвратительный хруст, и палец неестественно выгнулся, так и оставшись в неправильном положении, когда я его отпустил.

Гоша тонко взвыл и попытался ударить меня другой рукой. Я откинулся на спину, растянувшись на скамейке. Уперся боком в стену и со всей дури врезал ему между ног. Тональность воя тут же сменилась, а «ы-ы-ы» превратилось в протяжное «о-о-о-о!»

Детина согнулся пополам и кулем завалился на бок. Хрень, которую я принимал за вездеход, тряхнуло, и меня подкинуло на скамейке.

Товарищ Гоши схватил его за бушлат в районе плеч и принялся тянуть на себя, стараясь усадить на скамейку.

Я почувствовал, что движение прекратилось. Наш «паровоз» припарковали в запасном тупике?

— Тише, ты, — зашипел второй на Гошу, протянулся и с хрустом вправил детине вывернутый палец. — В мироновских гостиницах сам знаешь, что за драки бывает. А если ты его покалечишь?

— Да я ему глаз на задницу натяну! — прорычал детина, но с места не двинулся.

Снаружи хлопнула дверь, и в повисшей тишине отчетливо раздались шаги. Тонкая ледяная корка крошилась под чьими-то ногами.

— Натянешь-натянешь, — быстро проговорил Гошин товарищ, — только не сейчас, а когда приедем. Там тебе никто не помешает.

Загремел замок и слева от меня распахнулась дверца, впустив внутрь облако морозного воздуха.

— Что тут у вас? — недовольно буркнул мужик в черной форменного вида куртке с отороченным мехом вороте.

— У нас все хорошо, начальник, — заблеял тот, что придерживал Гошу. — Дорога у вас плохая, на кочке подпрыгнули и упали. А так все хорошо.

— Дорога ему наша не нравится! — заржал охранник. — В следующий раз тебя на ее благоустройство и определим.

— Хорошо, как скажите, начальник. Хоть на дорогу, хоть на добычу. Как прикажете, так и буду делать.

Такой подхалимаж был мне противен, но я не стал выказывать своих чувств. Просто отметил для себя, что этот человек боится «начальника» или тех, кого он так называет.

— То-то, — довольно произнес охранник и взглянул на меня. — О, очухался. Отлично!

Больше он ничего не сказал. Захлопнул дверцу, и через несколько секунд наш транспорт тронулся, вновь тихо завибрировав.

Гоша с товарищем зло уставились на меня, но попыток заговорить или напасть больше не последовало. Вот и отлично! Можно было немного расслабиться и постараться разобраться в ситуации.