Война вечножителей (ЛП) - Бакли Майкл - Страница 4

Сабрина была ошеломлена. Дафна выдавала семейную тайну самому худшему человеку из возможных. Они могли доверить Смэрт лишь то, что собьет ее с толку.

– Какие еще вечножители? – рассвирепела соцработница.

– Так любят называть себя сказочные персонажи, – объяснила малышка. – «Сказочный персонаж» довольно грубый термин, знаете ли. Как я говорила, братья Гримм писали о вечножителях, потому что они настоящие. Возьмем Белоснежку. Она настоящая женщина, и история произошла на самом деле – отравленное яблоко и так далее. Золушка, принц Шарманьяк, Красавица и Чудовище, Робин Гуд – они все существуют. Кстати, они все живут здесь, в Феррипорт-Лэндинге. Королева Червей – наш мэр. А Спящая Красавица встречается с нашим дядей.

– Дебби, ты будешь так очаровательно выглядеть в смирительной рубашке, – улыбнулась мисс Смэрт.

– Я Дафна, – поправила малышка.

– Пожалуйста, замолчи, – шикнула ей в ухо Сабрина.

– Хорошо, детка. Сдаюсь. Так, если сказочные персонажи настоящие, почему же я ни одного не встречала? – хихикая, спросила соцработница.

– Потому что город окружает волшебный барьер, который держит вечножителей внутри. Наш пра-пра-пра-пра-прадедушка Вильям Гримм и ведьма по имени Баба Яга возвели его, чтобы отвадить злых вечножителей от вторжения на ближние города.

– О, конечно, – сардонически ответила Смэрт. Хлопнув себя по колену, она испустила жуткий хохот, звучащий как крик раненого лося. Сабрина никогда не видела, чтобы эта мерзкая женщина смеялась, и надеялась, что больше никогда не увидит. Дафна оставила мисс Смэрт без внимания.

– Из-за барьера жители города рассердились, и многие вечножители не очень любят нас, – продолжила Дафна. – Но…

– Дафна, остановись. Ты рассказала ей слишком много, – взмолилась Сабрина.

– Дай мне закончить, Сабрина, – спокойно сказала Дафна. – Как я говорила, у нас в Феррипорт-Лэндинге много врагов, но нам удалось кое с кем подружиться.

Вдруг в окно постучали. Сабрина выглянула в окно, ожидая увидеть несущуюся вдаль реку Гудзон. Однако от увиденного она чуть не упала с сиденья. В окно заглядывал знакомый лохматый мальчишка в пижаме с роботами, дерущимися с обезьянами. Удерживаемый в воздухе двумя гигантскими стрекозиными крыльями, он летел рядом с мчащимся поездом, ухмыляясь и показывая язык. Сабрина никогда в жизни еще не была так рада его видеть.

Мисс Смэрт, впрочем, пришла в ужас. Она закричала так, словно только что нашла свое имя в списке непослушных детей Деда Мороза. Рухнув на пол, она, как таракан, заползла под сиденье. Когда она набралась храбрости вновь посмотреть на Пака, тот уже прожужжал вперед и скрылся из виду.

– Вы его видели? – заикаясь, спросила мисс Смэрт, медленно выползая обратно в проход и бросаясь к окну, чтобы рассмотреть поближе. – Должно быть, я устала. Кажется, я видела снаружи мальчика. Летающего! За окном!

В эту секунду раздался ужасный, разрывающий барабанные перепонки лязг, за которым последовал скрежет металла о металл. Мимо окна, в которое смотрела Сабрина, что-то пронеслось и исчезло. Это оказалась часть двери, очень похожая на ту, через которую протащили девочек, когда усаживали в поезд. Сабрина оглянулась на сестру, которая ухмылялась от уха до уха.

– Вы оба это придумали?

– Ну кто-то же должен думать о нашей семье, – как ни в чем не бывало откликнулась Дафна.

Мгновение спустя по проходу чинно прошествовал Пак, гордо расправив потрясающие крылья.

– Так-так-так. Взгляните на меня. Вот он я, опять спасаю вас обеих. Знаете, вы правда крайне беспомощны и ничтожны. Я прям удивляюсь, как вы самостоятельно одеваетесь по утрам.

Мисс Смэрт вскрикнула и, вновь грохнувшись на пол, уползла обратно под сиденье.

Пак повернулся к Сабрине.

– Что она делает там внизу?

– Полагаю, прячется.

Пак, склонившись, сунул голову под сиденье.

– Я тебя нашел.

Мисс Смэрт завизжала.

Пак вытянулся в полный рост и расхохотался.

– Она забавная.

Он вновь наклонился, и она вновь заверещала.

– Я мог бы делать это весь день. Можно я ее оставлю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дафна покачала головой.

– Ты знаешь план.

Пак нахмурился.

– Ну ладно! – огрызнулся он, вытащил соцработницу из-под сиденья и поставил на ноги.

Дафна приблизилась к дрожащей женщине.

– Мисс Смэрт, мне есть что вам сказать.

Смэрт ничего не ответила и, похоже, не могла оторвать глаза от Пака и его крыльев.

– Мы не вернемся в приют. Ни сейчас, ни когда-либо еще. И к приемным родителям тоже не вернемся. Наша семья здесь, в Феррипорт-Лэндинге, поэтому мы остаемся. Вы никогда больше не вернетесь в этот город. И никогда больше нас не побеспокоите. Пора прощаться, мисс Смэрт.

– Сразу после беспощадного пинка, верно? – спросил Пак. – Мы разговаривали о пинках.

– Я запретила пинки, помнишь? – ответила Дафна.

Пак помрачнел.

И тут в динамиках раздался голос кондуктора.

– Следующая остановка Покипски, ребята. Следующая остановка Покипски.

Внезапно лицо Пака побледнело, и его вездесущая озорная ухмылка растаяла.

– Ой-ей.

– Что за «ой-ей»? – воскликнула Сабрина, оглядываясь. Каждый раз, когда она слышала «ой-ей», случалось что-то плохое, обычно связанное с бегством от чудовищ или великанов.

– Барьер! – заорал Пак, повернулся и побежал в противоположном движению поезда направлении. – Я совсем забыл о барьере!

– Ой-ей, – в унисон повторили девочки. Ни один вечножитель не мог пройти через барьер, и поэтому, когда поезд проедет через него, Пака размажет по проходу. Мальчишка беспомощно затрясся.

– Как его остановить? – вскричал он, наталкиваясь на невидимую преграду.

Сабрина вспомнила шнур аварийного тормоза, висящий на стене. Подскочив к нему, она изо всех сил дернула его. Завизжали тормоза, и поезд резко стал останавливаться. К несчастью, замедлялся он недостаточно быстро, и Пак быстро приближался к стальной двери в конце вагона. И поезд никак не мог остановиться до того, как Пак в нее врежется.

Пак закрутился, словно рыба на дне лодки. Сабрина поняла, что он пытался сделать. Если он повернется вокруг себя, то сможет превратиться. Помимо полета, еще он мог обращаться в животных и множество неодушевленных предметов. Обычно он превращался в вещи, раздражающие Сабрину, вроде трехногого стула либо скунса, но время от времени он преображался во что-нибудь полезное. Сабрина ничего не могла поделать, кроме как наблюдать за его неловкими усилиями и обрадоваться, когда он, наконец, достиг успеха. Его руки и ноги растолстели, будто древесные пни. Тело набрало сотни фунтов, а кожа задубела до серой брони. Из макушки вырвался волосатый рог. Прошли считанные секунды, и Пак из противного мальчишки, отчаянно нуждающегося в ванне, превратился в полноразмерного носорога. Он опустил голову, и его алмазно-твердый рог врезался в дверь, сорвав ее с петель и вызвав сильный шум в барабанных перепонках Сабрины.

– Он превратился в носорога, – сказала мисс Смэрт.

– Совершенно верно, – откликнулась Сабрина.

Пока она и Смэрт стояли, пялясь на Пака, Дафна схватила руку Сабрины и потащила ее к сорванной двери. Еще никогда малышка не возглавляла побег, но Сабрина была слишком сбита с толку, чтобы спорить.

Они увидели, как Пак прорвался через дверь следующего вагона, и он собирался сделать то же самое со следующей. К несчастью, поезд был забит пассажирами. Съежившись на сиденьях, они спрятались за газетами New York Times. Никто не пострадал, но Сабрина подозревала, что многие намочили штаны. Винить их она не могла. Никто не ожидает увидеть беснующегося носорога по дороге на работу. Пробегая мимо, она и Дафна сделали все возможное, чтобы заверить их, что все под контролем.

Девочки добежали до последнего вагона как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пак прорвался сквозь дверь и выскочил на рельсы. Девочки, взявшись за руки, спрыгнули на землю, стоило поезду остановиться. Когда Сабрина пришла в себя, то обнаружила, что она с сестрой не одни. Их ждали дядя Джейк, бабушка Рельда и Эльвис. На заднем плане виднелись Златовласка и Красная Шапочка. Позади толпы стояли три медведя, с отвращением скрестив мохнатые лапы; Пак был занят, перевоплощаясь обратно в свой истинный облик. Однако среди них было еще два человека, которые заставили Сабрину задуматься, не шутит ли над ней собственный разум. Прямо перед ними с раскинутыми руками стояли родители, Генри и Вероника Гримм.