Инкарнация (СИ) - Бабчинская Юлия - Страница 14

Но когда в зал въехала верхом на коне Адель, с обольстительной улыбкой на губах, все ахнули – от удивления или же от ужаса. Но больше всего переменилась в лице принцесса Элейна – она больше не улыбалась. А вот Канцлера нигде не было видно, и Адель даже огорчилась, что он не увидит ее знаменательное появление – хотя может это и к лучшему, она до сих пор не поняла, опасен ли он или же просто делает вид, пытается запугать ее.

– А вот это уже интересно, – проговорила принцесса Элейна, выходя вперед. Адель заметила, что принцесса сменила наряд, облачившись в ярко-алое платье, так похожее на кровь убитых девушек. – Я как раз говорила, что среди нас самозванка, которой не должно быть здесь. Иначе Грааль бы уже проявил себя. И вот, пожалуйста, в бальный зал заявляется воровка моих лошадей.

– Ваших лошадей? – спросила Адель, после чего посмотрела на Анри, который тут же, как и было договорено, помог ей спуститься. Настоящий рыцарь! Теперь Адель смотрела в глаза принцессе, такой роскошной и убийственной. Сама же она все еще была в своем нижнем платье и туфельках, лишь в распущенные волосы вдела синюю гвоздику. – Мне казалось, что все здесь принадлежит королеве.

Адель не знала, откуда в ней взялось столько наглости. Стоило в действительности послушать леди Санию и не высовываться, но разве за этим она явилась сюда? Добиваться своего, так уж с боем.

– А королева? Где же она? – спросила Элейна и рассмеялась. – Может, это ты?

Принцесса обошла ее по кругу, цокая каблуками по полу, составленному из разноцветных мраморных плит, которые ложились в некий узор.

– Может быть, – ответила Адель.

– Эта девушка не может быть самозванкой, Ваше Высочество,– вступился за нее Анри. – Я…

– Что? Что такое?

– Я знаю ее семью. Они принадлежат к ордену Синей Гвоздики.

– Хорошо… неплохая попытка. Но я не верю. А это не ты, кстати, танцевала с Канцлером Фростом? – вдруг спросила Элейна, останавливаясь прямо перед Адель и устремляя в нее острый ноготок.

Адель тяжело вздохнула – сколько ей будут это припоминать?

Возможно, недолго, если ее жизнь оборвется в ближайшие пару минут.

Адель рассчитывала, что если не будет прятаться и прямо заявит о своих притязаниях на трон, то это поднимет ее в глазах окружающих и покажет соперникам, что она не боится и не будет убегать при первой же опасности. Разве не так должна вести себя истинная королева? А не раболепно стоять перед принцессами?

– Это была я, Ваше Высочество. Или лучше сказать… дочь моя.

Ведь технически, если душа королевы и впрямь возродилась бы в одной из сорока девушек, то Элейна должна была быть дочерью восемнадцатилетней претендентки!

Адель припомнила блаженное выражение лица Джудит, но сейчас даже не стала смотреть в сторону соперницы и ангельски улыбнулась, а в следующую секунду ошарашила и саму принцессу: подступила к ней на шаг и, быстро притянув ту за плечи, поцеловала ее в лоб.

– Благословляю… – выдохнула Адель.

– Что за… – вскрикнула Элейна, но тут вновь ударил колокол, в третий раз, правда сейчас задрожали сами стены замка, а по мраморному полу пробежала трещина, разламывая камень прямо между Адель и принцессой.

Громкие шаги будто вторили этому грохоту, бум, бум, бум…

И вот в дверном проеме показалась высокая фигура, в которой Адель без тени сомнения признала Канцлера Фроста, и сердце ее недобро подпрыгнуло. Он зашел грозно и величаво, единственная нерушимая крепость среди дрожащих стен. Он шел прямиком на них – принцессу и Адель, которые застыли, будто… две лани на гобелене? Единорог, вспомнила Адель, символ Элейны – это прекрасный единорог. А кто же тогда сама она? Нужно придумать себе герб…

– Грааль проснулся, – громко объявил Канцлер, глядя на одну лишь Элейну. – Вы можете продолжать таинства. Все претендентки на месте, – подчеркнуто проговорил он, а потом будто невзначай повернулся к Адель и сказал: – Вы обронили свой платок, миледи.

Платок? Какой платок?

С этими словами он вложил в руки Адель шелковый платок, свернутый вчетверо. Сейчас все взгляды были прикованы к Канцлеру и Элейне, но вот вперед выступила принцесса Даная.

– Моя сестра преподала вам кошмарный, но жизненный урок: Королева славится своей красотой и изяществом, но красота может обходиться очень дорого. Однако королева – это не только наряды, танцы и придворный этикет. Королева – это прежде всего щит и меч своего королевства.

– Защита? От кого? – послышался шепот девушек.

– От Всадников конечно же. Моя мать с детства учила нас держать в руке меч, правда, сестры? Все мы отлично владеем оружием.

Внутри у Адель все похолодело: стоило побольше узнать о принцессах.

– А теперь раздайте девушкам плащи, – сказала принцесса Даная и слуги вынесли серые накидки с вышитой на них белой волной. – Следуйте за мной.

Адель не сразу заставила себя сдвинуться с места. Но она каким-то чудом выжила. Выжила и готова была пойти дальше.

На мгновение она раскрыла платок, который все еще держала в руках.

Увидела пятно крови и вышитое красивыми вензелями имя: «Николетт».

Глава 3.1 Меч и кубок

Шуршание серых плащей напоминало шум моря. Не хватало только крика чаек, подумала Адель, но возможно все еще впереди. Длинная процессия растянулась по коридорам дворца, пока девушки змейкой тянулись за принцессой Данаей. Что она придумала для них? Какую еще проверку предстояло пройти претенденткам? И все ли смогут выжить?

Леди Сания обещала помочь ей, если она останется в живых после игр принцессы Элейны, но хозяйки гардероба нигде не было видно, как и Анри. Подумав о нем, Адель неизменно вспомнила про Николетт, платок которой сжимала в ладони. Почему он был окровавлен? Что хотел сказать ей Канцлер? А ведь именно ей предназначалось его тайное послание. Может быть, он знал Николетт и, не увидев ее среди претенденток, сразу все понял? А теперь еще он знал, что она, Адель, не обладает магической меткой и может запросто раскрыть ее перед всеми, в любой момент.

Это ей не нравилось. Уже двое человек знали про нее. Теперь судьба Адель зависела в том числе и от них. И если Адель знала, с какой стороны можно подступить к леди Сании, – или по крайней мере догадывалась, то все, что касалось Канцлера, оставалось сокрыто неизвестностью. Он был не из тех, кто с легкостью поддастся на женские чары. Но у каждого есть слабое место, и ей просто нужно нащупать такое у Канцлера.

Раскусить его будет не так просто.

Пока Адель предавалась размышлениям, то поняла, что немного отстала от других девушек – и как, кстати, оказалось, что она плелась в хвосте? А придворные, что шли за ней, были заняты разговорами, а может еще чем.

Она не знала, что заставило ее остановиться и посмотреть направо, в узкий темный проем, наполовину скрытый за шторой. Та будто ненавязчиво прикрывала его. Сначала Адель увидела носки черных сапог, силуэт мужчины, а потом и сверкание его глаз среди темноты.

Он чуть выступил из теней, схватил ее за руку и потянул на себя, увлекая в проем. Кричать? Бежать? Адель глотнула воздуха и застыла в руках Канцлера Фроста.

– Ты. Будешь. Молчать, – отчеканил он тихим, грозным голосом.

Вдох. Выдох. Молчать.

Адель распахнула глаза, соображая, как ей вырваться из его чудовищных лап – Канцлер был выше и гораздо сильнее. Удивительно, что она вообще думала о том, как с ним справиться. Это было невозможно.

И в то же время какая-то дикая необузданная сила, вспыхивающая внутри словно огонь, убеждала ее остаться на месте. И узнать, что будет.

Перед ее носом вдруг появился флакон с граненной пробкой. Канцлер чуть отстранился и открыл флакон, наполняя небольшое пространство терпким, даже резким запахом, который перекрывал дурманящий аромат можжевельника, исходящий от мужского тела, и немного отрезвлял Адель.