Калгари 88. Том 3 (СИ) - "Arladaar" - Страница 32

Арина и в самом деле увлеклась, наблюдая за тем, как штампует прыжки Соколовская. Понимала, что соперница тоже не стоит на месте. Ну что ж… Пора приступать к флипу…

… В Первоуральской ДЮСШОР тоже было весело. В ледовом Дворце спорта имени 50 лет ВЛКСМ на улице Ильича проходила тренировка юниоров старшего возраста.

Дворец спорта был построен в 1968 году в стиле советского модерна, но громадное квадратное здание, как аквариум, сиявшее большими окнами по периметру, и сейчас, по прошествии 18 лет, казалось ультрамодерновым и современным. И, конечно, его не сравнить с небольшим тренировочным катком ДЮСШОР номер один города Екатинска.

Тренер фигурного катания Первоуральской спортивной школы Игорь Борисович Ксенофонтов раздумывал, стоя у бортика и наблюдая, как раскатываются ученики. И задумывался крепко. Был он ещё по совместительству директором федерации фигурного катания Свердловской области. И, несмотря на крошечный штат в пять человек, таких же тренеров, вечно отсутствующих в кабинетах, расположенных в здании комитета по физкультуре и спорту Свердловской области, была эта организация авторитетная и хорошо знакомая в федерации фигурного катания СССР, где была у Ксенофонтова верная союзница — старшая судья соревнований Алла Ивановна Писеева, из-за которой разгорелся весь сыр-бор с Хмельницкой и Соколовской. Писеева до переезда в Москву работала в федерации фигурного катания Свердловской области, была подчинённой Ксенофонтова, и после переезда в столицу помогала свердловскому фигурному катанию как могла. И вчера эта дама позвонила Ксенофонтову по старой дружбе.

— Здравствуйте, Игорь Борисыч, — напевно поздоровалась Писеева. — Как здоровье, семья, дети?

— Всё прекрасно, Алла Ивановна, спасибо что позвонили, — удивлённо ответил Ксенофонтов, гадая, зачем звонит Писеева. — Как у вас? Всё хорошо?

— Тоже всё хорошо! — заверила Писеева. — Но я не просто так звоню, как вы догадались. Звоню я вам по старой дружбе, так сказать. Вы готовы к десанту из Екатинска?

— Десанту? — рассмеялся Ксенофонтов. — Насколько я знаю, оттуда только Марина Соколовская десантироваться может. Да и то сходу на десятое место.

— А вот и нет, Игорь Борисыч, — возразила Алла Ивановна. — У них там в Екатинске целый скандал был, да ещё такого масштаба, что товарищу Ельцину пришлось вмешиваться, чтобы федерация изменила правила отбора. От Екатинска приедут две фигуристки. Очень сильные. Вы таких ещё не видели.

— Как это возможно? — удивился Ксенофонтов, чуть не уронив телефонную трубку. — Что за фигуристки? Что там вообще произошло?

— Я не знаю, каким образом, но произошёл значительный прогресс у фигуристки Людмилы Хмельницкой. На чемпионате города она исполнила три тройных прыжка. Два лутца и флип. И в целом показала такое катание, которое…

Писеева замялась, не зная, как охарактеризовать катание Хмельницкой.

— Я бы не удивилась, если увидела этот прокат по телевизору, с Олимпиады, от будущей олимпийской чемпионки, — коротко сказала Писеева. — Я не знаю, как Левковцеву удалось подготовить спортсменку такого уровня. Соколовская тоже очень сильно прибавила. И тоже, я полагаю, учит тройные прыжки. Обе девочки выдали прокаты такого уровня, что мы не знали, кого ставить на первое место. Федерации из-за вмешательства Ельцина пришлось менять правила отбора на чемпионат Свердловской области, иначе одна из сильных спортсменок осталась бы дома. А на них, как я понимаю, у федерации самые далеко идущие планы. В том числе и международного уровня.

— Ясно… — тяжело вздохнул Ксенофонтов. — Будем работать. Спасибо вам огромное, Алла Ивановна, за ваш труд и заботу о нашей области.

— Я лишь за здоровый советский спорт, — засмеялась Писеева. — Мне интересно, чем ответите на вызов екатинцев вы. До свиданья. Всего хорошего в вашей работе.

Ксенофонтов поблагодарил Аллу Ивановну и задумался, бездумно глядя в потолок тренерской. Задача сильно усложнялась. Причём в момент, когда что-то менять в прокате Малининой было по сути, уже поздно…

Сейчас Ксенофонтов стоял у бортика и смотрел на Таню Малинину, свою лучшую фигуристку, на которую он возлагал большие надежды. Стройная худенькая светловолосая девочка в синем костюме делала разминку вместе со всеми и вроде бы ничем не выделялась из общей массы воспитанников. Разве что у неё были тройные сальхов и тулуп. Был и риттбергер со статистикой выполнения пятьдесят на пятьдесят. Этого вполне хватило бы, чтобы стать чемпионкой области и поехать на первенство СССР среди юниоров. И даже взять его. Однако сейчас Ксенофонтов в этом не был уверен, если то, что сообщила Писеева, правда.

Сейчас он корил себя как мог. Чёрт побери… Ведь знал же! Знал! Надо постоянно идти вперёд. Усовершенствоваться. Не почивать на лаврах былых заслуг. Это спорт! Не улучшаешься ты — улучшится твой соперник. Не прогрессируешь, завяз на прошлом уровне — спрогрессирует твой соперник и станет выше тебя.

К нему, в его родной город, приедут две валькирии, жадные до побед, и с этим срочно надо что-то делать…

Глава 17

В гостях у Соколовской

Наконец-то решившись, Ксенофонтов окликнул Таню Малинину.

— Танюш, подойди на пять минут.

Таня прекратила кататься вместе со всеми и подъехала к тренеру с недоумённым видом.

— Нам нужно усилить тренировки, — подумав, сказал Ксенофонтов. — Сейчас начнём тренировать тройной риттбергер. Впереди у нас неделя. За это время нужно довести элемент до стопроцентной готовности. Я понимаю, это сложно и даже невозможно, но иначе никак…

— Что случилось, Игорь Борисович? — откинув светлые волосы со лба, недоумённо спросила Таня. — Вы говорили, нам и существующего набора нам хватит для победы на чемпионате.

— Уже нет. Моя вина. Зациклился на былом, — мрачно ответил Ксенофонтов. — Приедут две сильные гостьи из Екатинска. Одна фигуристка обладает таким же набором, как у тебя — сальхов и тулуп. Причём сейчас катается очень стабильно. Ты её знаешь, наверное, видела, это Марина Соколовская. Раньше у неё результаты здесь неважные были, но за год она спрогрессировала — постарался чертяка Левковцев. Вполне может побороться за медали и за чемпионство. Другая девочка — Люда Хмельницкая. Я про неё вообще не слышал раньше. Но она очень прибавила и обладает тройными лутцем и флипом. При чистом прокате по технике судьи поставят её гарантированно выше тебя. Чтобы стать чемпионкой, тебе нужен ещё один прыжок. Будем тренировать тройной риттбергер. На флип и лутц уже нет времени. С риттбергером у тебя будет пять тройных прыжков против их четырёх. И это будет точно победа.

— Но и у Хмельницкой тоже может быть пять прыжков, — заметила Таня. — Если у неё есть и флип, и тулуп, в короткой она сможет прыгнуть флип в каскаде, а лутц одиночным. И три в произвольной.

— Может, Таня… — вздохнув, ответил Ксенофонтов. — Но иного выхода у нас нет. Нам нужно усложняться. Иначе всё сольём к чертям. Все наши планы на твоё будущее полетят вниз. Готовься к риттбергеру. Попробуем сперва на удочке. Раскручивайся сначала двумя-тремя тройками назад-внутрь. Делай посильнее толчок. Всё получится! Верь в себя, Танюша! Не получится с первого раз — получится со второго, с третьего!

Прицепив Малинину на лонжу, Ксенофонтов выехал с ней на середину катка и велел разгоняться. Таня двумя подсечками набрала скорость, сделала одну тройку, тут же другую, почувствовав, что нужная скорость уже есть и начальное вращение тоже, после тройки скрестила левую ногу перед правой и мощно оттолкнулась правой ото льда, закручивая своё тело против часовой стрелки замахом левой. Ещё в воздухе почувствовала, что сырой, ненапрыганный элемент не получится.

Так и есть! Не получился! Недокрут! Прыгнула даже не недокрученный тройной риттбергер, а перекрученный двойной. Приземлилась лезвием параллельно направлению движения. Ноги подвернулись. Малинина стала падать в самом травмоопасном положении — лицом в лёд. Как ни старался Ксенофонтов удержать её, но полностью не вышло — девочка всё-таки стукнулась коленями о лёд. К счастью, удар был не слишком сильным, и она тут же поднялась, потирая ушибленное колено.