Рис Инари (СИ) - Дез Олла - Страница 54

Глава 20. Японская пословица: Дороже не тот ребёнок, которого носишь на спине, а тот, которого обнимаешь*

«Весна пришла!» —

Повсюду слышу я,

А самому — не верится:

Ведь соловья

Еще не слышно!

Автор Мибу-но Тадаминэ — один из крупнейших японских поэтов средневековья, периода Хэйан. Сын придворного пятого ранга Мибу-но Ясуцуна. Начинал службу при дворе телохранителем начальника Правой личной гвардии императора. Он рано проявил себя талантливым поэтом, что отражено в лирической повести «Ямато-моногатари», «Повесть о Ямато». Тадаминэ получил должность в императорской библиотеке, затем служил в Левой личной гвардии императора, в Правой превратной охране. По оговору одного из придворных был понижен в должности и отправлен служить на западную границу, о чем он с горечью писал в песне «Кокинвакасю». Наряду с другими поэтами Тадаминэ участвовал в составлении антологии «Кокинвакасю». Считается, что во время завершения работы над составлением «Кокинвакасю» 905 год ему было около пятидесяти лет. Вместе с другими поэтами Тадаминэ участвовал во многих поэтических состязаниях. Ему приписывается авторство трактата «Вака тай дзиссю» — «Десять видов вака», оказавшего большое влияние на поэтические трактаты периода Хэйан. После смерти его имя было включено в число «Тридцать шесть бессмертных», список одних из величайших поэтов Японии.

Перевод с японского А. А. Долина

***

Такэ не хватало скорости. Такэ не хватало мастерства. Но это было бы поправимо. Но у нее не хватало самого главного: решимости и уверенности в победе. На Микоси-нюдо не было доспехов, и Такэ несколько раз умудрилась его задеть. Только успех она не развивала, удачно получившиеся приемы повторно не использовала и на риск не шла.

Я, когда поняла, что устаю, а мертвый воин — нет, то пошла на решительные меры. На контратаку. Такэ медлила и отступала.

Сама техника владения мечом у нее была, в целом, даже неплохая, но удары толком все же отработаны не были. Возможно, будь у нее больше опыта, она бы смогла вывезти этот бой просто на мастерстве. Но, увы!

Было видно, что противник пока равен ей по силе, но вот это уже начало меняться. У Микоси-нюдо начала расти длинная шея, да и сам он заметно увеличивался в размерах.

— Она даже в лицо ему не смотрит! — прокомментировал Нобу.

— Он мерзкий! Чего там высматривать?! — воскликнула я.

— Аика, это называется «Смотреть в лицо своему страху». Один из способов победить Микоси-нюдо — посмотреть ему прямо в глаза, не показывая страха, а затем оглядеть не снизу вверх, а сверху вниз — от головы к ногам. Если все было сделано правильно, то сила ёкая, позволяющая ему вырастать, истощится.

— Может быть она об этом не знает? — всхлипнула я.

— Знает, Аика… — покачал головой Шидж.

— Тут не только физическая сила важна, но и сила духа, — подтвердил Нобу, — У Такэ её нет.

— Нет! — вторя ему, заорала я от безысходности.

А злобный маленький ёкай продолжал увеличиваться.

— Шидж, а если я попробую войти туда? У меня же получилось попасть к Рен на первом испытании? Меня же пустили! — снова попыталась я.

— Тогда было другое. Ты еще не проходила это испытание и была в праве туда войти и попробовать на свой страх и риск. Сейчас ты пятихвостая лиса и прошла уже испытание на силу. Возможно, домик откроет дверь перед Юри или Рен. Они его еще не проходили. Ты хочешь их туда отправить? — спросил Шидж удивленно.

— Нет! — содрогнулась я от такого предположения.

— Ни я, ни ты туда попасть уже не можем. Более низкий ранг, смог бы войти скорее всего, но ты уверена, что в домике не появиться еще один ёкай? Так же, как удвоился столик с едой у тебя с Рен, так и второй ёкай появится, и будет два противника, — продолжал рассуждать Шидж.

— Мы ничего не можем? — еще раз спросила я, — Ну как же так!

— Прости, Аика. Это было прежде и повториться вновь. Это неизбежно. За ошибки нужно платить.

— Только в этот раз цена непомерно высока, — покачала я головой.

— Согласен. Гордость и стремление кому-то что-то доказать не то, ради чего стоит отдать жизнь. Но она, видимо, так не считала.

— На свете не так много есть вещей, ради которых стоит отдать жизнь. И это точно не они, — согласилась я.

— Аика! Прими это! Есть вещи, которые нельзя изменить! Это неподвластно никому! И глупость одна из них! Усвой уже все уроки, которые тебе сегодня преподала Долина! И этот тоже! — встряхнул меня за плечи Шидж.

Шидж развернул меня в своих руках. Теперь я стояла спиной к домику для испытаний.

— Не смотри! Нобу! Кио! — приказал он, и я увидела, как мощная фигура Нобу метнулась к обнимающим друг друга девочкам Рен и Юри, загораживая от них происходящее в домике.

Кио как-то мгновенно оказался около розовых лисичек, стоящих кучкой, и умудрился обнять всех четверых. Остальные были выше рангом и точно в этом не нуждались и, если хотели, могли бы отвернуться сами и не смотреть на гибель одной из нас. У меня сил отвернуться просто не было, и я благодарно уткнулась в плечо Шиджу.

Повеяло магией. Поднялся ураганный ветер, и я услышала сильный хлопок. Шидж крепче обнял меня.

А потом наступила тишина, в которой отчетливо были слышны лишь всхлипывания Юри и Рен. Шидж выпустил меня из кольца своих рук, и я обернулась.

На поляне испытательного домика не было.

Зато на месте домика стояла огромная фигура ёкая с длинной шеей.

«Да!», — кровожадно мелькнуло у меня в голове: «Из домика должен был выйти только один. И это была не Такэ!»

Микоси-нюдо уже был гигантский, с длинной, как у змеи, шеей, которая странно вырастала из стоящего на земле человеческого тела, и которую венчала маленькая человеческая головка. Мгновенно у меня в руках оказались сразу оба моих меча, и я с громким криком бросилась на ёкая.

Я прыгнула высоко, почти птицей взлетев к его голове, и отрубила ему в прыжке маленькую человеческую голову. Я сама и не поняла толком, как у меня это получилось, и как я всего одним быстрым движением перерубила эту длинную змеиную шею. Микоси-нюдо даже ни единого движения сделать не успел.

Но на этом я не остановилась, продолжая наносить удары по все еще стоящей огромной фигуре, вкладывая в каждый удар всю свою злость и ненависть. Наверное, это смотрелось дико. Маленькая лисичка напрыгивает на чудовищное безголовое тело, кроша его в винегрет. Но мне это нужно было. Я при этом еще и кричала, выплескивая свою боль.

Изрядно порубленная туша монстра все же завалилась на поляну, и только тогда я застыла над телом, наблюдая, как Долина забирает свою жертву, втягивая ее в землю. Вспомнилась известная песня моей юности, в которой были такие строки: «…Через час уже просто земля, Через два на ней цветы и трава, Через три она снова жива…». Тут цветы и трава появились, как только тело исчезло.

Так я и стояла на поляне, вся в темной, почти черной, крови, с обнаженными клинками, боясь обернуться назад и посмотреть в лица друзей и подруг. Кричать больше смысла не было. Я стояла и смотрела вперед, не видя перед собой ничего. Глупо! Как же все нелепо и глупо получилось! Виновата ли я в том, что Таке пошла на это испытание? Погибла ли маленькая лисичка из-за меня? Я не знала. Но вот сейчас отчетливо поняла, что мое появление принесло в Долину не только хорошее, но и смерть. Я спасла Рен, но погубила Таке.

— Аика! — послышался за моей спиной голос Рен, — Аика, пойдем домой!

И тогда я нашла в себе силы обернуться.

В огромных прозрачных глазах Рен стояли слезы, но не было и следа испуга. Она вдруг подошла еще ближе и обняла меня. Вот такую: всю в чужой крови, с обнаженными мечами, которые я так и продолжала крепко сжимать.

— Пойдем домой, Аика! — повторила Рен.

И я убрала клинки и обняла Рен в ответ. Я не виновата в смерти Таке. Точно так же виноватым себя может посчитать каждый из учителей. В праве ли я навязывать свою волю и свои желания другим? Нет! Каждый выбирает свою судьбу сам. И сам отвечает за последствия этого выбора. И Кио, и Шиджеру, и Нобу, наверное, могли бы вмешаться и спасти Таке, но они этого не сделали. А может быть и действительно не могли, но и отношение к произошедшему у них было философское: никто не посыпал голову пеплом, никто никого не обвинял.