Кому на Руси жить хорошо - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 52

Раздался звон колокола, и в городские ворота вихрем влетело несколько всадников. Первое, что меня поразило — кони у них у всех были совершенно одинаковой коричневой масти. Второе (когда наездники сбавили темп и подъехали ближе) — бьющая в глаза роскошь. Породистые кони, украшенная каменьями сбруя, позолоченные седла… да и одета дружина Чурилы была во все лучшее. Сапоги явно восточного производства, голубые бархатные кафтаны расшиты золотыми нитями, пояса такие, что не каждому купцу купить впору… Но круче всех (разумеется) выглядел сам Чурила. Особенно когда я слезла с вышки и рассмотрела его вблизи.

Что сказать? Правы русские девки. И княгиня права. Грех по такому парню не сохнуть. Довольно высокий (с меня ростом), статный, сероглазый… золотые вьющиеся волосы до плеч, черные брови вразлет, удивительно гармоничные черты лица… ну и одет местный плейбой был соответственно. Кольчуга, украшенная бляшками из красного золота, серебряный панцирь, остроносые сапожки из зеленого сафьяна, кафтан из черного бархата и дорогое восточное оружие, которым Чурила был буквально увешан по уши.

Бравый богатырь легко соскочил с коня, и слуги тут же (видимо, для большего престижа) накинули ему на плечи соболиную шубу с золотыми пуговицами. (Причем каждая из пуговиц была размером с небольшое яблоко). После этого Чурила, наконец, поклонился дорогим гостям, пригласил нас разделить его скромную трапезу, поужинать "чем бог послал", и сообщил, что раскинул целый палаточный городок, дабы доблестным воям спалось сладко. А чтобы не обидеть кого, Чурила и сам будет ночевать как все — в шатре в чистом поле. Дружинники довольно покивали головами и направились к столу.

Ничего себе! Терем Чурилы был украшен так, как княжескому дворцу не снилось. На стенах и гобелены, и черные соболя, и оружия море… я уж не говорю об обилии дорогой посуды, слуг и поданных на стол блюдах! Хорошо хоть я, на сей раз, не забыла об особенностях русского застолья, и прихватила с собой ложку. Тем более, что столы были накрыты просто по-царски. И это у Чурилы называется "что Бог послал?" Ну, видимо, Бог к нему был расположен даже больше, чем к Мирославу. Когда я вылезла из-за стола, чтобы проследовать в свой шатер, я искренне чувствовала себя колобком.

Кстати, для ночевки Чурила действительно наравне со всеми воспользовался шатром. Я, честно говоря, до последнего в это не верила. Правда, там шатер был такой, что некоторым боярским теремам до него расти и расти, но это уже детали. И если кое-где и были недовольные — меня это мало интересовало. Гораздо больше я беспокоилась по другому поводу — Данжера до сих пор не было. Ну и куда он делся вместе с моей ступой? Я настолько переживала из-за неуемного василевса, что какое-то время даже не могла уснуть. А потом… потом начал бунтовать мой желудок. Он не то, что бы расстроился, нет…. Скорее, на почве переедания у него началась истерика. Пришлось покинуть шатер и немного поколдовать. А на обратном пути меня ждало такое зрелище…

Чурила Пленкович, богатырь, красавец и местная знаменитость, похоже, маялся тем же недугом, что и я. Бравый молодец выполз из кустиков, одернул одежду и уже направился было к шатру, но на полпути был нещадно атакован какой-то девицей. Освещаемое кострами пространство позволило мне не только увидеть эту достойную эпического сказания сцену, но и рассмотреть нападавшую получше. Ну… вполне даже симпатичная девушка. Приличных габаритов, с косой в руку толщиной, одетая во все самое яркое и нарядное. Интересно, и чего ей от Чурилы посреди ночи понадобилось? Я усилила с помощью заклятья звук (ну знаю я, что чужие разговоры подслушивать не хорошо, ну и что? Интересно ведь!) и навострила уши. Что сказать? Монолог девушки был весьма страстным и мало приличным.

— Мне на тебя смотреть — белое тело у меня ходуном ходит, к телу рубашка льнет, — приговаривала девица, буквально вешаясь на Чурилу. — Идем в избу ко мне, матушки с тятенькой как раз дома нету. Скинешь ты свою шапочку, снимешь однорядочку, снимешь зелен сафьян сапожки, да положишь под лавку. Ляжешь спать на кровать тесовую, на перину пуховую, на круто-складно зголовьице, под одеяло соболиное. А я скину свою рубашку без пояса, да рядом лягу.[8]

Ни фига себе — скромная русская девушка!!! Я ушам своим не поверила. Стоило родителям свое чадо дома одну оставить, как на тебе, она уже внаглую к постороннему мужчине пристает! Нет, я не спорю, Чурила, конечно, красавец, но не до такой же степени, чтоб русские девицы забывали про свою известную всем (по сказкам) скромность, и сами к нему в постель лезли, наплевав на приличия! Нда. Вот что значит неиспорченные цивилизацией девушки. Ни тебе стриптизеров, ни голливудских красавцев, ни плейбоев на обложках журналов… Какой-то несчастный Чурила Пленкович, и тот один на всех. Не мудрено потерять голову.

Тем временем, скромная русская красавица, не теряясь, уже уволокла бравого богатыря за собой. Видимо, опробовать обещанную кровать тесовую и перины пуховые. Вот что значит правильный подход к делу! Не сумел устоять Чурила. Хотя… там такая грудь… размер восьмой, наверное, не меньше. Мне б такую! Как вильнула бы на перекрестке, все светофоры окосели бы! Я старательно подавила тяжкий вздох зависти и пошла к костру. Надеяться уснуть после всего увиденного было, по меньшей мере, глупо.

Кстати, если кто-нибудь думает, что напавшая на Чурилу девица была позорным исключением из рядов высокоморальных русских девиц, спешу вас огорчить. Ничего подобного. А чтобы вы окончательно в этом уверились, вот вам

Байка № 5, услышанная от Вани на одном из привалов.

Жил-был на свете богатый купец по имени Соловей Будимирович. И решил он как-то завести себе в Киеве недвижимость. Приплыл на кораблике (паруса из шелка, гвозди из серебра, а сходни он золотые скинул) и направился прямиком к тогдашнему киевскому князю. Одарил его дарами несметными (то есть, взятку дал, как водится) и князь (естественно!) разрешил бравому молодцу строить свои терема где захочет. Ваня не рассказывал, что за гастарбайтеры трудились на этой эпохальной стройке, но шумели они сильно. Настолько, что разбудили княжескую дочь. Та расспросила служанок в чем, собственно, дело, и, услышав рассказ о красивом и богатом купце, в чем была (в сорочке да туфельках) пошла посмотреть на стройку.