Кому на Руси жить хорошо - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 44

Скажу честно, заправляя рубаху в штаны и выходя из палатки, я ненавидела големов так, как никогда раньше. Ну что им, с утра трудно было на наш лагерь напасть? Судя по мрачной морде василевса он испытывал к врагу не менее «теплые» чувства. Я засучила рукава, подошла к разложенному на земле оружию и начала накладывать на него заклятье. Хм! Оказывается, когда проникаешься ненавистью к врагу, магический эффект усиливается! Кто бы мог подумать… интересно, почему нам не говорили об этом на лекции? Или я пропустила сей интересный факт мимо ушей? Это же просто праздник какой-то! Подпитываемое злостью и негативными эмоциями заклятье ложилось ровно, увеличивало убойный потенциал и не исчерпывало сил!

Врангель смотрел на все это действо с ближайшей елки, но вплотную подлетать не рисковал. Тоже мне, имп называется… магии боится. Врангель, кстати, и к василевсу отказывался приближаться ближе, чем на полметра. Толи невзлюбил с первого взгляда, то ли наложенное на Данжера заклятье действовало не только на людей, но и на животных…

— Големы перешли в наступление, — сообщил Старот, подлетев к василевсу на всем скаку.

— Вот и славно, — кивнул Данжер. — Скажи своим молодцам, пусть до поры в бой не рвутся. Встретим врага там, где нам удобней будет с ним биться. Только чую я, что народу в сей сече немало поляжет.

— Так умирали лучшие из предков наших, — вздернул подбородок Старот. — И нам от боя отказываться грех. Сколь сможем погубить врага, столь и погубим. И не поможет големам ни численность великая, ни сила колдовская. Великие воины говорили, что можно отобрать землю, на которой мы живем, но нельзя отобрать землю, в которой нас похоронят.

— Не в силе Бог, а в правде, — подхватила я. Старот торжественно перекрестился.

Как ни странно, древнерусская пословица, которую я так легкомысленно цитировала, оказалась права. Воодушевленное магической поддержкой войско василевса, несмотря на свою небольшую численность, так вдарило по врагу, что часа через два от полчища големов остались только камни. А довольные воины помимо собственно победы, получили и еще парочку приятных сюрпризов. Во-первых, оказалось, что големы, зачем-то прихватили с собой целую толпу пленных, среди которых у дружинников василевса оказалось немало родичей и друзей, а во-вторых, у зловредного врага удалось отбить целый обоз награбленного добра.

— Толи я чего-то не понимаю, то ли одно из трех, — нахмурилась я. — Зачем каменным порождениям магии нужны рабы и вещи?

— Не для себя големы сии богатства схитили, — ответил Данжер, глядя на веселящихся подданных.

— Так это враг твой, о котором ты говорить не хочешь, такой жадный?

— Врагу моему ни людей, ни богатств их не надобно. Чую я, Фьяна, в другом тут дело. Не сам враг мой к Фотии пришел, человека нанял. Сей человек и велел големам людишек захватить, да добра сколь унесут. А я-то удивлялся все, почто големы от Фотии отступили. Могли же до последнего камня сражаться. Ан нет, другое, видать, им было поручено. Так что на сей раз, алчность человеческая помогла нам. Ибо если бы не отступили големы, вывозя добычу да пленных, еще более страшным было бы поражение Фотии, — резюмировал василевс.

— Интересно, и кто же это врагу с потрохами продался? — возмутилась я.

— Да мало ли людишек до денег жадны, да к власти рвутся? — отмахнулся Данжер. — Может, кто из бояр удельным князем захотел стать. А может — кто и из самих младших князей подколенных на место Мирослава позарился.

— Голубь почтовый княжеский! — прервал нашу беседу Врангель.

— Помяни князя, и он тут же откликнется, — фыркнул Данжер. А я поймала голубя и развернула свернутое в трубочку письмо.

— Ну надо же! — возмутилась я, прочтя послание. — А больше Мирослав ничего не хочет? Ну там молодильных яблочек ему достать, или Жар-птицу…

— Что там? — поинтересовался Данжер.

— Да вот, видишь ли, какой-то гнусный тип у нашего князя единственную любимую дочь умыкнул.

— Любаву?

— Наверное. Больше, вроде, у князя дочерей нет.

— И чего ради Мирослав грамоту тебе прислал? Помощи хочет?

— Вот именно. Приказывает мне бросать все дела и ехать вызволять его красавицу. Приказывает… ха! Да пошел бы он куда подальше со своими приказами. Мирослав со мной еще за прошлую службу не полностью рассчитался.

— Однако ж ехать тебе к нему все одно придется, — огорошил меня василевс.

— Это чего ради? — возмутилась я.

— Ты ему клятву на мече давала. И князь от клятвы сей тебя не освобождал. Не выполнишь приказ — слово свое нарушишь. Того ни князь, ни кто другой не поймет. И веры тебе не будет.

— Что, даже у тебя? — огрызнулась я.

— Нет у меня сейчас ни сил, ни возможностей с князем бодаться. Хочешь против воли Мирослава пойти — укрою я тебя в своих землях. Но коль осерчает князь, да войной на меня пойдет, не обессудь, Фьяна, защитить я тебя вряд ли смогу.

— И на том спасибо, — вздохнула я, поняв, что действительно придется ехать к князю. — А ты что делать будешь? Страну станешь восстанавливать?

— То для меня сейчас первое дело.

— А почему бы тебе к поискам княжны не присоединиться? — неожиданно для себя самой предложила Данжеру я. — Мирослав пишет, что разослал призыв всем князьям. И что если кто его Любаву спасет, за того он ее и замуж отдаст.

— Только свадьбы мне сейчас не хватало!

— Так Мирослав свою дочь не просто так отдаст, а с приданым. Ты на какие шиши собрался Фотию восстанавливать?

— Я подумаю, — ухмыльнулся Данжер. — И ты подумай. Не сменить ли тебе ремесло. Славная из тебя сваха, Фьяна, выйдет. — Я фыркнула, вскочила на Ирода, и мы понеслись к западной границе Роси.

Естественно я не хотела сватать Данжера за всяких Любав! Он мне самой нравился! Но как по-другому заманить василевса на участие в этой авантюре? Да нет никак! Он же ответственный, ради развлечения Фотию не кинет… а вот ради дела — вполне может. А там уж — все в моих руках. В конце концов, кто сказал, что княжескую дочь удастся спасти именно василевсу?

На самом деле Данжер вовсе не собирался возвращаться в Фотию. Во всяком случае, не сейчас. Он отправил войско во главе со Старотом к кораблям, велел им отчаливать, а сам остался на поле боя. Он не сомневался, что Марта его учует. Учует, занервничает и наверняка себя выдаст. Жаль, что в человеческом облике Данжер не мог добраться до Ирвина (город драконов и строился с тем расчетом, чтобы в него не мог проникнуть человек), но, по крайней мере, он мог встретиться с Мартой лицом к лицу. И побеседовать о перспективах окончания его пятисотлетнего заключения. Пожалуй, он выскажет этой стерве все, что у него накипело на душе. А когда к нему вернется его сущность — он заставит Марту заплатить. За все.