Кому на Руси жить хорошо - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 29

На сей раз врага гнали недолго. До ближайшего болота. Росичи, конечно, и там бы не остановились, но големы благополучно в болоте утопли, а дикари тут же рассыпались в разные стороны. Поняв, что на их пути уже нет войска, которое можно было бы гнать в три шеи дальше, разочарованные воины вернулись в лагерь. Я невольно хмыкнула. Сто против одного, что они на этом не успокоятся. Наверняка отдохнут, создадут несколько мелких отрядов и рванут прочесывать лес в священном желании изничтожить врагов до последнего. Что ж… Довольно здравая мысль. Чем меньше дикарей останется, тем дольше они не будут тревожить границы Роси.

К моему удовольствию, росичи оказались людьми благодарными. Одержав победу с помощью моей магии, они чествовали меня, как героя. Благодарили, хлопали по плечу (больно!) и звали к своим кострам в желании поделиться ужином. Я улыбалась и вежливо отказывалась, поскольку была приглашена в шатер к самому василевсу.

Данжер, похоже, был в прекрасном настроении. Еще бы! Победить врага малой кровью, да еще и денег за это получить! Увидев меня, он приветственно кивнул и пригласил меня за стол. Если так можно сказать. Поскольку «поляну» Данжер накрыл прямо на полу. Вокруг валялись мягкие подушки, на которых василевс и устроился, ехидно поглядывая в мою сторону. Он что, смутить меня надеялся такой обстановкой? Наивный… Хотя, с другой стороны… он же не знаком с традициями турпоходов. Я отыскала несколько подушек помягче и так же удобно устроилась напротив Данжера.

— За победу! — провозгласил он, протягивая мне кубок с вином.

Да что этот василевс, совсем обалдел? В этом кубке поллитра, не меньше! Он что, споить меня вознамерился? Судя по принявшим оранжевый цвет глазкам василевса — еще как вознамерился. Причем с далеко идущими последствиями. Вот так ничего себе. А я-то думала, что наше с ним приключение в тренировочном зале благополучно забыто. Ан, нет. Похоже, василевс был вообще не тем человеком, который что-то забывает. Может, потому, что он человеком не был? Я вздохнула, и отпила глоток. Данжер нахмурился, но ничего сказать не успел, поскольку полог шатра распахнулся и важный от осознания собственной значимости Старот провозгласил, что меня к себе призывает сам Мирослав. Я с тоской поглядела на недопитое вино, на оставшиеся в вазе фрукты и испросила у Данжера дозволения побеседовать с князем. Василевс мрачно помянул всех известных ему демонов, расставив их в весьма экзотически позы (еще бы, второй раз его князь практически на самом интересном месте обламывает), но перечить Великому князю не стал.

Почему, ну почему этот чертов Мирослав всегда так не вовремя объявляется? Данжер ругнулся и отставил кубок. Сам виноват. Надо было того же Старота предупредить, что в шатер входить запрещено, и все. И никакой Мирослав бы ничего не сделал. Данжер поднялся и зло пнул одну из рассыпавшихся подушек. Фьяне опять удалось выскользнуть у него прямо из рук! И чего его перемкнуло на ней? Девка как девка. Если не считать, конечно, ее способности к истинной магии. Может, именно это и влечет его драконью сущность? Она даже сниться ему начала! Волосы непередаваемого цвета огня и крови, разноцветные глаза, высокий рост, и даже ее худоба (как будто ее месяца три на голодном пайке держали). Ему нравилось в ней все!

Данжер ухмыльнулся, и начал стягивать с себя тяжелое парадное одеяние. Теперь, когда деньги от князей были получены, а поход с успехом закончился, можно было наплевать на этикет и переодеться во что-нибудь более удобное. И попробовать еще раз затащить Фьяну в свой шатер. Да что же это такое-то, а?! Данжер помотал головой. Просто наваждение какое-то! А ведь когда-то, когда он только стал человеком, женщины вообще его не привлекали. В нем текла древняя кровь благородного драконьего рода! Само превращение в человека было для него позором. Впрочем… Марта, как и любой другой дракон, прекрасно об этом знала. Потому и выбрала для Данжера такой облик.

Василевс небрежно кинул парадное одеяние в угол, натянул штаны, сполоснул лицо в бочке с водой и невольно поймал свое отражение. Какое-то время он ненавидел свое человеческое тело. Оно было неуклюжим, незащищенным, и главное, не умело летать. Иногда Данжеру даже казалось, что пойти на поводу у Марты и принять смерть проще, чем испытывать такие мучения. Сколько раз он хотел произнести заветную фразу и покончить с жизнью? Однако жажда деятельности и чувство мести оказались сильнее. А спустя несколько десятилетий Данжер даже смог смириться с реальностью. Он просто собрался с силами и постарался свое новое тело принять. И даже полюбить. Данжер изнурял себя тренировками, изучал боевые искусства и, наконец наступил тот день, когда он, переборов брезгливость, пошел на поводу у собственной похоти. Потом было уже легче. Данжер воевал, отстраивал город, и старался не вспоминать то, что он дракон. Какое-то время он даже упивался своей властью. И над подданными, и над женщинами. Потом ему это наскучило. Бандиты и разбойники, которых он приютил в своей стране, снобизма не терпели, а женщины… женщины все оказались одинаковыми. В отличие от самок драконов, у этих полных, белокожих, румяных, белобрысых, невежественных кукол не было ни своего мнения, ни личности. Когда один из хазарских ханчиков преподнес ему в знак примирения восточную красавицу, Данжер даже порадовался разнообразию. По крайней мере, это было что-то новое! Гурия умела танцевать и играть на лютне. Вдохновленный своим приобретением, Данжер купил еще парочку восточных красавиц. У одной из них даже имелся характер — маленькая пантера, улучив момент, когда он расслабился, кинулась на него с ножом. Однако, спустя время, Данжеру наскучили и гурии. Он сделал попытку поменять их на западных красавиц, но надутые европейки, со своей безграмотностью и ханжеским отношением к постельным отношениям, вообще пришлись ему не к душе.

Данжер зло скрипнул зубами, натянул рубаху и связал растрепавшиеся волосы в хвост. Если бы он знал, что случится дальше, он бы уделил своим отношениям с женщинами гораздо больше времени. Мстительная Марта нанесла еще один удар. И ровно через сто пятьдесят лет его пребывания в шкуре человека, ее последнее проклятье вошло в полную силу. Данжер начал внушать страх. Сначала женщинам, а потом и всем остальным. И если в отношении князей и даже подданных это было неплохо (страх перед правителем еще никому не помешал), то на отношениях с женщинами можно было поставить крест. Даже воспитанные в полном послушании наложницы панически его боялись и предпочитали покончить с собой, нежели остаться с василевсом. Жены проводили все свое время на достаточном от него отдалении, а уж посторонние девки и бабы вообще шарахались от него как от чумы. Сначала Данжера это бесило, потом он пытался с этим бороться, а затем плюнул и смирился.