"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - "NikL" - Страница 284

…он совсем не заслужил того, что с ним сделаю я.

Даже не «что», а «как».

Мы встали друг напротив друга, метров… сколько? Пять?

— Ты уж извини, приятель, — вновь подал голос гвардеец, оттягивая указательным пальцем на левой руке поддоспешник своей брони, заходящий высоко на горло, — но мне твои рассуждения тогда, в самом начале нашего знакомства, покоя не давали. О том, как бы ты меня грохнул. Так что от молний твоих у меня теперь защита хорошая. Не нравится мне, когда меня выжаривают ими, ой не нравится…

— Неприятно, — покивал я, сдергивая гримуар с пояса, — Но не смертельно.

— Да ну?!! — рыкнув эти слова, Парадин кинулся на меня в прыжке.

Потом я понял, что Матвей был умная и хитрая сволочь. С той позиции, в которой мы стояли, я мог раскрыть Щит откидывающим взмахом только по одной траектории, отбивая прыгнувшее ко мне тело наотмашь. Той, которая отбросила бы гвардейца прямиком на беззащитную Кристину, у которой на поясе была кобура с большим мощным револьвером. Неизвестно, куда делось оружие самого «чумного волка», предположительно Станис мог его стащить, неожиданно напав, но получив револьвер, Матвей бы сразу оказался в крайне выгодном положении, имея возможность выстрелить и в меня, и в жену.

Только я не стал раскрывать гримуар, а сам кинулся в прыжке на противника, отбросив чернокнигу, удивив гвардейца до невозможности. Освободив руку, которой я через долю секунды уже отжал в сторону кулак с зажатой в нем рукоятью ножа, позволяя нашим телам столкнуться, чуть ли не поцеловавшись в процессе. Конечно, меня, как более легкого, сшибло этой тушей, но… разлетелись мы после сшибки на три стороны. Я направо, Парадин левее, а кристаллизующаяся на глазах часть его торса, с торчащей в ней рукоятью хавна…

…она упала посередине.

— Кха! — сплюнул я кровью, вставая на подкашивающиеся ноги. Удар что надо. Дурак я, наверное… или просто не хотел подпускать к себе одного из самых умелых убийц на континенте с огромным ножом. Удивил, победил, ура придурку с парой тузов в рукаве. У меня есть кнопка «убить любого» и я её использую!

Какой я герой.

Пока шел, шатаясь, до еще живого куска Парадина, шевелящегося в траве, в голову забрела самая мерзкая мысль всех времен и народов. Вот я «попал» в новое тело, новый мир. Начал грабить, убивать, хорошо, что не насиловать. А ведь когда-то, будучи еще сорокалетним мужиком, мечтал же о новой жизни, думал, что как бы хорошо было? Начать все сначала, стать лучшей версией себя, не совершить уйму ошибок. Прожить более достойно и успешно. Ну как, выходит?

— «Не очень, Кейн. Но не мне тебя упрекать»

— «Ты хотя бы спас мир»

— «Перед этим я его уничтожил»

— «Иначе бы он уничтожил себя»

— «Это была лишь теория»

Мы все гады. Дайте нам титул, деньги, способность пулять молниями и нажимать спусковой крючок — и мы с радостью будем это делать. Чем оправдать себя мы найдем. Всегда. Почти всегда. Главное — дайте нам молоток побольше, побольше!

— Прости… — просипел я, падая на колени перед человеком, почти ставшим мне другом. Опасным, очень опасным, мерзким, но…

Говорить Матвею было нечем без одного легкого и заливающегося кровью второго, но и я не собирался давать ему ни секунды, банально начав морозить дальше оставшееся. Много времени на это не ушло. Провести ладонями по телу регенератора, превращая его броню, плоть, кровь, мышцы и кости в серебристый лёд Сильверхеймов. Может, стоило и с императрицей в шаре так поступить?

Нет времени.

Прощайте, Матвей Евграфович. Было довольно интересно иметь с вами дело. Но мне не будет вас не хватать. Вот вам согревающее заклинание напоследок, так что вы… просто пропадаете из этого мира. Навсегда. Как будто бы вас никогда не существовало.

Жена, извлеченная из помятого и переклинившего доспеха, была в таком же состоянии, что и я. Кашляла, хваталась за ребра, охала, но в целом была почти в порядке, не считая вывиха левой руки. Его я вправил после того, как зашвырнул её и свою броню в портал на Гарамон, заставив супругу взвыть и грязно выругаться, а после этого задать вопрос очень злым тоном:

— А почему меня к гоблинам не отправил?!!

— Потому что ради тебя я сделаю всё. И они это знают.

— Ну хоть один красивый ответ от тебя, муж. А я уже отчаялась дождаться. Кстати…

— Что?

— Ты скоро станешь папой. Еще раз.

— … я тебя выпорю в каюте. За то, что говоришь об этом именно сейчас.

А теперь мы попробуем оседлать этого монстра. На нем до катера будет добраться попроще, чем в доспехах.

…интересно, как там, в Америке? Надеюсь, будет поспокойнее.

///

Огромный мотоцикл с рыком унёс в ночь парочку избитых молодых людей, а на краю тьмы, окружающей поместье, в котором не осталось ничего живого, появился силуэт человека. Его лицо, скрытое ночной тьмой, было знакомо князю Дайхарду Кейну, это был его нехороший знакомый по имени Воробьев Артемий Львович, также известный очень и очень узкому кругу разумный, как божественный посланник Элефар.

Ему здесь, с точки зрения уехавшего князя, делать было совершенно нечего, но что мог знать этот примечательный молодой человек?

Посмотрев в ночь (прямиком в спину отъехавшему уже почти на три километра во тьме Кейну) Элефар задумчиво пробормотал себе под нос:

— Что же, Кфирта’льзу’Кин-ст, шестой архонт Патекта Акаи-бата… я вижу, что ты не заинтересовала его своими откровениями. Досадно. Надо будет сочинить реквием по твоей расе… в обмен на книги. Не благодари. Мелочь для мелочи.

Сущность, именующая себя Элефар, довольно сильно удивится, обнаружив остекленевшую императрицу, но не будет приглядываться к огромному и очень тяжелому шару. На магический зов сигнализации, активировавшейся, как только было совершено покушение на императрицу, стремились сотни и сотни вооруженных людей. Матвею Евграфовичу Парадину просто не повезло находиться слишком уж близко к месту происшествия, как и иметь очень быстрый мотоцикл.

Простое невезение.

Харитон Мамбурин

Гремучий Коктейль — 6

Пролог

Андрей шарахнул дверью так, что два оставшихся за его спиной засранца, что тупой, что маленький, должны были обосраться на месте. Тугодумы! Ладно Коля… Коля-Коля-Николай, давнее разочарование, оболтус и прожига, но Васька-то тоже дурак! Нашел с кого пример брать.

— А че бы и не брать, если он куда ближе по пониманию! — прошипел принц, еле сдерживая себя от того, чтобы не вернуться и не настучать среднему брату. Прямо врезать так, как тот давно уже выпрашивает, прямо в морду, прямо с размаху, так, чтобы без зубов придурок с недельку походил!

Вот же… нытик бесполезный. Тут мать убили, а они себя как дети ведут.

— Оба мы виноваты, Андрюха, — неожиданно раздался голос отца, который должен был находиться в своей палате, а отнюдь не здесь, — Че вылупился? Ну скинули мы его на мать, вот дураком и вырос. И неженкой.

— Ты что, подслушивал? — хмуро спросил Андрей Петрович Аршавин, наследный сын императора Русской империи, своего отца, стоящего возле стола его, принца, собственного, пока что изгнанного с рабочего места секретаря.

— Краем уха, — буркнул родитель, разворачиваясь на пятке, — Идём, выпьем. Потом доложишься.

Выпивку принц не любил и не уважал, но сегодня, после двух дней бега по Санкт-Петербургу и окрестностях, расслабиться было надо хоть чуть-чуть. Десятки опрошенных и допрошенных, канитель со следователями, феерический разнос главного полицмейстера, кончившийся сердечным приступом последнего, от которого того уже не откачали. А там, как назло, еще и журналисты налетели, гарпиями. И что делать? Бросать всё, чтобы подчиненные накосячили, проговорившись этим гиенам? Нет, взял всё на себя.

А теперь примет штоф водки, налитый собственноручно императором. До дна!

— Эва как… — уважительно качнул головой отец, замахнув свою дозу, — Что там у тебя случилось?