"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - "NikL" - Страница 257

— Ничего страшного, милая. Я их привезу, попробую продать академии, а затем увезу.

— Зачем тогда брать все пять? Возьми один!

— Это будет слегка не то…

Академия — это последнее место на Сердечнике, где нужен «бегемот». Он слишком сильный, слишком дорогой, слишком простой в управлении. Просто сама попытка толкнуть эти железки будет выглядеть так, как будто я не знаю, что с ними делать. Ну да, жена зачудила, можно сказать, огорошила, а бедный князь, на голову которому свалилось столько печали, пытается как-то выправить ситуацию. Логично? Вполне.

Чем сильнее мы запутаем недоброжелателей, тем выше шансы оказаться сверху, когда начнется буча. За дворцом, в котором остановились мать-императрица и её отпрыск, ведется круглосуточное наблюдение. За фигурами поменьше и попроще, вроде того же Томилина, надзор куда плотнее. Это уже заслуга Синдиката, не стоящая мне ни рубля — главному полицмейстеру делают внушение, напоминая правила игры.

Война уже идёт вовсю, просто не звучат выстрелы.

Кроме парочки тихих китаянок, нас внутри встречала высокая, статная, фигуристая Пиата. Вся в белом, прямо как невеста. Наряду с распущенными волосами — прямо привидение, ни дать, ни взять.

— Какая ты у нас большая девочка выросла… — смахнул несуществующую слезу я, глядя на неё.

— С порога обижает! — белугой завыла улыбавшаяся до этого эйна, — Какое плохое зло я тебе сделала?!!

— Я пожаловалась Кейну, что ты тренировалась подкрадываться в моем кабинете, — ровным тоном поведала Кристина, отдавая верхнюю одежду служанкам, — У меня, кстати, ребра до сих пор болят.

От смеха.

— Злые вы!

— Мы тебя любим, — улыбаясь, повёл я жену наверх, — Несмотря ни на что…

— Кейн!!

— Хочешь знать, какой у неё сейчас размер груди? Я видела её в ванной…

— Кристина!!

— Девочки тоже видели. Видишь, как погрустнели? Там такое…

— Да знаю я. Она ко мне тогда в мокрой простыне пришла…

Скорбно взвыв, высокая блондинка пустилась в бегство.

— Мао Хан, будь добр, отнеси ей гостинцы.

Не то чтобы я был совсем уж однолюбом, способным попросту не замечать других женщин, но Пиата — случай особенный. Какой бы она ни была сейчас, для меня она всегда останется маленькой шкодливой девчонкой, ворующей сладости и забирающейся мне на плечо. Сейчас у неё сложное время, буквально переосмысление всей жизни и поиск нового места в ней. Она учится, одновременно помогая моей жене со всей этой китайской ордой, следит за Алисой вместе со Станисом, которого княгиня изредка загружает такой нехарактерной просьбой. В общем, жизнь девчонки пока довольно тяжела. Мы можем её слегка упростить, но не хотим — у Пиаты сейчас аж шестьдесят четыре шанса наладить общение с кем-то кроме узкого круга её знакомых.

Правда, к этому нужно немного подтолкнуть.

Поднявшись во временные палаты супруги, мы удостоились хмурой аудиенции у Алисы Кейновны. Младенец осуждающе нас осмотрела, посоветовалась взглядом с чучелом совы, затем, немного подумав, протянула руки вперед, требуя у Анны Эбигейловны передать её законным родителям, шляющимся невесть где, пока она тут. Ощупав лица мамы и папы, княжна сочла свой дочерний долг выполненным и запросилась в кроватку.

— Дорогой, я хочу показать Алису специалисту по проклятиям, — уведомила меня жена, — Один из них вскоре пребывает на Русь с кратковременным визитом. Это Адестан ле Кьюр, ученик одного из владельцев гримуара «Короля Терний».

— Такой человек захочет знаний из ваших книг в качестве оплаты, — нахмурился я.

— И получит их, если не обезумеет от жадности, — поджала губы княгиня, — Никогда не было такого, чтобы проклятие матери передавалось дочери. Станис не чувствует связи с Алисой… да она вообще не могла получить моё проклятие! Твоя кровь сильнее!

— Конечно, мы покажем нашу девочку. Милая, а ты не по этому ли поводу так…

— Молчите, князь! И пейте своё зелье! За эти вечер и ночь я планирую не только выспаться!

Так вот оно что. Кристина Игоревна боится, что и у остальных наших детей могут возникнуть аномалии, вроде тех, что есть у Алисы. Волосы, глаза, характер.

Да, нам нужно обследоваться.

Глава 12

— Правила очень просты. Вы исполняете мои указания, везете меня туда, куда я укажу. Делаете, что я скажу. Не задаете вопросов, только отвечаете на них. Не начинаете со мной или моим даймоном разговор. Не обманываете, не юлите, не торгуетесь. Условия окончательные и обсуждению не подлежат. Всё понятно? Кивните, если все поняли.

С этого набора указаний и началось моё путешествие по Гарамону. Неторопливое, можно сказать, урывками, зато полностью мне подконтрольное. Молчаливые и угрюмые сопровождающие понятия не имели о целях этой экскурсии, что меня более чем устраивало. Появляется время для работы над бумагами, берешь с собой пару папок с документами, перемещаешься на Гарамон, и там, на барже, спокойно работаешь, пока деревянная хреновина плывёт по реке в нужном направлении. Спишь тоже на ней. Навредить мне гоблины не могут, хоть и очень хотят, взять в плен — тоже. Нет, технически могут, безусловно, но пережив один гнев своего мира, вызывать второй категорически не желают.

Гарамон устроил несколько катаклизмов, что стоило сотен тысяч жизней чересчур хитрожопой расе. Более того, вслед за природными бедствиями на окультуренные земли высыпали почуявшие возможность поживиться дикари, уничтожившие несколько беззащитных поселений. Зеленокожие умники получили такого пинка, что до сих пор находились в шоке, подсчитывая потери.

Жалко мне их было?

Ничуть.

Разумная раса, руководствующаяся агрессивными инстинктами, но при этом способная на чудеса дипломатии — это реальная угроза моему новому миру, угроза, о которой знаю пока только я. Но, с другой стороны, иметь целую планету и брать с неё лишь бруски кавара да несколько зеленых баб для друзей — это как-то совсем дико. Будь я императором там, например русским, тогда да, а так нет, надо что-то думать.

Думать также приходилось и на Сердечнике.

— Знаешь, Кейн, мои боссы пришли к выводу, что иметь с тобой дело — полезно, — вальяжно развалившийся на стуле Петр Васильевич Красовский улыбался, правда, скорее напряженно, чем радостно, — И выгодно, и полезно. Присаживайтесь, любезный мой друг, у нас есть проблема. Общая проблема. А вот это, кстати, её представитель, Сбыслав Гнедзжек.

Качественно избитый худощавый мужик с козлиной бородкой глянул на меня вспухшими щелками вместо глаз, а затем что-то жалостливо промычал сквозь кляп.

— Без ожогов? — осведомился я, присаживаясь на стул в кабинете самого знаменитого отморозка города, — Со всеми конечностями? И это — проблема?

— Не будь к нему так строг, друг мой. Да, он похож на засратого бродягу, более того, я тебя могу уверить в том, что он является именно засратым бродягой. Без мозгов, чести, совести, родины, денег… ну, буквально всего. Почти всего. Видите ли, ваше сиятельство, у этого куска человеческого мусора есть две вещи, которых нет у большинства засратых бродяг, — нервно дёрнул щекой мой собеседник, — А именно чернокнига и… очень много друзей. С чернокнигами.

Сбыслава взяли с четырьмя напарниками, когда он пытался пробраться… в квартиру Фурио Медичи. С собой у горячих эстонско-польских парней были дубинки, обшитые мягкой толстой кожей, веревки, тряпки и некий недешевый состав, отлично вырубающий людей своими испарениями. Его они первым делом использовали на консьерже, а потом, уже примерившись выломать не такую уж и могучую дверь в квартиру одинокого барона, слегка смутились наставленных на них стволов от парней Синдиката. Стволы были автоматические, гранаты были круглые и страшные, так что неудачливые взломщики, даже имея каждый по тощенькому двух- и трехцепному гримуару, сильно оконфузились и оперативно сдались.

— Так вот, мой дорогой друг, барон этим господам оказался нужен и важен вовсе не для выкупа, а как опытный инструктор ревнителей. Будущие ученики, в тревожно большом количестве, хочу заметить, с нетерпением ожидают своего учителя в одном из самых больших поместий Гатчины. Их там порядка двух сотен человек. Молодых и бедных дворян, ищущих себя в этой новой жизни. Национальность легко определяется по имени, как и то, откуда они взялись.