Небо в кармане 2! (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 58

На извозчике добрался до Невского, остановились прямо напротив парадной. Рассчитался за проезд, вылез из коляски на брусчатку мостовой. Поднялся на этаж и был сходу атакован Лизонькой. Здравствуйте, соскучилась мелкая по общению! Приехали! Мне бы сейчас на кровать завалиться и до утра глаз не открывать, а теперь хочешь не хочешь, а придётся развлекать сестричку.

Кстати, мачеха в талии заметно округлилась. Похоже, в семействе намечается пополнение. Отец вокруг молодой супруги круги нарезает, буквально на руках носит и в рот заглядывает, любые её желания, словно рыбка золотая, тут же исполняет. Со мной поздоровался, мимоходом о здоровье поинтересовался и снова всё своё внимание жене уделяет. О делах ни слова, как будто бы его ничего не интересует. Понятно всё с ним…

Кстати, а ведь с мачехой у меня сейчас вполне нормальные отношения. Не могу сказать, что душевные, но прежней видимой неприязни в них нет и в помине. Всё изменилось после моего выздоровления. Думаю, это наша авария на неё так повлияла.

Похоже, уверилась женщина, что ей отныне можно жить спокойно. С таким образом жизни я рано или поздно сам угроблюсь. Ну и зачем тогда себе, любимой, нервы трепать?

— Братик, а можно мне с картинками поиграть? — Лизонька сидит у меня на коленях и задирает головку вверх, старается заглянуть в глаза.

— Конечно, можно, — улыбаюсь девочке и спохватываюсь, — А какие картинки?

— Сейчас покажу, — сестрёнка спрыгивает с колен и уносится прочь из моей комнаты. Ненадолго, впрочем. Очень скоро возвращается и приносит в руках небольшую картонную коробку. — Вот, смотри!

Подхватываю Лизу, придерживаю рукой. Второй коробку ставлю на стол.

— Смотри, какие красивые картинки! — тянет ручонки внутрь коробки девочка.

— Да, красивые, — тихо соглашаюсь и перебираю картонки вместе с девочкой.

Это приглашения. И в коробке их очень много. Приглашения на бал, на ужин, на обед. Вижу даже приглашение на свидание от какой-то поклонницы. Наверняка в коробке ещё подобные имеются. А вот и открытка от Катанаевой. А я-то надеялся, что она от меня отстала…

И у меня проявляется вопрос — а почему мне никто не соизволил эти приглашения передать? Согласился бы я куда-то идти или нет, это другой вопрос. Нужно обязательно поговорить с… Кем? С мачехой? Только не с ней. Значит, с отцом!

На улицу вышел ранним утром, когда солнце ещё спало за горизонтом, когда полусонные дворники только-только начинали выползать из своих каморок, а вездесущие кошаки успешно прятались в тёмных тенях арок проходных дворов. Ни ветерка, воздух отсыревший и оттого густой и тягучий, им не дышать, его хлебать нужно.

Автомобиль меня уже поджидал у парадной. Первым делом открыл переднюю дверцу, приветственно кивнул шофёру. Именно что шофёру, а не шоффэру, мне его так привычнее называть. В угоду высшему столичному обществу подражать иностранцам и коверкать свой язык подобным образом никак не хочу.

На сиденье поставил тяжёлую корзину с перекусом. Кухарка по моей просьбе нарезала горку бутербродов с мясом и колбасами, пока завтракал. И большую литровую бутыль утреннего парного молока выделила.

— Смотри, чтобы не опрокинулась, — настрожил нашего полусонного водителя. Тем самым заставил его зашевелиться и даже проявить инициативу, пододвинуть корзину поплотнее к спинке сиденья. — Аккуратно рули, резко не тормози.

Сам залез на заднее сиденье, потревожил там дремлющего Изотова и поздоровался:

— Утро доброе, Константин Романович! А Паньшин где?

— Доброе, — проснулся и выпрямился полковник, провёл ладонью по лицу, окончательно прогоняя дрёму. — Паньшин и сегодня не поедет. Говорит, дел очень много. Вы же новыми изобретениями его совсем загоняли. С его слов, он скоро жить в патентном бюро будет!

— Ну не поедет и не поедет, — не расстроился.

Скорее всего, не дела тому причиной, а нежелание напарника летать вообще. После падения самолёта интерес Александра Карловича к небу значительно поубавился. Уверен, не обошлось тут без влияния Симы. Заметно было, что не по душе пришлись ей мужнины полёты. Да и ладно, не осуждаю, ведь бумажную работу тоже кому-то нужно делать. А небо явно не для нашего юриста…

— Завидую я вашей молодости, Николай Дмитриевич, — улыбается крем губ Изотов. — Уже успели отдохнуть и выспаться?

— Не завидуйте, ваше высокоблагородие, — улыбнулся в ответ. — Молодость быстро проходит. А отдохнуть и позавтракать успел.

— Вы правы. Только, к сожалению, проходит очень быстро, — посетовал полковник и деловито поинтересовался. — Какие на сегодня у нас планы?

— Летать, какие же ещё? — удивился вопросу, но, тем не менее, ответил подробно. — Осмотрим аппарат, проверим его на рулении, потом сделаем первый вылет. По его результатам будем думать о дальнейшей работе. Если всё пройдёт хорошо, а по-другому у нас и быть не может, то сегодня ещё нужно будет обязательно отметки на шкале указателя скорости поставить после пролёта контрольной дистанции. Я потому и поинтересовался насчёт Александра Карловича, это же он должен был сделать, риски наносить!

— Да это простое дело можно любому поручить, — легкомысленно посоветовал жандарм и тут же предложил своё решение проблемы. — Сам не возьмусь, не моё это дело, а вот кому-то из своих подчинённых приказать полететь с вами могу.

— Благодарю, сам справлюсь, — отказался от предложения и кивнул головой водителю. — Поехали.

Шофёр оглянулся на полковника, получил от него утвердительный кивок и только тогда запустил мотор. А я себе в уме пометочку сделал — обязательно сегодня же поговорить с водителем на эту тему. Не Изотов его нанимал, а мы с Паньшиным и подчиняться он должен не ему, а нам! Моя молодость в этом случае ни на что не влияет.

— Доложили вчера государю? — поинтересовался у Изотова.

— Доложил, — подобрался офицер. — Его Императорским Величеством настоятельно рекомендовано не спешить с испытаниями, но и не медлить. Господа Вревский и Ионов нас уже давно с нетерпением ожидают.

— Так мы и не медлим, — внимательно слежу за дорогой. А то ещё выскочит сейчас откуда-нибудь из переулка экипаж с сонным извозчиком, и закончится наша поездка. — От техники всё будет зависеть и от погоды.

— Ну погода пока радует, — поднял голову вверх Изотов и осмотрел небо над нами. — Ни единого облачка.

— Я бы не радовался преждевременно, осень всё-таки. А дождей давно не было.

— Тем более нужно торопиться.

— Поспешишь, людей насмешишь, — отмахнулся от собеседника. — Поверьте, тянуть не станем, можете не переживать. Сегодня отлетаем, если всё хорошо будет, то уже завтра можно пробовать практическое бомбометание. Надеюсь, площадка, которую мы с вами подобрали, охраняется всё это время?

— Да, конечно, — подтвердил полковник. — Вы уверены, что тем самым мы не привлечём к ней внимание? Может, всё-таки, использовать для этого Лужский полигон?

— Константин Романович, вы опять за своё? Сколько раз спорили с вами на эту тему, вроде бы как пришли к согласию, не по одному разу все тонкости обговорили, и снова-здорово?

— Ну как два жандарма могут привлечь внимание к участку земли? И потом, мы ведь решили ссылаться на то, что место выделено под постройку небольшой фабрички, потому и огорожено заранее. Кому это может быть интересно? Да и нет там ни одной живой души в радиусе десяти вёрст. А в Луге, вы же и сами об этом прекрасно знаете, от иностранцев не протолкнуться. Они первым делом и самолёт новый срисуют, и бомбометание отметят. И тут же донесут эту новость своим хозяевам. Удержать в секрете не удастся, не надейтесь. Всё же лучше сделать так, как мы и решили.

— Да я и не надеюсь, — отмахнулся полковник. — Сам всё понимаю. Только это как-то необычно. Понимаете?

— Понимаю, — согласился. — Новое всегда необычно…

Почему сегодняшний день начинаем настолько рано? А чтобы на поле никто не мешал! Не понравилось мне вчерашнее столпотворение. Приходилось всё время за полем следить, чтобы вовремя среагировать на то и дело перебегающих туда-сюда воздухоплавателей. Вчера после позднего ужина поговорил с отцом, попросил его всё-таки разузнать насчёт возможности покупки земли под Пулковскими высотами. Если срастётся, будем оттуда летать.