Небо в кармане 2! (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 3

— Из-за него, — наблюдаю, как адвокат с брезгливым выражением лица вытирает платком испачканный палец. — Посмотрите сюда. Царапины видите?

— Вы полагаете, кто-то во время стоянки в Пскове смог подобраться к самолёту и открутить эту гайку? — Паньшин становится серьёзным и начинает делать правильные выводы. — Помилуйте, Николай Дмитриевич, это же невозможно! Ладно, когда снаружи стойку подпилили, но залезть у всех на виду под капот? Это немыслимо! Кому это могло понадобиться?

— Почему немыслимо? — начинаю прикручивать штуцер. Пока вручную, потом ключи достану и затяну окончательно. Эх, нужно будет ушки с отверстиями придумать, чтобы такие гайки контрить можно было.

— Во-первых, там дежурили господа полицейские, — начинает перечислять свои доводы Паньшин. — Значит, никто незамеченным подобраться к самолёту не смог бы. Иначе нам об этом факте сразу доложили бы. Во вторых, чтобы открутить такую гайку, нужен соответствующий инструмент. Согласны? И, в третьих, кому это вообще нужно?

— Александр Карлович, Александр Карлович, — вздыхаю и вылезаю из-под капота. Теперь дело за инструментом. — Господа полицейские были выпивши, неужели вы этого не помните? Наверняка они благополучно проспали, когда недоброжелатель нам стойку пилил.

— Признаться, я как-то об этом не подумал, — сконфуженно проговорил поверенный. — Тогда, да, могли… Проспать…

— Зато я подумал. Значит, получается, ночью полицейские были пьяны и к самолёту мог подойти кто угодно. Ключи достать в городе вообще не проблема, были бы деньги и желание. В любой мастерской или магазине вам их на выбор столько предложат, что… — махнул рукой, не желая объяснять элементарные вещи. — Кому нужно? Сам точно не знаю, могу только предполагать. Кому-то очень не хочется, чтобы я этот самолёт в столице показал. Почему? Могу предположить, чтобы не привлекать к нему внимание, чтобы не перетянуть на себя заказы, чтобы не обогнать конкурентов. Да много ещё чего, на самом-то деле.

— Думаете? — внимательно выслушал мои доводы Паньшин. — Насколько я знаю, а я немного изучил этот рынок, у нас вам конкурентов нет.

— Значит, нужно искать среди тех, где они есть, — отрезал. — Александр Карлович, вы ключи мне не подадите?

— Конечно, подам, — тут же согласился Паньшин и оглянулся. — А где они лежат?

— Там же, где лежат банки с бензином.

— А сами вы, значит, не хотите туда лезть? — с подозрением посмотрел на меня адвокат. Молодой человек, и не стыдно вам старика так гонять?

— Какой же вы старик, Александр Карлович? — удивился я. — Помилуйте, вам и тридцати не дашь!

— Скажете тоже, тридцати, — смутился Паньшин. Вздохнул и полез в кабину. — Ну и где конкретно они лежат? Не перерывать же мне весь салон?

— Да рядом с банками брезентовый такой свёрток. Вы сразу его увидите.

— Этот? — приподнял над головой искомое адвокат.

— Этот, этот! — обрадовался я, — Давайте его сюда!

— Держите. А мне что делать? Вылезать или подождать? Вы же недолго?

— Да, лучше будет, если вы немного задержитесь в кабине, — пробормотал, разворачивая свёрток и перебирая ключи в руках. — Есть! Нашёл!

— Тогда попрошу вас поторопиться. Здесь очень жарко!

— Сейчас, Александр Карлович, подождите секунду, — поднатужился и затянул гайку штуцера. — Всё, готово. Принимайте ключи.

Протёр ветошью руки, потом перепрыгнул через придорожную канаву и подошёл к заросшему тиной болотцу. Наклонился, помыл руки, ополоснул лицо. Сразу слепни тучей налетели, комарьё навалилось, пришлось отмахиваться и спасаться бегством.

— Эх, Николай Дмитриевич, и приспичило же вам умываться, — размахивал руками Александр Карлович, безуспешно отгоняя голодных кровососов. — Они же на лету кровь пьют!

— Каюсь, виноват, — повинился. — Сейчас проверю подачу бензина, и будем с вами мотор запускать! Придётся вам винт провернуть.

— Так я не умею, — Паньшин даже отступил на шажок.

— А я научу, — улыбнулся. — Подходите ближе, не стесняйтесь. Смотрите, это делается так…

Глава 2

С первой попытки запуститься не получилось, со второй тоже. Боялся Александр Карлович винт прокручивать, проворачивал его и тут же в испуге отдёргивал руки, отскакивал назад одним большим прыжком. Смотрел на меня, делал виноватый вид, разводил руками и вздыхал. И винт возвращался в первоначальное положение, ведь коленвал в результате тоже оставался на месте.

В конце концов моё терпение не безгранично, не выдержал я такого издевательства над собой и техникой, и послал адвоката… Нет, не по всем известному адресу, а куда как ближе, на поиски камней. Подложу их под колёса, да и запущусь спокойно, сам винт прокручу. А камни нужны, чтобы самолёт после запуска вперёд не покатился, пока я буду оббегать его стороной, опасаясь попасть под лопасти вращающегося пропеллера. А то покатится, да ещё и разгонится, так его потом и не догонишь. Вот умора будет, когда общественность об этом позорном факте узнает. А она узнает обязательно. Я не проболтаюсь, это само собой, а вот Паньшин? Кто его знает?

Сам в кабине остался, укладывать разворошённое в багажном отсеке имущество принялся. Обе дверки нараспашку открыты, чтобы не так душно было. Сквознячком лёгким протягивает, уже легче. А что комарьё досаждает, так приходится терпеть. Как там у Пушкина? «Ах, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…»

Пришлось одеться, куртку накинуть. Лучше жару перетерпеть, чем слепней и комаров.

Спохватился, когда о пассажире вспомнил — что-то наш юрист запропал. Уж сколько времени минуло, а Паньшина всё нет! Оглянулся, а его вообще в пределах видимости нигде не наблюдается.

Вот тут я забеспокоился всерьёз. Дорога на этом отрезке прямая, до изгиба больше полукилометра в одну и другую сторону будет. Неужели на этом отрезке ни одного мало-мальски пригодного камешка не обнаружилось, и ему пришлось дальше пойти? Лопухнулся я, сам виноват, нужно было задачу правильно ставить. Дойти до поворота, найти камни и вернуться. Или не найти и всё равно вернуться. Тогда можно было бы воспользоваться запасным вариантом.

И куда он мог пропасть? В болото угодить? Вряд ли. Вон как мне выговаривал за то, что я к нему так опрометчиво приблизился и на наши головы тучу кровососов привлёк. Так что болото точно отпадает. Да и слышно было бы, если бы тонул и голос подал. Тогда одно остаётся — в лес по какой-то надобности ушёл! Ну-у, это тоже маловероятно. Хотя, всё может быть. Приспичило по нужде человеку, вот он за кустики и спрятался. Подожду немного…

Минут десять прошло, нет моего пассажира, не объявляется! Забеспокоился я, что делать? Искать? Где? Кто знает, куда его эти поиски могли завести! И нельзя самолёт оставлять ни в коем случае. Это сейчас на дороге пусто, а стоит лишь оставить его без присмотра, так по закону подлости обязательно сразу же кто-нибудь да поедет. Или пойдёт. Залезет внутрь, зуб даю, из одного только любопытства. А там добра столько лежит, что вряд ли удержится и не попрёт.

Нет, уходить ни в коем случае нельзя. Придётся сидеть у самолёта и ждать. Кстати, только сейчас сообразил — дорога здесь наезженная, накатанная, а сколько мы здесь сидим, никто не проехал. Почему?

Инструменты поворошил, самый большой и тяжёлый гаечный ключ вытащил, в карман куртки положил. Вот когда пожалел, что у меня кроме перочинного ножа никакого личного оружия нет. Выпрыгнул из кабины, в тенёк спрятался.

Сижу на колесе, жду. А время-то проходит, судя по солнцу, оно уже за полдень перевалило. И что дальше? Улетать? Одному, без Паньшина? Не-ет, ни в коем случае! Ещё немного подожду и отправлюсь на поиски. Или ещё лучше сделаю, всё-таки запущусь и вперёд по дороге прокачусь. До поворота. А там или следы пропавшего пассажира обнаружу, или… А что или? Всё равно придётся глушить мотор и то ли дальше ждать (чего ждать?), то ли всё-таки отправляться на поиски. Без Паньшина мне в столицу нельзя лететь, журналисты живьём съедят. Вместе с полицией…